Во втором томе издания "Русские уголовные процессы" (изд. Александра Любавского, Спб, 1867) я обнаружил “Дело о дуэли между бароном Иваном Остен-Сакеном и Юлиусом Клейстом”, Изучение этого дела показало, что и в спокойных остзейских провинциях Российской империи порой кипели нешуточные страсти, и я решил ознакомить вас, уважаемые читатели, с этой кровавой историей и ходом её расследования. Никаких выводов я делать не буду.
Для начала я приведу довольно обширную цитату из описания рассматриваемого дела, которая позволит вам сразу же оказаться в гуще событий:
"1 июля 1843 года в Курляндской губернии, близ Митавы, на мызе Гавезен, принадлежащей отставному капитану Клейсту, во время отсутствия последнего по приглашению его сына, отставного штабс-ротмистра Дидриха Клейста, участвовать в охоте за дикими козами собралось несколько человек соседних дворян, именно: двоюродный брат Клейста, марш-комиссар добленского гауптманского суда Юлиус Клейст, камер-юнкер барон Кетлер, бароны Фридрих и Герман Сакены, Карл Мантейфель, отставной поручик Иван Остен-Сакен, наконец, куратор имения Прекульн фон Ган. Охота происходила в принадлежащем к мызе Гавезен лесу, называемом Теннен, в 3½ верстах от мызы и продолжалась от половины девятого до 10 часов утра. Охотники возвратились на мызу вместе (исключая Юлиуса Клейста), а вскоре все и разъехались оттуда. Остались на мызе только штабс-ротмистр Клейст и фон Корф. Между тем для отыскания Юлиуса Клейста штабс-ротмистр Клейст послал с мызы несколько человек крестьян, которые нашли его в том лесу, где происходила охота, мёртвым с простреленною грудью".
Я не смог разобраться в запутанных генеалогических линиях прибалтийских немцев, и поэтому оставляю их имена, титулы (звания) и фамилии так, как они упоминаются в данном уголовном деле. Ведь на самом деле Юлиус Клейст должен был бы именоваться Юлиусом Карлом Дитрихом Леонардом фон Клейстом, Иван Остен-Сакен — Иоганном... фон дер Остен-Сакеном, и т.п. Так что, продолжим, как есть...
Дидрих Клейст не стал особо затруднять себя этим происшествием: тело покойника крестьяне доставили на мызу Гавезен, о случившемся он приказал доложить в гауптманский суд уездного центра Гробин, а сам в тот же день вместе с фон Корфом отправился в Либаву. Удивительное легкомыслие, или... Впрочем, в этом деле будет ещё несколько удивительных моментов.
Крестьяне, перевозившие тело Клейста, при расследовании сообщили следующее: тело Клейста, когда они нашли его, лежало на спине; в правой руке Клейста был пистолет, из которого был произведён выстрел; слева от тела лежали заряженной охотничье ружьё, охотничья сумка и пальто; справа — шейный платок.
При осмотре покойника, у него был обнаружен золотой футлярчик в виде сердечка, внутри которого лежала бумажка с надписью “люблю тебя”, а на пальце левой руки было надето кольцо в виде незабудки. В кармане кафтана лежала записка:
"Дабы вы, любезные мои оставшиеся по мне родственники, не сомневались более насчёт моего исчезания, я сим признаюсь вам, что безотрадная жизнь заставляет меня искать свою смерть посредством самоубийства; Бог моим молитвам взять меня к себе не внимал, почему я сам себе причиняю смерть. Прощайте".
Подпись: “ваш Юлиус Клейст”.
Медик при осмотре трупа обнаружил на правой стороне груди Клейста рану от огнестрельного оружия возле пятого ребра. Окружность пулевого ранения соответствовала “дулу” (то есть калибру) найденного возле трупа пистолета.
Выходное отверстие пули располагалось между 4-м и 5-м рёбрами, но уже с левой стороны спины. Других внешних повреждений тела не было обнаружено.
Вскрытие показало, что вся грудь наполнена кровяной жидкостью. Пуля раздробило пятое ребро, прошла через правое лёгкое и сердце в левое лёгкое и вышла через спину.
Клейст был правшой, поэтому нанести себе дуэльным пистолетом подобную рану он никак не мог, однако медика это обстоятельство нисколько не смутило.
На основании найденной на теле записки, а также любовных символов в виде кольца и золотого сердечка, медик сделал вывод о том, что причиной
самоубийства Клейста была неудачная любовь и последовавшее разочарование в жизни.
Вместе с тем, прохождение пули через тело Клейста ясно показывало, что во время выстрела он стоял боком к огнестрельному оружию, как это обычно бывает во время дуэлей.
После вердикта медика о самоубийстве Юлиуса Клейста, следствием было допрошено большинство участников той охоты: барон фон Кетлер, бароны Герман и Фридрих Сакены, Карл Мантейфель, штабс-ротмистр Клейст, асессор Корф и дворянин фон Ган.
Все допрошенные дали сходные показания, суть которых сводилась к следующей последовательности событий. Когда они прибыли на место, предназначенное для охоты, то оставили свои экипажи на большой дороге, а сами разошлись по лесу, чтобы занять назначенные им места. Однако они быстро потеряли из слуха собак и по причине сильной жары они решили бросить охоту, Охотники сошлись около своих экипаже и отправились на мызу Гавезен, не дожидаясь Юлиуса Клейста, так как решили, что тот пошёл вслед за собаками.
Поручика Ивана Остен-Сакена во время этого следствия не допросили из-за отсутствия последнего на месте следствия. Следователи решили, что из-за сходства показаний всех участников охоты, допрос ещё одного охотника не может дать никакой дополнительной информации.
Однако уже во время следствия стали распространяться слухи о том, что Юлиус Клейст не покончил жизнь самоубийством, а был убит на дуэли. Эти разговоры стали звучать громче после обнародования результатов вскрытия тела Клейста и всем стало ясно, что подобную рану марш-комиссар сам себе нанести не мог. Да и какой смыл приставлять себе пистолет к
правой стороне груди?
Однако повторный допрос охотников проводился формально, и все они дружно показали, что о бывшей на охоте дуэли им ничего не известно.
Диссонансом на этом благостном фоне прозвучали показания дворовых.
Правда, Эрнест Гримберг лишь сообщил, что штабс-ротмистр Дидрих Клейст дал ему приказания насчёт охоты ещё вечером 30 июня. Поэтому на рассвете 1 июля он, Гримберг, уехал верхом с собаками. Охотники, по его словам, должны были подъехать позднее на своих экипажах.
Возле кладбища в лесу Теннен он пустил гончих собак, которые вскоре выгнали дикую козу, погоняли её некоторое время, но из-за очень жаркой погоды вскоре упустили её. После этого Гримберг связал собак сворою и отправился домой. Только на мызе он узнал, что Юлиуса Клейста привезли из леса домой мёртвого.
Однако Гримберга так и не спросили, видел ли он в лесу кого-либо из охотников, и в какой части леса он находился, то есть, на каком расстоянии он был от того места, на котором был обнаружен труп.
Сенсационно прозвучали лишь показания кучера Бекманна, который сообщил, что он вёз в бричке своего хозяина, штабс-ротмистра Клейста, которого сопровождали Юлиус фон Клейст и трое незнакомых кучеру охотников. Барон фон Кетлер ехал в своём экипаже с асессором фон Корфом и тремя другими незнакомыми ему охотниками.
Когда все въехали в лес, господа покинули свои экипажи и пошли дальше пешком, оставив повозки на большой дороге.
Ожидая возвращения охотников, Бекманн точно слышал выстрел, а через некоторое время возвратились охотники, но без Юлиуса Клейста, и поехали домой.
Другой кучер, Ян Эгтетт, дал аналогичные показания, только он выстрела не слыхал, так как стоял от лесу дальше, чем Бекманн.
Замолчать обстоятельства странной смерти Юлиуса Клейста местные власти уже не смогли и отправили донесение о случившемся в Петербург.
В середине июля того же года шеф жандармов А.Х. Бенкендорф передал военному министру А.И. Чернышёву:
1) до сведения Его Величества дошло, что под предлогом охоты на мызе Гавезен марш-комиссар Клейст имел дуэль с Остен-Сакеном, и что секундантами при том были дворяне: Кетлер, двое Сакенов и Мантейфель;
2) Государь Император 21 того июля Высочайше повелеть изволил: “судить виновных военным судом”.
Александр Христофорович Бенкендорф (1782-1844).
Александр Иванович Чернышёв (1785-1857) - граф с 1826, светлейший князь с 1841; военный министр 1832-1852.
Когда данное Высочайшее повеление было передано рижскому военному губернатору барону М.И. Палену, выяснилось, барон Иван Остен-Сакен в настоящее время находится уже не в Гольдингене, по месту своего постоянного проживания, а в прусском городе Мемеле, а потому допросить его пока не удаётся. По этой уважительной причине военный суд был учреждён только над остальными участниками роковой дуэли: бароном Кетлером, баронами Фридрихом и Германом Сакенами и Мантейфелем.
Барон Матвей Иванович Пален (1779-1863) — Карл Магнус фон дер Пален в 1830-1845 гг. был рижским военным губернатором, а также курляндским, лифляндским и эстляндским генерал-губернатором.
На первом же заседании военного суда все подсудимые оказались весьма разговорчивыми и припомнили множество деталей, о которых не говорили на полицейском следствии. Все признали, что 1 июля они действительно присутствовали на дуэли между марш-комиссаром Клейстом и отставным поручиком Остен-Сакеном. Они передают свой поступок и добровольное признание на Всемилостивейшее рассмотрение Государя Императора. Хм, добровольное...
Интересно посмотреть, как подсудимые разъясняли не только подробности дуэли, но и своё участие в оной.
Камер-юнкер барон Кетлер показал, что ещё 24 июня в Митаве он узнал о том, что его сводный брат, отставной поручик Остен-Сакен, вызван на дуэль марш-комиссаром Клейстом. Однако, когда он стал расспрашивать брата об этом деле, тот ответил, что он действительно вызван на дуэль Клейстом, но друзья стараются их примирить, и что этим всё, наверное, и закончится. Такой ответ успокоил Кетлера, и он больше не беспокоился об этом деле.
Через пару дней в Либаве его брат Иван получил какое-то письмо и сказал ему, что они с Клейстом окончательно примирились.
Интересно, что никто из подсудимых не объяснил причину возникновения ссоры между Клейстом и Остен-Сакеном, а военный суд почему-то не заинтересовался этим вопросом.
В конце июня Кетлер получил от Клейста приглашение на охоту, для чего ему следовало прибыть к нему на мызу Гавезен к 1 июля, чтобы пострелять диких коз.
В назначенный день Кетлер со своим братом Иваном прибыли рано утром на мызу Гавезен, где застали ещё некоторых лиц, которые тоже были приглашены на охоту: Гана, Корфа, марш-комиссара Клейста, Фридриха и Германа Сакенов и Мантейфеля. Вскоре всё общество отправилось в лес, собаки были уже спущены, когда Иван Сакен остановил сводного брата Кетлера и родного брата Фридриха Сакена. В то же самое время он увидел, что Клейст отвёл в сторону Германа Сакена и Мантейфеля.
На удивлённый вопрос Кетлера Иван объявил, что они с Клейстом вовсе не примирились, а наоборот, письменно договорились драться на дуэли во время специально организованной для этой цели охоты. В охотничьих сумках они привезли дуэльные пистолеты и надеются, что присутствующие согласятся быть на ней секундантами.
Кетлер и другие присутствующие попытались примирить противников, но безуспешно. Клейст решительно утверждал, что он очень сильно обижен своим противником, чтобы довольствоваться извинением, а так как все отказались быть секундантами, то он просит Ивана Сакена отправиться с ним в лес, чтобы найти подходящее открытое место, где они могли бы без секундантов закончить своё дело. Противники взяли дуэльные пистолеты и ушли, оставив остальных участников охоты.
Кетлер, да и другие подсудимые, утверждали, что никакого присутственного места, куда они могли бы сообщить о происходящем и тем остановить дуэль, поблизости не оказалось. Подсудимые оказались перед сложным выбором: или допустить дуэль без свидетелей, или подвергнуться ответственности в качестве секундантов и свидетелей поединка.
Кетлер посовещался с Германом Сакеном и сообщил противникам, что они согласны быть секундантами. На найденном просторном месте Кетлер отмерил 15 больших шагов, рассчитывая, что на таком расстоянии первый выстрел окажется неопасным, а секундантам после этого удастся примирить противников. Но, к несчастью, первая пуля Ивана Сакена убила Юлиуса Клейста.
Лермонтов – Мартынов: дуэль, вопросов о которой больше, чем ответов. Часть IV(окончание)
(Окончание следует)
