Сразу же после убийства Варды Михаил III отправил патриарху Фотию послание, в котором кесарь обвинялся в государственной измене, а заговоре с целью захвата верховной власти и в покушении на жизнь императора. Чтобы спасти Михаила III от неминуемой гибели, его охрана была вынуждена убить Варду.
Патриарх Фотий сделал вид, что поверил императору и поздравил того со счастливым избавлением от смертельной опасности.
Многие летописцы утверждают, что тело кесаря Варды было разрублено убийцами на несколько кусков, которые захоронили в стенах Гастрийского монастыря, того самого, куда раньше были сосланы его сестра Феодора и её дочери.
Когда Михаил III вместе с Василием в сопровождении свиты въехал в Константинополь, произошёл неприятный для императора инцидент. Какой-то монах, стоя на возвышении, громко крикнул:
"Удачный поход совершил ты, о император, убив мечом своего родственника и отеческую кровь. Горе тебе, горе тебе, что совершил ты такое!"
Император приказал одному из своих телохранителей убить дерзкого монаха, но люди тесно окружили посланца и убедили того не убивать монаха, ибо это бесноватый, сумасшедший человек, который не несёт ответственности за свои слова. Тем дело и окончилось, но этот случай показал, что народ не поверил официальной версии о причине гибели кесаря Варды.
После возвращения из похода Михаил III присваивает Василию титул магистра, это был наивысший титул в империи ромеев для лиц, которые не были членами императорской семьи, а через пару дней и вовсе официально усыновляет Василия Македонянина, так как своих законных детей у него не было. Никаких подробностей этого события до нас не дошло.
Однако, избавившись от опеки кесаря Варды, который умело управлял государством, Михаил III оказался перед необходимостью самостоятельно принимать решения. Дело сразу же пошло как-то неправильно, и в стране стало быстро нарастать недовольно, прокатились волнения. Самое сильное раздражение личность Михаила III вызывала в армии, которая не могла простить ему убийства своего любимца кесаря.
В этих условиях Михаил III решил привлечь к управлению Империей кого-нибудь из своих друзей, и его выбор пал на Василия, который до того времени безупречно выполнял все пожелания императора.
Наверно, было бы достаточно дать Василию титул кесаря, но Михаил III, не имевший наследника от законной жены, решил укрепить вершину власти и захотел сделать Василия своим соправителем.
25 мая 866 года, накануне праздника Пятидесятницы, Михаил III передал патриарху Фотию просьбу организовать на следующий день провозглашение Василия соправителем императора.
В день светлого праздника народ с удивлением увидел, что в храме св. Софии установлены два трона — но император-то у них был всего один.
Вскоре появилась императорская процессия, во главе которой в полном парадном одеянии шествовал Михаил III. Следом за ним шёл Василий в одеянии и со знаками отличия паракимомена, а дальше следовали остальные вельможи.
Когда Михаил III поднялся по ступеням и уселся на трон, Василий и остальные приближённые императора оказались ниже, но Василий стоял на ступеньку выше остальных присутствующих.
Император дал знак своему секретарю, который начал зачитывать высочайший указ:
"Варда-кесарь составил заговор против меня с целью убить меня и для этого увлёк меня из столицы. И если бы не добрые советы Симватия и Василия, я теперь не находился бы в живых. Но он пал жертвой своих прегрешений. И так я повелеваю, чтобы Василий, паракимомен и мой верный слуга, охраняющий мою царственность, избавивший меня от моего врага и любящий меня, стал отныне блюстителем и правителем моей Империи, и чтобы все величали его императором".
Василий прослезился, выслушивая этот указ, а затем император передал свой венец патриарху, который, освятив и благословив его, возложил на голову Василия.
По версии Симеона Метафраста, патриарх снял с головы императора венец, подал его Михаилу III, который и короновал Василия, уже облачённого в императорские одежды и сапоги.
Все присутствующие славословили своих правителей:
"Многая лета императорам Михаилу и Василию".
Тот же хронист утверждает, что секретарь императора, зачитывавший указ о провозглашении Василия соправителем Михаила III, вскоре отправился в некий мужской монастырь в Никомидии, и там упал в колодец, расположенный посреди монастырского сада, и утонул. Там же его и похоронили.
Василий Македонянин за свою услугу в деле устранения кесаря Варды получил даже больше, чем можно было ожидать, но остальные участники заговора не были награждены столь же щедро, и они стали испытывать ненависть к обманувшему их Василию.
Симватий, сыгравший главную роль в заговоре против Варды, с трудом получил назначение на должность стратига фемы Фракисиев. Стратигом соседней фемы Описикий был Георгий Пиган, чьё происхождение не совсем ясно. По одним сведениям он был гребцом на императорском судне Михаила III и активно участвовал в заговоре против Варды, по другим — патрикием, но в любом случае он тоже считал себя обойдённым и мечтал отомстить обманувшему его Василию.
Оба стратига быстро сговорились, объединили свои силы и летом 866 года подняли мятеж, но у этого мятежа была одна особенность. Мятежники продолжали славить императора Михаила III, но всячески поносили его соправителя Василия. Восставшие войска разорили несколько поместий и выжгли поля столичных сановников из числа явных сторонников Василия Македонянина. Она захватили в гаванях несколько кораблей сторонников Василия, готовившихся к отплытию в столицу, разграбили их грузы и сожгли сами суда.
Посоветовавшись, правители приказали разослать по войскам письма, в которых приказывалось захватить главарей мятежа хитростью, а не вести против них открытых боевых действий, чтобы не спровоцировать гражданскую войну.
Особо широкой поддержки у населения и в войсках этот мятеж не нашёл, и с наступлением зимы мятежники стали разбегаться по домам. Оставшись без войск, Симватий и Пиган попытались затаиться хотя бы до весны, но их надежды не осуществились.
Симватия схватили в крепости Платея Петра, а Пигана — в Котиее (ныне Кютахья), и в оковах доставили к Михаилу III, который в это время находился во дворце св. Маманта.
Император вначале всячески обругал мятежников, потом приказал подвергнуть их бичеванию, а затем пленников ослепили. Симватию при этом отрубили одну руку, а Пигану отрубили нос, после чего мятежников отправили в ссылку.
Следует сказать, что Василий, став единовластным правителем, проявил известный "гуманизм":
"Он вернул их обоих из ссылки и даровал им всё то, чем владели они до изгнания, при этом не выказал даже тени злопамятства, часто разделял с ними трапезу, утешал речами и, благодетельствуя делами, помогал легче переносить страдания, причинённые их собственным безумием".
Так писал "продолжатель Феофана", но это будет позже.
Пока же вернёмся к Василию, который, став соправителем императора, быстро почувствовал всю неустойчивость своего положения. Большинство вельмож в окружении Михаила III завидовали столь стремительному возвышению Василия, ненавидели этого безродного выскочку и засыпали императора доносами на его соправителя. Самыми опасными из этих обвинений были сообщения о том, что Василий будто бы помышляет свергнуть императора и править единолично.
Михаил III пока отмахивался от подобных доносов, но вода камень точит, и при неустойчивом характере Михаила III от него можно было ожидать непредсказуемых поступков.
Следует напомнить, что 1 сентября 866 года Евдокия Ингерина родила сына, получившего имя Лев, и все знали, что его настоящим отцом является Михаил III, хотя Василий сразу же признал ребёнка своим законным сыном. Однако Михаил III, у которого законных детей не было, теперь мог задуматься о путях передачи императорской власти своему настоящему сыну, пусть пока и незаконному.
Василий осознавал грозившие ему опасности, и хотя очень много времени ему приходилось теперь уделять административным вопросам, он старался как можно чаще бывать на виду у императора и участвовал во всех его пирах и прочих развлечениях.
Если у Василия Македонянина и были мысли относительно свержения с престола Михаила III, то одно происшествие во дворце св. Маманта заставило его поторопиться и ускорить ход событий.
После окончания очередных бегов, победу на которых, естественно, одержал император, в этом дворце был устроен торжественный пир; на нём, конечно же присутствовал и Василий со своей женой Евдокией Ингериной.
Когда пирующие дошли до десерта, Михаил III уже прилично захмелел, и тогда один из присутствующих по прозвищу Василискиан (или Василикин, вроде бы — патрикий) стал восхищаться мастерством императора при управлении колесницей во время победного забега.
["Продолжатель Феофана" называет Василикина просто забулдыгой из окружения императора.]
Михаил III обычно с удовольствием выслушивал подобные восхваления, и тут ему в голову пришла одна "замечательная" идея, и он сказал Василикину:
"Встань, сними с меня мои цангии и надень их".
[Цангии — это пурпуровые или красные полусапожки, украшенные драгоценностями. Были элементом парадной одежды императоров, и за их незаконное ношение можно было лишиться головы.]
Смущённый Василикин посмотрел в сторону Василия, как бы спрашивая у него указаний. Разгневанный задержкой Михаил III приказал Василикину немедленно исполнять приказание императора, да и Василий согласно кивнул ему головой.
Когда Василикин надел императорские цангии, Михаил III с пьяной иронией обратился к Василию Македонянину:
"Право, я нахожу, что они идут ему больше, чем тебе. Разве нет у меня власти, как тебя сделал императором, так и другого сделать?"
"Продолжатель Феофана" говорит, что, взяв Василикина за руку, Михаил III стал декламировать такие стихи:
"Смотрите все, восхищайтесь,
Не ему ли василевсом быть пристало?
И вид, достойный владыки,
И венец для него будто создан:
Всё говорит нам о власти,
И не лучше ли мне его сделать василевсом
Вместо Василия?"
По другим источникам, император декламировал несколько другие строки:
"Смотрите на него все, любуйтесь на него.
Разве он не достоин быть василевсом?
Он прекрасен; венец так идет к нему;
Всё способствует его славе".
Евдокия Ингерина, на глазах которой происходило всё это безобразие, расплакалась и сказала Михаилу III:
"Императорское достоинство, владыка мой, велико, и не по достоинству даже мы почтены им; но несправедливо и презирать его".
Михаил III так успокоил свою возлюбленную:
"Не горюй об этом, моя милая, меня это забавляет. Ведь я и Василикина хочу сделать императором".
Все присутствующие онемели, увидев такое представление, и не знали, что им и думать, а Василий Македонянин после этого случая осознал всю ненадёжность своего положения и всерьёз задумался об устранении Михаила III. Тёплых отношений между прежними друзьями уже не было.
Вскоре на охоте Михаил III получил от одного монаха записку о том, что Василий готовит против него заговор, но никаких серьёзных мер против соправителя не предпринял.
Развязка противостояния двух императоров наступила 23 сентября 867 года.
"Продолжатель Феофана", кто бы им ни был, патриарх Фотий или Константин VII Багрянородный, подробно перечислив преступления императора, очень коротко и скупо сообщает о гибели Михаила III:
"Вот почему лучшие из вельмож и разумные люди синклита во всём между собой договорились и руками воинов, охранявших вход в царские палаты во дворце св. Мамы (Маманта), убили его, в бесчувствии опьянения не отличившего сна от смерти. Как из-за таящегося в них зла умертвляют скорпионов и гадюк, только их завидев и не ожидая, пока те ужалят, так и кровожадных и зловредных мужей убивают, когда подозревают угрозу и они не успели ещё нанести смертельную рану. Такую позорную для него самого и губительную для государства жизнь он вёл, и такой достойный прожитой жизни конец его постиг".
Симеон Метафраст подробнее излагает события того вечера, когда Михаил III ужинал во дворце св. Маманта вместе с Евдокией Ингериной и Василием Македонянином. К этому времени Василий уже хорошо подготовился к расправе над своим соправителем; он, в основном, привлёк к участию в заговоре тех же людей, который принимали участие в убийстве кесаря Варды. В этот вечер заговорщики уже проникли во дворец и разместились в дворцовых помещениях по соседству с пиршественным залом.
Когда Михаил III уже достаточно прилично опьянел, Василий под каким-то благовидным предлогом вышел, прошёл в спальню императора и, будучи очень сильным человеком, испортил замки на дверях, чтобы спальню императора было невозможно закрыть изнутри. После этого Василий вернулся на своё место и продолжил пировать с Михаилом III.
Когда гости поднялись, чтобы начать расходиться, Василий лично поддержал шатающегося императора, довёл его до спальни и почтительно поцеловал ему руку.
В опочивальне императора уже спал Василикин, выполнявший роль протокимомена, и бодрствовал китонит (охранник спальни) Игнатий.
Игнатий попытался закрыть дверь спальни, но обнаружил, что запоры сломаны, и в отчаянии уселся около императорского ложа.
Когда пьяный император уже крепко спал, внезапно в спальне появились Василий с другими заговорщиками: всего их было восемь человек. Тщетно Игнатий пытался помешать заговорщикам, но шум борьбы разбудил Михаила III, который, однако, не успел вмешаться в события, так как некий Иоанн Халд ударом меча отрубил императору обе руки.
Другие заговорщики проткнули мечами Василикина и сбросили его с ложа.
Так как другая часть заговорщиков, - братья Василия, Асилеон и ещё пара человек, - стояли снаружи у дверей императорской спальни, то никто из окружения императора не знал о происходивших в спальне событиях.
Вошедший в спальню Асилеон спросил Василия:
"Хоть мы и отрубили ему руки, но оставили его в живых. И, если он выживет, как мы оправдаемся?"
Не дожидаясь ответа, Асилеон пронзил Михаила III мечом и нанёс ему ещё несколько ударов, от которых внутренности императора вывалились наружу.
Так описал гибель Михаила III Симеон Метафраст, а другие источники не называют имени убийцы императора.
Так как ночью была сильная буря, то Василий с заговорщиками только с большим трудом сумел переправиться через Золотой Рог, а затем хитростью и угрозами захватить Священный дворец, все ключи от которого Василий взял в свои руки.
В тот же день Василий I с великой помпой доставил Евдокию Ингерину во дворец, хотя та до последнего дня и оставалась любовницей Михаила III.
Бездетную вдову императора, Евдокию Декаполиту, Василий I отправил к её родителям.
Останки Михаила III новый император поручил захоронить китониту Павлу, который, прибыв во дворец св. Маманта, нашёл тело покойного императора завёрнутым в попону от правого коня императорской колесницы. Около трупа Михаила III молча стояли и молились, оплакивая покойника, одетые в траурные одежды, Феодора и её дочери.
Павел переправил труп Михаила III на небольшом судне в Хрисопольскую обитель, где и похоронил его.
24 сентября при большом стечении народа градоначальник Константинополя эпарх Мариан, сын знаменитого Петроны, провозгласил нового единоличного правителя — императора Василия I.
Сам новый император, совершая молебен в Святой Софии, с амвона провозгласил:
"Христос-василевс! Твоим судом получил я царство, Тебе вручаю я его и себя".
Покидая храм, Василий I раздавал щедрые дары и распределил между своими подданными много денег, но эти деньги были не из государственной казны, которая оказалась пустой, а из его личных средств.
Евдокия Ингерина вместе с сыновьями Константином и Львом тоже раздала много своих личных денег.
В тот же самый день в столицу пришли вести о больших победах христиан над арабами и об освобождении множества христиан из плена.
В заключение этого очерка приведу сообщение Симеона Метафраста о жестокой каре, которую наслал Бог на убийц законного правителя:
"Я счел необходимым описать также совершенное Богом отмщение тем, кто покусился на Михаила, и то, что претерпел каждый из них в разное время.
Иаковица охотился с императором в Филопатии и, когда у него выпал меч, бросился спускаться с коня, чтобы поднять его, но, пока [одна] нога его ещё не достигла земли, а другая была вдета в стремя, конь, испугавшись, потащил его и, пробежав по ущельям и пропастям, разорвал на части.
Иоанн Халд, ставший стратилатом в Халдии и изобличённый в заговоре против императора, был по приказу императора посажен на кол стратилатом Андреем.
Двоюродный брат императора Асилеон, сосланный императором в своё загородное имение под названием Хартофилаково, будучи безжалостен и жесток к своим рабам, был убит ими ночью кинжалами — схватив их и разрубив на части, император сжёг их в [квартале] Амастриана.
Апелат, сын перса, лишился жизни, пожираемый червями.
Константин Токсара умер, поражённый мечом в феме Кивирреотов.
А Мариан, брат императора, сломал себе ногу, упав с коня, и когда нога его загнила, умер от червей".
Самого Василия I божье возмездие почему-то не затронуло.
О правлении императора Василия I Македонянина и о том, каким чудовищем позднейшие летописцы выставляли убитого императора Михаила III, я расскажу в другой серии очерков.
Василий I Македонянин: путь наверх, или как простой крестьянин стал основателем императорской династии. Часть III. Борьба с кесарем Вардой
(Продолжение следует)
