Вернёмся к лорду нашему Байрону. Что-то я позабыл о нём.
Среди записей из дневника от 5 декабря 1813 года стоит выделить самокритичные размышления Байрона о названии одной поэмы:
"Меррей говорит, что Крокер спрашивал его, почему поэма названа
Абидосской невестой. Вопрос чертовски затруднительный, потому что
на него нечего ответить. Она не была невестой, а только должна была
ею стать, если бы не — и т.д. и т.п. Я не удивляюсь тому, что он обнаружил этот ляпсус, но... теперь поздно и ни к чему. Я дурак, что совершил его, и мне стыдно; зачем я не ирландец?"
Джон Мюррей или Мэррей (Murray, 1778-1843) - шотландский издатель.
Джон Уилсон Крокер (1780-1757) - английский политик и литератор.
Перед сном Байрон записывает свои мысли о табаке и дневнике:
"Сейчас выкурю две сигары и — спать. Сигары здесь не сохраняются.
Они стареют как donna di quaranti anni [сорокалетние дамы] под африканским солнцем. Лучшие из них — гаванские, но ни одна не сравнится с кальяном или наргиле. У турок табак слаб, а кони не выхолощены — как и подобает.
Я обязан дневнику хотя бы уже тем, что он не дает мне сочинять стихи, во
всяком случае — сохранять их. Только что бросил в огонь поэму (и он, к
моему удовольствию, отлично разгорелся), а замысел ещё одной поэмы
выкурил из своей головы. Хорошо было бы с такой же легкостью
избавляться от мыслей или хотя бы от сумятицы в них".
"Если уж бесцельно растрачивать жизнь, лучше делать это в одиночестве".
В пятницу, 10 декабря 1813 года Байрон скучал по-своему, байронически:
“Я ennuyè [скучаю] более обычных для меня форм этого постоянно спрягаемого мной глагола, в самом звуке которого слышится зевота; я не нахожу и не вижу, чтобы общество заметно помогало от этого недуга.
Застрелиться мне лень — к тому же, это огорчило бы Августу, а может быть и **, но, с другой стороны, для Джорджа это было бы хорошо, да и для меня
неплохо; но не хочу поддаваться соблазну".
В тот же день Байрон записывает, что в среду обедал у лорда Холланда:
"Мадам де Сталь сидела на противоположном конце стола и была менее
разговорчива, чем обычно. Мы с ней теперь добрые друзья, хоть она и
спросила у леди Мельбурн, есть ли во мне bonhommie [добродушие]. Ей следовало бы спросить об этом раньше, чем говорить К[аролине] Л[эм], что “c'est un demon” [это - демон]. Верно, ничего не скажешь, но только несколько преждевременно; она не могла это обнаружить; вот почему она хочет, чтобы в следующее воскресенье я опять там обедал".
Генри Ричард Вассол Фокс (1773-1840) - 3-й барон Холланд; политик и государственный деятель.
13 декабря Байрон рассуждает о славе:
"...известный эдинбургский книгопродавец однажды прислал заказ на книги — поэзию и кулинарные руководства — со следующим лестным постскриптумом:
"Большой спрос на Гарольда и кулинарию".
Такова слава, и это, в конце концов, не хуже любой другой “жизни в чужих устах” [цитата из поэмы Поупа “Храм славы” (1715)]".
В те же дни Барон ознакомился с подлинными письмами Роберта Бёрнса:
"Аллен (Аллен лорда Холланда — самый знающий и один из самых
способных людей, каких я знаю — истинный Мальябекки —
пожиратель книг и наблюдатель нравов) дал мне почитать множество неизданных писем Бёрнса, которым и не суждено быть изданными. Они полны сквернословия и похабных песен. Какие противоречия уживаются в нём! нежность — грубость —- деликатность — неотёсанность — чувствительность, чувственность — парение и ползание в грязи — низменное и божественное — всё смешано в одной горсти вдохновенного праха".
Джон Аллен (1771—1843) — английский журналист; друг и библиотекарь в доме лорда Холланда.
Антонио Мальябекки (1633—1714) — библиотекарь великого герцога Тосканского Козимо III Медичи (1642-1723).
К своим произведениям Байрон относился довольно критически, что подтверждает одна из подобных записей в его дневнике:
"Некий издатель некоего журнала объявил Меррею о своём намерении
обругать моё сочинение, не читая его. Тем лучше; если бы он сперва его
прочёл, то изругал бы ещё больше".
18 декабря Байрон записал свои впечатления о посещении театра, но не о представлении, а о публике, вернее — её прелестной половины:
"Был сегодня в своей ложе в Ковент-Гардене; и моя скромность была несколько шокирована при виде любовницы С** (которую, как мне
доподлинно известно, готовили к её профессии с младенчества), сидевшей
в ложе напротив со своей матерью, “сводней высшей марки, главной
сводней при армии”. Я почувствовал возмущение; но, обведя глазами зал,
увидел в соседней с моей ложе и в следующей, и в следующей за ней самых
известных старых и молодых великосветских блудниц — и вместо этого
расхохотался. Все как на подбор: леди ** — разведённая; леди ** с дочерью,
леди ** — обеих следовало бы развести; миссис ** — то же самое, а ещё
ближе ко мне... Ну и сборище, если знать, как знаю я, всю их историю.
Публика в зале состояла из гласных и негласных куртизанок; но
распутниц было куда больше, чем профессионалок. В числе последних были
только Полина со своей мамашей и рядом — ещё три, пониже рангом.
В чём же разница между ней и её мамашей, и леди ** с дочерью? Разве лишь в том, что последних пускают в Карлтон и любой другой дом, а первых — только в оперу или в бордель. Какое наслаждение наблюдать жизнь как она есть!"
[Карлтон — резиденция принца Уэльского, будущего короля Георга IV.]
В дополнение к театральной публике, Байрон заодно обругал и сонеты вместе с Петраркой:
"Читал кое-что по-итальянски и сочинил два сонета о **. До сих пор
я написал всего один сонет, и то не всерьёз, много лет назад, в виде
упражнения — и больше не напишу. Это — самые плоские, писклявые, идиотски платонические писания. Я настолько не терплю Петрарку, что не
желал бы даже обладать его Лаурой, на что этот хнычущий, выживший из
ума метафизик не был способен".
[Имеются в виду “Сонеты к Геневре”, которые были впервые опубликованы при втором издании “Корсара” в 1814 г.]
16 января 1814 года Байрон задумался о своих плохих привычках:
"Она [де Сталь] с мудрым видом сказала Льюису, как моему другу, что я, во-первых, полон аффектации, а, во-вторых, позволил себе гнусную выходку: сидел за обедом с закрытыми или полузакрытыми глазами. Неужели у меня действительно такая привычка? Если да, то надо отучиться. Мы приобретаем дурные привычки незаметно, и от них следует во-время избавляться. Если у меня есть такая, надо было сказать мне раньше. Оно бы ещё ничего, когда тебя побивает в споре некрасивая женщина, но некоторых своих соседей по столу следует видеть, равно как и тарелки на столе".
Мэтью Грегори Льюис (1775—1818) — английский писатель и драматург.
Чуть позднее Байрон возвращается к описанию своего отношения к мадам де Сталь:
"Я никогда не оказывал ей [де Сталь] особенного внимания, а то мы с ней наверняка не поладили бы. Я не мастер беседовать, не умею льстить и не люблю слушать, разве что хорошенькую или глупенькую женщину".
Любопытны рассуждения Барона о браке, сделанные в то же время:
"Начинаю восхищаться ** [леди К. Эннесли], младшей сестрой ** [леди
Ф. Уэбстер]. В жене было бы моё спасение. До сих пор жены моих
знакомых сделали для меня мало хорошего. Кэтрин красива, но крайне молода и, кажется, глупа. Правда, я слишком мало видел её, чтобы судить;
к тому же я не терплю esprit [умников] в юбке. Очень возможно, что она меня не полюбит, и я её — тоже. Но по моей системе, и вообще современной
системе, это не имеет значения. Дело (если дойдет до дела) будет, вероятно,
улажено её папой и мной. Она имела бы полную свободу; я с женщинами
добр и покладист; и если только не влюблюсь в неё, чего я постараюсь не
делать, мы будем весьма благополучной парой. Что касается поведения,
пусть остерегается. Но если я полюблю, то буду ревновать — потому-то
я и не хочу влюбляться. Впрочем, на мой характер нельзя полагаться;
боюсь, что я не сумею проявить терпение, требуемое bienseance [приличием] от женатого человека в моём положении. Развод губит бедную femme [женщину], а возмещение убытков — утешение слабое. Да, боюсь, что мой нрав толкнет меня на какую-нибудь восточную месть, или, во всяком случае, на апелляцию к суду двенадцати шагов. Поэтому “ничего этого мне не надо” [Шекспир, “Буря”, IV, 1]; я останусь одиноким холостяком, хотя мне иной раз хочется иметь кого-нибудь рядом, чтобы зевать за компанию".
Кэтрин Эннесли (Annesley, ?-1865) — жена полковника лорда Джона Томаса Генри Сомерсета (1787-1846).
Фрэнсис Уэбстер (1793-1837) - урождённая Эннесли, старшая сестра Кэтрин; ей приписывают множество романов, в том числе с лордом Байроном и герцогом Веллингтоном.
Джон Уэддерберн-Уэбстер (1788-1840) - муж Френсис с 1810; давний приятель Байрона.
"Что касается меня, то я — благодарение безразличию — упростил свои политические убеждения и свёл их к крайней ненависти ко всем существующим правительствам..."
9 апреля 1814 года в письме к Томасу Муру лорд Байрон описывает свой режим за последний месяц:
"...весь месяц ежедневно тренировался в боксе с Джексоном. Кроме того, я выпивал; а однажды, с тремя друзьями, пьянствовал в “Кокосовой Пальме” с шести до четырёх и даже до пяти утра. До двух у нас были в ходу кларет и шампанское — затем мы ужинали, а закончили неким подобием пунша в стиле регентства, из мадеры, бренди и зелёного чая, так как простой воды туда не полагается. Вот это была ночь! Мы ни разу не встали из-за стола, пока не пришло время убираться домой, что я проделал один, презрев наемную карету и собственный мой vis [подразумевается лёгкий одноместный экипаж], которые были сочтены необходимыми для нашей доставки. И вот, я чувствую себя отлично, а говорят, что это повредит моему здоровью.
Кроме того, я нарушал ещё некоторые из наиболее популярных
заповедей, но намерен остепениться и жениться, если кто-нибудь за меня
пойдёт. А пока я недавно едва не погиб от свиного рулета, который
поглотил за ужином и не мог переварить бог знает сколько времени, но это
между прочим. Всё это обжорство было в честь поста; мясо запрещено
мне на весь остальной год, но строго предписано мне на время поста. Я был
и есть довольно сильно влюблён, но об этом в другой раз".
Ещё о женщинах:
"Я люблю, чтобы они болтали, потому что тогда они меньше думают".
Вскоре после битвы при Ватерло, а именно, 7 июля 1815 года, Байрон описывает Томасу Муру свои впечатления об этом событии:
"Париж взят вторично. Должно быть там будут отныне сдаваться ежегодно... Но мне опротивела политика и побоища. Удача, которую
Провидение так щедро дарит лорду Каслри, доказывает только, что
благополучие не считается у богов особенно ценным даром, раз они
позволяют таким ... как он и старый пьяный капрал Блюхер помыкать
достойными людьми. Для Веллингтона, впрочем, надо сделать
исключение. Это — мужчина. Сципион нашего Ганнибала. Но успехом при
Ватерлоо [по-моему, никто кроме русских не произносит двойное “о” в этом слове :)] он обязан русским морозам, уничтожившим весь цвет
французской армии".
Роберт Стюарт (2769-1822) - виконт Каслри (Castlereagh), 2-й маркиз Лондондерри (1821); министр иностранных дел Великобритании 1812-1822.
Гебхард Леберехт фон Блюхер (1742-1819) — прусский генерал-фельдмаршал 1813; князь Вальштадтский 1814.
"Горе тому,— говорит Вольтер,— кто сказал о чём бы то ни было всё, что мог сказать".
Покинув после развода Англию, Байрон сразу же попал в Брюссель и оттуда изложил в письме к Августе Ли от 1 мая 1816 года свои впечатления о фламандской живописи:
"Рубенс кажется мне изрядным мазилой; Ван Дейк нравится во сто раз
больше (правда, я ничего в этом не смыслю). У всех женщин Рубенса
красные платья (?) и красные шеи, не говоря уже о бюстах, которые у них
отличаются скорее обилием, чем прелестью. Может быть всё это и
хорошо, и надо полагать, что это Искусство, потому что на Природу не похоже".
Питер Пауль Рубенс (1577-1640) — фламандский живописец и дипломат.
Антон ван Дейк (1599-1641) — фламандский живописец и портретист; сэр с 1632.
8 августа 1816 года Байрон из Женевы в письме к Августе Ли описывает свой короткий роман с Клэр Клермон:
"Х[обхауз] сообщил мне о странных слухах, какие ходят обо мне и
моём окружении. Всё это неверно. Я подвергся некоторой опасности на
озере (близ Мейери), но это пустяки; что же касается всех этих
“любовниц”, видит Бог, у меня была здесь всего одна. Не брани меня; что мне было делать? Как я ни противился, глупая девчонка последовала за мной сюда, вернее, опередила меня — я застал её уже здесь — и мне стоило
неимоверных трудов убедить её ехать обратно; но наконец она всё же
уехала. Дорогая, говорю тебе правду, я тут ничего не мог поделать; я
всячески старался предотвратить эту историю, а теперь положил ей
конец. Я не был влюблён, у меня ни для кого не осталось любви; но не
мог же я разыгрывать стоика с женщиной, которая проехала
восемьсот миль, чтобы доказать мне тщету философии. К тому же, за последнее время я испытал столько ненависти, что в виде разнообразия согласился принять дар любви (раз на нём так уж настаивали)".
В этом письме речь идёт о женщине по имени
Клэр Мария Джейн Клермон (1798—1879) - падчерица Уильяма Годвина (1756-1836) и мать дочери Байрона Аллегры, родившейся 12 января 1817 г.
Клэр Аллегра Байрон (1817-1822) — внебрачная дочь Клэр Клермон и лорда Байрона.
18 сентября 1816 года Байрон в дневнике описывает своё повторное посещение Шильона:
"Побывали в Шильоне, среди пейзажей, достойных — не знаю уж кого; вновь осмотрели Шильонский замок. На обратном пути повстречали компанию в экипаже; одна из дам крепко спала! — а ведь эта местность менее всего способна нагнать сон — ну разве не великолепно! Помню, как в Шамони другая англичанка, при виде Монблана, сказала своим спутникам:
"Вот уж действительно сельский вид!" —
словно речь шла о Хайгейте или Хэмстеде, Бромптоне или Хэйсе. “Сельский вид!” — нечего сказать! Скалы, сосны, водопады, ледники, облака, вершины, покрытые вечным снегом — это, оказывается, “сельский вид”! Я не был знаком с красавицей, изрекшей эти слова, но это была весьма достойная особа".
24 декабря 1816 года Байрон из Венеции пишет Томасу Муру длинное письмо, из которого я хочу привести несколько фрагментов:
"По вечерам предаюсь какому-либо из многих видов безделья — либо в театре, либо на conversaziones [приёме], которые похожи на рауты, только хуже; женщины полукругом сидят возле хозяйки дома, а мужчины стоят. Правда, есть и выгодное отличие от наших раутов — вместо лимонада к мороженому подают крепкий ромовый пунш — да, да, пунш — и это считается за английский обычай. Не хочу выводить их из столь приятного заблуждения..."
Далее Байрон излагает две любовные истории, характерные для Италии. Вот первая из них:
"Двадцать шесть лет назад [то есть в 1896 году] полковник [Фицджеральд], в то время прапорщик, будучи в Италии, влюбился в маркизу [Кастильоне], а она в него. Дама была старше его по крайней мере лет на двадцать. Началась война, он возвратился в Англию, чтобы служить — не родине, потому что он ирландец, но Англии, а это дело другое; а она — Бог ведает, чем она занялась. В 1814 г., в качестве первого вестника “Окончательного
Договора о Мире” (и тирании) [парижский мирный договор 1814 года], перед изумленными миланцами предстал полковник [Фицджеральд]; растянувшись во всю длину у ног мадам [Кастильоне], он забормотал на полузабытом ирландско-итальянском наречии клятвы в неизменной верности.
Дама издала крик и вопросила:
"Кто вы такой?"
"Неужели вы не узнаете меня?" — вскричал полковник - "Я такой-то" -
и т.д. и т.д., пока наконец маркиза, переходя от воспоминания к воспоминанию и перебрав своих любовников за двадцать пять лет, не добралась до povero [бедного] прапорщика. Тут она сказала:
"Видана ли когда-нибудь подобная добродетель?"
(Она употребила именно это слово); будучи теперь вдовой, она отвела ему апартаменты в своем палаццо, восстановила его во всех правах незаконной любви и представила изумленному свету как чудо внебрачной верности, как этакого несокрушимого Абдиила разлуки".
Сэр Джон Фостер ФицДжеральд (1784-1877) — ирландец, военный и политик Великобритании; воевал с французами на Пиренейском полуострове в составе британской армии.
Этот роман длился не слишком долго, так как в 1819 году ФицДжеральд стал губернатором провинции Квебек.
Абдиил — серафим, преданный слуга Бога, первый, кто открыто выступил против Люцифера.
За несколько лет до возвращения ФицДжеральда, маркиза попала в пикантную ситуацию, но ловко сумела вывернуться. Вот как описывает эту историю Байрон:
"Та же дама, несколько лет назад, имела свидание с неким шведом, графом Ферзеном (тем самым, который не так давно был растерзан стокгольмской толпой) и прибыла с ним в остерию на дороге в Рим. Был летний вечер, и за ужином они услышали из соседней комнаты скрипичный концерт, так хорошо сыгранный, что граф, желая лучше его слышать, вышел к музицирующей компании и сказал:
"Джентльмены, я убеждён, что столь любезные кавалеры охотно покажут своё искусство даме, которой будет очень приятно" -
и т. д.
Музыканты тотчас согласились — все инструменты были настроены, и компания, играя самый сладкозвучный напев из своего репертуара, вошла вслед за графом в комнату дамы.
Впереди, играя и на ходу отвешивая поклоны, выступала первая скрипка. Смерть и смятение! то был сам маркиз, занятый серенадами в деревне, в то время как супруга его сбежала из города. Остальное можно себе вообразить — но дама попыталась убедить его, что нарочно приехала к нему и избрала такой способ сделать ему музыкальный сюрприз".
Граф Ханс Аксель фон Ферзен (1750—1810) — шведский дипломат и военачальник; генерал 1809; риксмаршал [глава придворного ведомства Швеции] с 1801; по слухам, был любовников французской королевы Марии-Антуанетты; организатор неудавшегося побега королевской семьи.
Мысли и наблюдения Лорда Байрона, а также факты из его жизни. Часть II
(Продолжение последует, если читатели сочтут тему достаточно интересной; пишите хотя бы два слова)
© Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2023
