Различные письменные источники дают несколько отличающиеся картины событий, но все сходятся только в том, что флорентийцы потерпели сокрушительное поражение, причём, причины поражения приводятся различные.
Начнём наш обзор сражения с “Хроники” Виллани.
Он утверждает, что флорентийцы собрались возле ворот Сан Вито и ожидали, что их сторонники среди защитников Сиены откроют им этот вход в город.
Сиенцы же выстроили возле этих ворот немецких рыцарей, за ними стояли остальные рыцари, а потом и отряды ополчения, то есть пехота.
Когда же флорентийцы увидели выходящих из города немецких рыцарей и прочих всадников, то они перепугались. Однако их командиры быстро построили отряды ополчения и союзников в боевые порядки, а конница флорентийцев защищала, как обычно, своё карроччо со штандартами и знамёнами и Мартинеллу, располагаясь в центре боевого построения.
Однако боевой порядок гвельфских сил был сразу же нарушен, так как пешие и конные сторонники гибеллинов из их лагеря стали перебегать на сторону противника, и
"среди них были люди делла Пресса, Абати и многие другие".
Немецкие рыцари основной удар нанесли по флорентийской коннице, которая не проявила большого мужества при защите своих боевых знамён. После сражения выяснилось, что флорентийская конница убитыми и пленными потеряла всего 36 человек.
Но основной причиной поражения флорентийцев Виллани считает предательство, так как
"когда немцы всей своей мощью обрушились на флорентийскую кавалерию, в гуще которой развевался штандарт конницы коммуны, изменник мессер Бокка дельи Абати, стоявший рядом с мессером Якопо дель Накка, мужем великой доблести из флорентийского рода Пацци, напал на него и мечом отсёк руку, в которой тот держал штандарт. Сам он пал на том же месте".
Данте поместил упомянутого Абати в свой “Ад” и виделся там с этим предателем, однако весь приведённый эпизод является просто выдумкой, хотя и получил огромную известность.
На самом деле, Бокка дельи Абати находился недалеко от Якопо дель Накка в тот момент, когда последний уронил знамя, но потом он переметнулся вместе с другими тайными гибеллинами на сторону сиенцев и вошёл потом во Флоренцию вместе с другими победителями.
Сразу же после реставрации правления гвельфов в 1266 году, Абати вместе с другими гибеллинами был просто изгнан из Флоренции, так как для обвинения его в подлом убийстве не было никаких оснований: около погибшего знаменосца было много свидетелей-гвельфов, но никто тогда и не думал обвинить Абати в описанном преступлении.
Бокка дельи Абати, как и другие флорентийские гибеллины, прожил всю оставшуюся жизнь в изгнании и умер незадолго до 1300 года.
Однако гвельфам позарез был необходим предатель в своих рядах для объяснения столь невиданного поражения, и им был назначен совсем невиновный в подлом убийстве человек – мессер Бокка дельи Абати.
Падение боевого знамени и переход части войска на сторону противника, очень сильно поразили боевой дух флорентийского войска. Первыми бросились спасать свои шкуры рыцари, и им это вполне удалось, но карроччо со знамёнами и Мартинелла достались сиенцам.
Зато пехоте флорентийцев и их союзников сильно не повезло, правда, Виллани приводит более скромную оценку потерь среди гвельфов:
"Более двух с половиной тысяч из них осталось на поле боя, а в плен было взято полторы тысячи пополанов из лучших семей Флоренции, из Лукки и прочих дружественных городов, принявших участие в сражении".
В это количество он не включил пехотинцев из Флоренции, Лукки и Орвието, которые укрылись в замке Монтаперти и все были захвачены в плен.
Виллани, разумеется, не был современником описываемых событий, и мы с пониманием относимся к причинам, заставившим его несколько принизить победу гибеллинов.
Но ещё интересней и неправдоподобней в деталях выглядит описание этого сражения, сделанное анонимным сиенским хронистом. Он создавал свой труд не ранее середины XIV века (то есть почти через сто лет после описываемых событий), уже в гвельфской Сиене, ставшей к тому времени союзницей Сиены, но гордость за победу, одержанную его предками над Флоренцией, переполняет автора.
Отрывки из этой анонимной хроники дошли до нас в русском переводе благодаря книге П.П. Муратова “Образы Италии”, откуда я и позаимствовал приведённые ниже отрывки с сохранением стиля автора.
Павел Павлович Муратов (1881-1950) – русский писатель, переводчик и искусствовед.
Но так как этого анонимного хрониста отделяла от описываемых им событий почти сотня лет, то у него произошли некоторые сдвиги в хронологии описываемых событий, так что ему удалось вместить почти весь 1260 год в три дня.
Описание сражения при Монтаперти анонимный хронист начинает с описания ультиматума, который флорентийцы предъявили гражданам Сиены:
"В тысяча двести шестидесятом году в день второго сентября флорентийское войско из тридцати тысяч годных к делу людей спустилось на равнину между Сьеной и Маленой и отправило оттуда к правительству Сьены двух посланных со словами, которые вы сейчас услышите.
Прибыв в Сьену, посланные явились к Двадцати Четырем старейшинам, собравшимся вместе с их камерлингом, и сказали от имени начальника того войска и флорентийских комиссаров:
"Хотим, чтобы стены Сьены были разрушены в нескольких местах, чтобы мы могли войти в город, где нам угодно и как нам угодно. И ещё хотим поставить в каждом из трёх концов Сьены наше управление, а в Кампореджио хотим сделать крепость для спокойствия и безопасности нашего флорентийского правительства и требуем на это ответа, а то ждите нашего войска и величайших бед для себя".
Тогда Двадцать Четыре ответили этим посланным:
"Возвращайтесь к своим и скажите, что мы ответим им так, что они услышат сами".
Так те вернулись и доложили".
Камерлинг – в данном случае, это управляющий финансами городской коммуны.
Спешно собравшийся совет старейшин Сиены подавляющим большинством голосов постановил сражаться до победы, а для этого стимулировали немецких рыцарей:
"Обещали им собравшиеся на совещание плату за неполный месяц, как за целый месяц, и всё вдвое, чтобы шли они ещё охотнее".
На подобные выплаты, по словам хрониста, требовалось 118 000 флоринов, которые вызвался доставить Салимбене Салимбени:
"Салимбени сказал:
"Почтенные советники, я доставлю то количество денег, какое нужно".
Двадцать Четыре приняли это. Салимбене вернулся домой и вывез оттуда на повозке сказанные деньги на площадь Толомеи и вручил их старейшинам. Те условились после этого с мессэром Джордано, подтвердили уговор и заплатили ему и восьмистам его всадникам, которые, по обычаю своей страны, отпраздновали это танцами, песнями и угощением".
После этого по всей Сиене стали скупать кожу для изготовления доспехов, а ремесленники города безвозмездно взялись изготовить их.
На том же совете старейшин был избран синдик (мэр?) Сиены по имени Буонагвида Лукари, и хронист особенно выделил следующий фрагмент своей летописи, когда произошло дарение Сиены Деве Марии:
"Скажем теперь об этом синдике Буонагвида. Когда собрался народ на площади Толомеи, внушил его Господь и помогла Дева Мария сказать громким голосом такие слова:
"Мы доверились уже раньше королю Манфреду, теперь кажется мне, что мы должны отдать и себя самих, и все, что имеем, и город, и деревни, и земли Деве Марии. Вы все с чистой совестью и верой последуйте за мной".
После того названный Буонагвида обнажил голову и снял обувь, скинул с себя все, кроме рубашки, надел на шею ремень и велел принести все ключи от ворот Сьены. И, взяв их, он пошел впереди народа, который тоже весь разулся. Со слезами и молитвами шли они все благочестиво до самого собора и, войдя туда, воскликнули:
"Милосердие к нам!"
Епископ со священниками вышел им навстречу, и Буонагвида упал тогда к его ногам, а народ весь встал на колени. Епископ взял за руку Буонагвиду, поднял его, обнял и поцеловал, и так сделали между собой все граждане, с таким великодушием и любовью, что простили друг другу все обиды. И названный Буонагвида обратил к образу Девы Марии такие слова:
"О Матерь милосердная, о помощь и надежда угнетенных, спаси нас! Я приношу и предаю Тебе город Сьену со всеми жителями, землями и имуществами. Вот я вручаю Тебе ключи, храни же город Твой от всяких бед и больше всего храни от флорентийских притеснений. О, милосердная Мать, прими этот малый дар нашей доброй воли. И ты, нотариус, засвидетельствуй это дарение, чтобы оно было на веки веков".
И так сделано было, и так подписано".
По словам анонимного хрониста, ополчение Сиены сумело вооружиться всего за один день, и в пятницу, 3 сентября,
"её войско двинулось против неприятеля, разделённое на три отряда, сообразно с делением города на три конца (terzo di Cittе, terzo di Camollia, terzo di S. Martino). Противники ночевали в виду друг друга".
Сражение началось утром 4 сентября, и о ходе битвы собравшимся на площади сиенцам сообщал местный барабанщик по имени Черето Чекколини, который забрался на башню палаццо Марескотти. Чекколини обладал очень острым зрением и с вершины башни кричал о ходе сражения.
Сначала он закричал:
"Вот наши у Монта Сельволи - они поднимаются на гору, чтобы забрать верх. Вот флорентийцы тоже пошли и тоже лезут на гору, чтобы захватить место".
Некоторое время исход сражения был неясен, так что Чекколини с ужасом закричал:
"Молитесь Богу, мне кажется, что наши немного сдают".
Но вскоре он сделал радостную поправку:
"Нет, я вижу теперь, что это отступает неприятель".
Перевес в битве окончательно склонился на сторону Сиены, а флорентийское войско было наголову разбито.
Окончание сражения подробно описано у этого анонима:
"Был уже вечер, но битва ещё не стихла. Даже Геппо-дровосек перебил своим топором двадцать пять неприятелей. Флорентийцы кричали:
"Мы сдаемся", -
но никто их не слушал. Тогда сжалившийся начальник войска Сьены созвал старших, и они решили отдать приказ:
"Кто захочет сдаваться - того брать, а кто нет - тому смерть".
И как только услышали приказ, так "слава Богу" сказали те, кого брали и вязали! Многие из них помогали тогда связывать друг дружку. И даже Узилия Треккола, родом из Сьены, торговка в военном лагере, видя, что столько их хочет сдаться в плен, связала одной веревкой тридцать шесть человек и отвела в город.
Пятнадцать тысяч пленных было отведено в Сьену, и около десяти тысяч было убито, пять тысяч успело бежать, и восемнадцать тысяч лошадей осталось в плену и на поле сражения".
Как видите, уважаемые читатели, это уже не летопись, а городской фольклор с его преувеличениями и "правдивыми" подробностями.
Сиенское войско провело ночь в своём лагере, а воскресным утром началось торжественное шествие победителей:
"...двинулось Кароччио с белым знаменем, и за ним другое со знаменем Сан Мартино, и потом знамя Терцо ди Читта.
И за ним шёл осёл Узилии, навьюченный флорентийскими значками, а главное, флорентийское знамя было привязано к его хвосту и волочилось по грязи. И колокол там везли, так называемую Мартинеллу, созывавшую флорентийцев на совет в их лагере.
Потом шёл один из тех флорентийских посланных, которые так дерзко требовали разрушения стен Сьены. Руки у него были связаны за спиной и голова вывернута лицом назад, и дети напоминали ему, чего он хотел, и всячески над ним насмехались.
Потом шли трубачи, и военачальники, и знаменосцы с венками из оливковых ветвей на голове, и дальше военная добыча и пленные в сопровождении тех, кто их захватил, и все направились так в собор, чтобы воздать хвалу Богу и Марии Деве за одержанную великую победу".
Напомню, что анонимный хронист создавал своё произведение почти через сто лет после этого знаменитого сражения, и поэтому данная "Хроника" вряд ли может рассматриваться как серьёзный источник по данному вопросу. Однако анонимная хроника интересна тем, что показывает уже сложившееся представление о великой победе в сознании сиенцев.
Современные историки после анализа сохранившихся сведений о битве при Монтаперти так и не смогли прийти к единому мнению о ходе сражения. В своих трудах они пересказывают сообщения тех источников, которые им кажутся более достоверными или отражают господствующую в обществе идеологию.
Вот, например, как коротко описал это сражение советский историк М.А. Гуковский:
"В первой же схватке конных рыцарей, разгоревшейся вокруг флорентийского карроччо, тайные сторонники гибеллинов, представители знатных родов, которых было много в флорентийском войске, изменили своей родине, сорвали знамя с лилией и вызвали в рядах его защитников панику. Рыцарская конница, вообще не склонная рисковать жизнью для защиты пополанов, обратилась в бегство, оставив карроччо в руках врага. Напрасно мужественно и непреклонно сражалось пешее пополанское ополчение, напрасно, истекая кровью, поддерживали его пополанские ополчения союзных гвельфских городов — уже к полудню исход боя был решён. Блестящее и многочисленное гвельфское войско было разгромлено. До 20 тыс. пленных захватили гибеллины и с торжеством привели их в Сиену вместе с невиданно богатой добычей".
Чувствуется советская историческая школа!
Однако данная победа сиенцев остаётся одной из самых славных страниц в истории города.
В заключение данного очерка я кратко (или, как получится:) пройдусь по событиям в Тоскане, которые вскоре последовали за выдающейся победой гибеллинов при Монтаперти.
Сиена: момент наивысшей славы города – 1260 год, битва при Монтаперти. Часть II. Путь к сражению
(Продолжение следует)
