Филиппо Сколари (он же Пиппо Спано, он же Ожораи Пипо): бухгалтер и воин. Часть III


Ворчалка № 936 от 02.04.2019 г.




После того как король Владислав Неаполитанский в 1409 году продал побережье Далмации с городами и прилегающими островами Венеции за 100 000 дукатов, так как считал себя законным королём Венгрии, король Жигмонд (Сигизмунд) понял, что война против Республики становится неизбежной в самое ближайшее время. Чтобы не допустить создания обширной антивенгерской коалиции, король Жигмонд поручил Филиппо Сколари в ранге своего посла посетить ряд крупных городов в Северной Италии, чтобы отговорить их от союза как с Неаполем, так и с Венецией.
В результате этой поездки Сколари посетил родную Флоренцию, Феррару, Рим, а на обратном пути он заехал в Венецию.

Весной 1410 года Филиппо Сколари с пышной свитой прибыл во Флоренцию. Он поразил своих соотечественников свитой из трёхсот рыцарей, а также тем, что почти ежедневно устраивал пиры для большого количества знатных горожан и щедро одаривал всех своих гостей, а пробыл Сколари во Флоренции 40 дней.
Позднее флорентийские хронисты писали о десятках и сотнях гостей на ежедневных пирах у Филиппо Сколари, но так как такое количество знатных людей в городе трудно было бы найти, то они стали приписывать щедрости своего соотечественника и угощение даже простых горожан.

Флорентийцы охотно угощались на пирах у Сколари и принимали его щедрые дары, но отношение горожан к своему соотечественнику оставалось прохладным, подозрительным и напряжённым. Попытаемся понять, почему это происходило? Ведь во Флоренцию прибыл советник венгерского короля, который уже успел проявить себя и как военачальник.

Вероятно, флорентийцы, как настоящие торгаши и очень экономные люди, искренне не понимали, зачем их бывший соотечественник выбрасывает на ветер огромные суммы, не имея в виду каких-либо своих целей. Уже одно это выглядело в их глазах очень подозрительно. Вероятно флорентийцы смутно подозревали Сколари в стремлении к единоличной власти в городе, раз он достиг такого высокого положения на службе у чужеземного монарха. Сколари же, скорее всего, просто хотел продемонстрировать флорентийцам, что они потеряли, преследуя его семейство и вынудив его покинуть родину без гроша в кармане.
Хоть Сколари и был флорентийцем по происхождению, но длительное пребывание среди высокопоставленных особ не могло не изменить его психологию.

Большинство флорентийских хронистов заметили прохладное отношение своих соотечественников к прославленному и влиятельному гостю, но давали этому обстоятельству различные объяснения.
Якопо Браччолини просто обвинил соотечественников в неблагодарности:
"Он [Филиппо Сколари] вынес от неблагодарного народа столько, сколько не вынес никто другой, ведь даже вымпелы и военные знамена коммуны, каковые кому уж только не жаловались, даже преступных и грязных закалывателей свиней ими награждали, он не смог как трофеи своего отечества увезти с собой в Венгрию".
С другой стороны, горожан можно было бы и понять, так как Сколари для Флоренции ещё ничего не сделал, хотя и прославлял родной город успешной деятельностью на службе у короля Жигмонда.

Знаменитый скульптор Лука делла Роббиа (1400-1482) тоже осуждал за подобное отношение к прославленному соотечественнику своих сограждан, которые, впрочем, "славятся во всём мире справедливостью". Он так объяснял сдержанность и неприязнь флорентийцев:
"Такое могущественное лицо, как Филиппо Сколари, никогда не оставит привычки командовать и не сможет жить частной жизнью, как это принято у нас в обществе".
Можно подумать, что Сколари собирался вернуться во Флоренцию.

Бартоломео Валори (1354-1427) был влиятельным горожанином и считал себя другом Сколари, но и он опасался, что тот станет
"командными методами воздействовать на наше общество, которое нетерпимо к этому более, чем какое-либо иное".
Вероятно, следовало учтиво напомнить знатному соотечественнику об особенностях менталитета флорентийцев. Да, флорентийцы осознавали и даже признавали величие Сколари и его способность совершать великие дела, но этот герой слишком долго оставался в условиях единоличного правления, а потому становился опасным для республики, управлявшейся коллегиальными органами власти.

Возможно, некоторую роль в подобном отношении к Сколари сыграла и внешнеполитическая обстановка, так как в это время вражда между Флоренцией и герцогами Милана из рода Висконти несколько утихла, так что острой необходимости заискивать перед посланником венгерского короля у Синьории не было. Впрочем, в посланиях официальным своим представителям, власти Флоренции всегда выражали свое уважение мессиру Сколари, а вскоре даже стали заискивать перед ним. Но об этом чуть позже.

Покинув Флоренцию, Сколари заехал в Феррару, где маркиз Никколо III д'Эсте торжественно встретил венгерского посла. Так как семейство д'Эсте традиционно принадлежало к сторонникам гвельфов, то Сколари не пришлось тратить много усилий, чтобы убедить Никколо III не поддерживать короля Владислава. При этом реальной поддержки от маленькой Феррары ожидать не приходилось из-за её сложных отношений с Миланом и Венецией.

Никколо III д'Эсте (1383-1441) — маркиз Феррары с 1393 г.

В это время пришло известие о смерти в Пизе папы Александра V и избрании там нового папы Иоанна XXIII. У христианского мира опять было три папы: Бенедикт XIII сидел в Авиньоне, Иоанн XXIII — в Пизе и Григорий XII - в Риме. Первых двух пап по традиции называют теперь антипапами.
Бенедикт XIII был далеко и его влияние к этому времени уже было ничтожным, а папа Григорий XII поддерживал короля Владислава Так что не стоит удивляться тому, что Сколари поспешил нанести визит папе Иоанну XXIII, чтобы убедиться в антинеаполитанском настрое нового папы и выразить ему поддержку от имени короля Венгрии.

Александр V (1339-1410) - в миру Пётр Кандий, папа с 26.06.1409 по 04.05.1410.
Иоанн XXIII (1370-1419) - Бальтазар Косса, папа с 1410 по 1415.
Бенедикт XIII (1328-1423) - Педро Мартинес де Луна, папа с 1394.
Григорий XII (1325-1417) - Анжело Корраро, папа с 1406 по 1415.

Известно, что на обратном пути в сентябре 1410 года Сколари посетил Венецию, но об этой миссии нам почти ничего не известно; возможно, он посетил город инкогнито. Или с разведывательными целями, чтобы оценить возможность захвата Венеции с суши.

Вернувшись в Венгрию, Сколари по поручению короля Жигмонда приступил к подготовке войны с Венецией, и выступить в поход ему надлежало уже весной 1411 года.
Сам король приступил к подготовке мятежей в Падуе и Вероне; ведь венецианцы захватили Падую только в 1406 году, так что в городе ещё оставались сторонники несчастного семейства да Карраро.
В Вероне ситуация была сложнее, хотя венецианцы захватили город в 1405 году. До 1387 года Вероной правили представители семейства делла Скала (или Скалигеров), которые были твёрдыми гибеллинами, но затем их изгнали миланские правители из семейства Висконти, позднее уступившие Верону венецианцам. На поддержку сторонников семейства делла Скала и рассчитывал король Жигмонд в Вероне.

Венеция понимала неизбежность столкновения с Венгрией из-за Далмации и ещё не была готова к масштабным боевым действиям, особенно, на суше. Поэтому к королю Жигмонду было направлено посольство, во главе которого были два опытнейших дипломата — Томмазо Мочениго и Джованни Барбариго. Венецианские послы доказывали королю Жигмонду, что только Венеция со своим мощным флотов в состоянии охранять побережье Адриатического моря от пиратов, и она успешно осуществляет эти функции.

Томмазо Мочениго (1343-1423) — 64-й дож Венеции с 1414 года.
Джованни Барбариго (?) - прокуратор собора св. Марка; известен ещё тем, что впервые установил на своём корабле пушки.

Король Жигмонд отклонил все подобные доводы венецианцев; тогда послы предложили, чтобы король Жигмонд передал Далмацию в ленное владение Венеции, которая обязуется ежегодно уплачивать за это дань в виде белой лошади и золотого покрывала. Кроме того, они обещали предоставить Жигмонду эскадру галер, чтобы доставить последнего в Рим в случае его избрания императором. Ведь буквально только что, в сентябре 1410 года, Жигмонд под именем Сигизмунда I был избран королём Германии, так что до заветной императорской короны оставался всего один шаг.
Никто ещё не знал, что он будет достаточно длинным, но Жигмонд ничего не желал слушать.

Послы Венеции не смогли выполнить поставленную перед ними задачу и вернулись на родину, а вскоре, весной 1411 года во Фриули пришёл Филиппо Сколари с двадцатитысячной армией. Соотношение между пехотинцами и всадниками в этой армии нам доподлинно не известно: кто-то полагает, что всадников было 12 тысяч, а пехотинцев — 8 тысяч; другие приводят противоположные количества.

Вскоре венгерская армия захватила Фельтре и Беллуно, где неожиданно появился молодой человек из семейства делла Скала. Его звали Бруно, он сразу же объявил себя наместником императора (какого?) во Фриули, где и правил до 1420 года, пока венецианцы окончательно не вернули себе эти земли. Затем венгры захватили Удине и ещё несколько мелких городов и взяли в плен несколько знатных венецианцев.
А вот попытки мятежа в Падуе и Вероне полностью провалились.

Недоброжелатели Филиппо Сколари приписывают ему злодейский поступок во время этой кампании. Вроде бы венецианцы убили какого-то офицера венгерской армии, который попал к ним плен. В отместку, Сколари якобы приказал изуродовать всех пленных венецианцев (знатных, разумеется), отрубая им конечности и выкалывая глаза.
Что-то не очень в это верится.

Чтобы отразить вторжение венгерской армии, Венеция начала собирать силы в своих сухопутных владениях. Командование этой армией было поручено братьям Пандольфо III Малатеста (1370-1427) и Карло I Малатеста (1368-1429), который был назначен капитан-генералом венецианской армии. Но это был очень долгий и трудный процесс, а пока что Венеция оказалась в очень трудном положении, так как в начале 1412 года к Пиппо Спано прибыли подкрепления. Венгры сумели высадить небольшой десант на Лидо, но даже не попытались развить этот успех.

В подобных условиях венецианцы запросили мира, и 24 марта 1412 года начались мирные переговоры. Трудно сказать, как бы развивались события в дальнейшем, но король Жигмонд выставил Венеции очень тяжёлые условия для заключения мира. Вот его требования: передать ему город Задар с окружающими землями; восстановить власть семейств делла Скала и да Карраро в их прежних владениях, а также потребовал выплату денежной репарации в 600 000 дукатов. Далмация при этом подразумевалась владением короля Жигмонда.

Венецианская республика отклонила столь жёсткие требования короля Жигмонда, и военные действия возобновились с новой силой.
Венецианцы за это время отмобилизовали свою армию, так что Карло Малатеста вышел на равнину Фриули и осадил Мотту, а Пандольфо захватил замки Полчениго и Авиано. Вскоре армии братьев соединились и составили внушительную силу, около 12 000 человек.

Вскоре сюда же подошёл Пиппо Спано со своей армией и 24 августа 1412 года он с трёх сторон атаковал лагерь венецианцев у Мотты. Вначале венгры одерживали верх, венецианцы в панике бежали, а многие их офицеры были убиты или тяжело ранены; тяжёлые ранения получил и Карло Малатеста. Венгерская армия уже начала вовсю грабить лагерь венецианцев, и её офицеры потеряли управление войсками.
Вот тут-то в дело вступил кондотьер Руджеро "Пёс" Раньери со своими 600 всадников. Вначале его отряд сумел сдержать натиск венгров, а когда Пьетро Лоредан сжёг мосты через реку Ливенца, венецианцам некуда стало бежать, так что им пришлось сражаться с врагом.

Пьетро Лоредан (1372-1438) — капитан-генерал ВМС Республики с 1403 года.

Лоредан сформировал из беглецов боеспособный отряд и поспешил на помощь Раньери. Венгерская армия не ожидала подобного натиска противника и бежала. Пиппо Спано ничего не смог поделать и способностей гениального полководца он в этом сражении не проявил. Венгерская армия потеряла возле Мотты около 1300 человек убитыми, среди которых оказалось несколько высших офицеров, и 400 пленными. Венецианцы также захватили несколько королевских штандартов; но они тоже понесли очень тяжёлые потери.
После подобного поражения десант с Лидо был быстро эвакуирован.

Карло Малатеста, получивший очень тяжёлые ранения сложил с себя полномочия главнокомандующего, и новым капитан-генералом венецианской армии стал его брат Пандольфо Малатеста. Пандольфо поручил Лоредану захватить Мотту, и тот прекрасно справился с этой задачей: после артиллерийской бомбардировки города, защитники Мотты сложили оружие, потеряв 60 человек убитыми и 200 пленными.

В октябре 1412 года во Фриули прибыл с новой армией сам король Жигмонд, но и он больших успехов не достиг. Пиппо Спано не был деморализован поражением под Моттой и попытался продолжать боевые действия. Он начал осаждать Падую, в то время как король Жигмонд осадил Виченцу. Подобное распыление сил ни к чему хорошему ни привело.

Сколари не смог прокормить свою армию на разорённой земле и повёл войско в сторону реки Бренты, пересёк Фриули и вернулся в феврале 1413 года в Венгрию. Почему он не пришёл на помощь войскам, осаждавшим Виченцу, мы не знаем.
Осада Виченцы тоже сложилась неудачно для венгров, так как они понесли очень большие потери от различных болезней и тоже были вынуждены отступить.

После этих неудач король Жигмонд согласился на мирные переговоры с Венецией, которая тоже была истощена этой войной. Венеция снова прислала послов к королю Жигмонду, и в переговорах активное участие принимал уже известный нам Томмазо Мочениго.
В результате в марте 1413 года было заключено перемирие на пять лет с сохранением status quo.

В конце 1413 года Филиппо Сколари ещё раз пересёк Фриули, направляясь в ломбардский город Лоди. Вначале он помог флорентийцам в их войне против войск короля Владислава, а затем он вместе с королём Жигмондом был гостем местного правителя Джованни да Виньято (Vignato). Они присутствовали в местном соборе во время подписания папой Иоанном XXIII буллы о предстоящем созыве Вселенского собора в Констанце для преодоления церковного раскола.

Интересно, что Томмазо Мочениго тоже присутствовал на этом событии, и в начале января 1414 ещё находился в Лоди, когда был вынужден срочно покинуть этот город. Дело было в том, что он получил донесение, в котором сообщалось, что 7 января 1414 года его заочно выбрали 64-м дожем Венеции.

Филиппо Сколари (он же Пиппо Спано, он же Ожораи Пипо): бухгалтер и воин. Часть II

(Продолжение следует)

© Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2019