Своим поспешным бегством Кирос очень сильно скомпрометировал почти заслуженную славу великого мореплавателя. Да и на самом деле Кирос ничего существенного не открыл. Он очень хотел достигнуть берегов неведомого Южного материка, в существование которого он искренне верил. Даже слишком сильно верил, а вот действительно значимые открытия совершили именно те капитаны, которых Кирос бросил.
Итак, утром 11 июня 1606 года Луис Ваэс де Торрес обнаружил, что капитанья вместе с Киросом исчезла. Немедленно были организованы поиски “San Pedro y San Pablo” или его обломков в случае крушения корабля, но ничего обнаружить не удалось.
В письме, которое Торрес отправил уже из Манилы в Мадрид лично Филиппу III, он написал:
"Из этой бухты [Сан-Фелипе-и-Сантьяго], из самой её внутренней части, однажды ночью через час после полуночи, без какого-либо предупреждения и не подав никаких сигналов, ушла капитанья. Это произошло 11 июня. И хотя на следующее утро мы занялись поисками, сделав всё, что только было в наших силах, мы не сумели разыскать её..."
Согласно первоначальному плану экспедиции Торрес 15 дней ожидал появления капитаньи, а потом созвал всех офицеров альмиранты и маленького шлюпа, чтобы в их присутствии вскрыть письмо с указаниями от вице-короля на случай непредвиденных обстоятельств.
Инструкция предписывала экспедиции следовать в юго-западном направлении до 20° ю.ш., и если Южный материк не будет до тех пор обнаружен, следует возвращаться обратно через Манилу.
Вы уже обратили внимание, что руководство экспедицией взвалил на свои плечи Луис Ваэс де Торрес, хотя изначально заместителем Кироса был назначен Диего де Прадо-и-Товар, да и вскрытый конверт указывал на Прадо в качестве начальника экспедиции. В чём же было дело?
К моменту исчезновения Кироса более высокую должность в экспедиции занимал Торрес, так как Кирос сместил Прадо, понизил в должности и отправил его на капитанью. Так что старшим по званию в экспедиции на этот момент был Торрес, а Прадо не стал бунтовать против его командования, чтобы не раскалывать коллектив. До самого возвращения в Манилу Прадо не возникал против командования Торреса. Да и позднее — тоже...
Корабли вначале попытались исследовать открытые земли, убедились в том, что это группа островов, но исследовать эти земли более подробно экспедиция не сумела. Торрес писал:
"Мы ждали в бухте еще 15 дней... В конце концов в полном соответствии с инструкцией мы покинули бухту, намереваясь тем не менее обойти этот остров вокруг. Из-за непогоды и мешавшего нам течения мы не смогли полностью осуществить наши намерения, хотя значительную часть пути я и проделал. Я видел несколько высоких гор, здесь есть несколько удобных для причала мест, но в большинстве своем они небольшие, и повсюду в них впадают довольно полноводные реки".
Следуя курсом на юго-запад Торрес перевалил 20° ю.ш., но никакой земли не обнаружил. Поэтому и особых подробностей в сообщении Торреса об этом этапе плавания нет:
"У нас к этому времени остались только хлеб и вода: зима была в самом разгаре. Море, ветер... всё было против нас. Это не помешало мне, однако, достичь нужной широты, которую я и пересёк и пошёл бы дальше, если бы не погода, ведь корабль у меня очень хороший...
Отсюда я повернул назад на северо-запад; здесь мы обнаружили начало Новой Гвинеи, берег которой тянется с запада на север и с востока на юг. Я не смог пройти с востока и поэтому пошел в западном направлении, вдоль южного берега..."
Оказалось, что Торрес и Прадо первыми пересекли Коралловое море и уткнулись в большую землю, которую они правильно идентифицировали как Новую Гвинею. Новая Гвинея в то время считалась частью Южного материка, который мог простираться вплоть до Южного полюса. Поэтому Торрес попытался пройти вдоль северного берега Новой Гвинеи, но течения и ветер воспрепятствовали этому намерению, и Торрес взял рискованный курс на запад вдоль южного берега острова.
Плавание в этих неизвестных водах оказалось очень трудным из-за многочисленных мелей, скал, островов и сложных течений. Пока исследователи плыли вдоль берегов залива Папуа, ситуация ещё не казалась критической, но когда они стали приближаться к месту, которое теперь называется проливом Торреса, им пришлось быть очень осторожными и внимательными. Этот пролив буквально усеян мелкими островами, скалами и мелями.
Торрес взял немного южнее и ему стали попадаться более крупные острова. Так, например, 3 октября 1606 года Торрес записал:
"Там были очень большие острова, а к югу виделись ещё более крупные. Они были населены чёрными нагими людьми очень представительного вида. Их вооружение составляли дротики, стрелы и каменные палицы. Мы захватили на этой земле двадцать человек из разных племён, чтобы отчитаться перед Вашим Величеством. Они смогут подробно рассказать о других народах, хотя пока едва понимают друг друга".
Сведения о больших островах позднее подтвердил и Прадо, сообщив, что
"среди этих островов был один значительно больший, чем другие".
Многие историки считают, что в эти дни Торрес и Прадо видели берег полуострова Кейп-Йорк, который является самой северной частью австралийского континента. Но они приняли его за очередной остров.
Когда Торрес миновал это опасное место, он обнаружил, что южный берег Новой Гвинеи начинает уходить на север и северо-запад, и корабли экспедиции взяли курс на северо-запад, удаляясь таким образом от побережья Австралии, которую так стремился обнаружить Кирос.
Теперь Торрес смог приблизиться к берегам Новой Гвинеи и обнаружил, что местные жители отличаются от аборигенов, захваченных ими ранее:
"У них лучше украшения; они пользуются стрелами, дротиками, большими щитами и палками из бамбука, наполненными известью, выбрасывая которую ослепляют своих врагов. Идя на запад-северо-запад вдоль берега и всё время встречая этих людей, мы везде объявляли власть Вашего Величества. На этой земле мы нашли изделия из железа, китайские колокольчики и другие предметы, которые свидетельствовали о том, что мы находимся недалеко от Молуккских островов".
Обогнув западную оконечность Новой Гвинеи 27 октября 1606 года, Торрес очутился в уже известных испанцам водах, а своим плаванием он доказал, что Новая Гвинея является всего лишь очень большим островом, а не частью Южного материка. Затем экспедиция посетила султанат Тернате в начале января 1607 года, где испанцы как раз в 1606 году значительно укрепили свои позиции.
После отдыха корабли 1 мая 1607 года взяли курс на Филиппинские острова, и 22 мая 1607 года "Сан Педро" и "Три волхва" прибыли в Манилу. Местные власти не поразили Торреса и Прадо торжественной встречей, так как те не смогли внятно объяснить исчезновения Кироса и капитаньи.
Все документы экспедиции были изъяты и помещены в манильский секретный архив, а корабли конфискованы для нужд местной администрации. Однако Торрес сразу же отправил Филиппу III краткое письмо, в котором выражал желание лично доложить Его Величеству о проделанном плавании и продемонстрировать привезённых пленников.
Торрес и Прадо засели за написание подробных отчётов о результатах экспедиции и открытых землях. Ситуация немного прояснилась, когда в начале июля 1607 года в Манилу прибыл "Сан-Педро и Сан-Пабло", но уже под другим названием. В составе экипажа этого корабля оказались и несколько человек, которые были с Киросом.
Узнав, что Кирос спасся и благополучно добрался до Новой Испании, Торрес сразу же написал обстоятельные письма вице-королю Перу и самому Киросу.
Письмо Торреса к Киросу не сохранилось, но сам Кирос за время пребывания в Испании несколько раз ссылался на этот документ и цитировал его.
Официальный отчёт об описываемой экспедиции составил Диего де Прадо-и-Товар, а 6 июня 1608 года его подписали Луис Ваэс де Торрес и другие офицеры экспедиции; заверен документ был представителями испанских властей в Маниле, в том числе и исполняющим обязанности губернатора Филиппин де Альманца.
Кристобаль Теллес де Альманца (1569-1659) исполнял обязанности губернатора Филиппин с 24.05.1606 по 15.06.1608.
12 июня 1607 года Торрес отправил второе, более обстоятельное, письмо королю, которое тот получил лишь 22 июня 1608 года.
После этих событий капитан Торрес и его офицеры как бы исчезают из официальной жизни. Вероятно, власти в Маниле получили (или уже и раньше имели) секретные инструкции о том, что результаты экспедиции Кироса и его капитанов не подлежат широкой огласке; они должны храниться в строгом секрете, а офицеров экспедиции следует изолировать. Считается, что Торрес остался служить испанскому монарху в Маниле, находясь под постоянным наблюдением (как бы не сбежал!), и умер где-то в 1613 или в 1614 году.
Отчёт о плавании Торреса и Прадо вместе с другими документами экспедиции был надёжно упрятан от посторонних глаз в манильском архиве.
Более интересной оказалась судьба капитана Диего де Прадо-и-Товара, который воспользовался некоторой неразберихой в верхних кругах местной администрации и умудрился улизнуть из Манилы со своими картами и другими документами экспедиции. Он много лет добирался до Испании, и мы знаем лишь некоторые пункты его длительного путешествия: Гоа, Ормуз, Алеппо, Мальта и Мадрид. Однако точную хронологию этого путешествия мне установить не удалось, так как источники и исследователи часто противоречат друг другу.
Известно, например, что Прадо из Гоа отправил в Испанию два обстоятельных письма о своём плавании: королю Филиппу III и в Государственный совет. Но в одних исследованиях говорится, что Прадо отправил письма из Гоа в декабре 1613 года, а в других говорится о том, что в конце 1613 года эти письма прибыли в Мадрид.
Более достоверны сведения о том, что примерно с 1615 года Прадо провёл несколько лет в монастыре Св. Василия. Вряд ли дон Диего стал настолько благочестивым, что решил удалиться от суетного мира? Скорее всего, его держали в монастыре на карантине. Но и из Гоа, и из монастыря дон Диего продолжал обличать Кироса в алчности и некомпетентности.
Через несколько лет Прадо получает возможность вернуться в мир, и в 1622 году дон Диего уже выполняет какие-то дипломатические поручения в Италии.
К сожалению никакой подробной биографии дона Диего де Прадо-и-Товара в наши дни ещё не существует. Его имя достаточно прочно забыто даже на родине, в Испании, и даже на малой родине, в Леоне, и не сохранилось ни единого портрета этого замечательного человека.
Когда в XIX веке документы плавания Торреса и Прадо стали достаточно широко известны в Европе, выяснилось, что дон Диего был очень наблюдательным человеком и первым в мире описал трёх удивительных животных.
Это, во-первых, тилацин или тасманийский волк, который в настоящее время считается исчезнувшим видом.
Во-вторых, это ехидна вида Zaglossus Bartoni, которую дон Диего посчитал птицей из-за того, что это животное откладывает яйца.
В-третьих, это был один из видов валлаби, животное из многочисленного семейства кенгуровых, но какой именно вид валлаби описал дон Диего, установить не удалось.
Считается, что всех этих животных дон Диего увидел и описал на Новой Гвинее, но кто знает...
Довольно любопытным представляется тот факт, что в 1606 году голландский мореплаватель Виллем Янсзон (1570-1632) совершал своё плавание в водах между южным берегом Новой Гвинеи и северным побережьем Австралии.
Теперь считается, что именно Янсзон первым из европейцев ступил на землю Австралии; это произошло 26 февраля 1606 года на западном побережье полуострова Кейп-Йорк.
Янсзон исследовал этот берег, который он считал южным отростком Новой Гвинеи, несколько месяцев и нанёс на карту около 300 км побережья. Найденная земля никакого интереса не представляла для голландцев из-за полного отсутствия полезных ресурсов, и была населена враждебным туземцами, в схватках с которыми Янсзон потерял несколько человек.
Летом 1606 года Янсзон отплыл обратно в Бантам в полной уверенности, что исследовал ещё одну часть Новой Гвинеи. О существований пролива между Новой Гвинеей и Австралией он даже не подозревал.
Голландские мореплаватели ещё не раз исследовали западный и северо-западный берега Австралии, но это были или пустынные или болотистые земли и никакого коммерческого интереса они для голландцев не представляли. Они не находили на этих землях даже хороших источников пресной воды, и считали их берега продолжением Новой Гвинеи.
Даже знаменитый мореплаватель Абель Янсзон Тасман (1603-1659), который совершил два продолжительных плавания у берегов Австралии и открыл множество новых земель и островов (Новая Зеландия, Тасмания, Фиджи, Тонга и др.), считал, что Австралия и Новая Гвинея являются одним очень большим островом, но не частью Южного материка. Пролив между Новой Гвинеей и Австралией он тоже не смог обнаружить.
Ситуация переменилась после 1762 года, когда во время налёта на Филиппины англичане захватили Манилу и разграбили секретные испанские архивы. Англичане стали внимательно изучать захваченные документы.
Примерно в 1765 году Александр Далримпл обнаружил карты и отчёты о плавании Кироса, Торреса и Прадо. Эскизы этих карт он предоставил Джозефу Бэнксу, который немедленно ознакомил с ними Джеймса Кука. Вместе с Куком в его первом кругосветном плавании участвовал и Бэнкс, и они первыми из европейцев после Торреса и Прадо прошли проливом, отделяющим Новую Гвинею от Австралии.
По предложению Далримпла этот пролив назвали проливом Торреса.
Александр Далримпл (1737-1808) — английский (шотландский) географ и гидрограф.
Сэр Джозеф Бэнкс 1743-1820 - баронет (1781); натуралист, президент Королевского общества с 1778.
Джеймс Кук (1728-1779) — капитан и путешественник.
В поисках Terra Australis. Часть XI. Последние годы Педро де Кироса
© Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2020
