Положение экспедиции осложнялось тем, что привести корабли в Манилу мог только Кирос, но он был лицом подчинённым, а главой экспедиции и адмиралом (после смерти Лоренцо Баррето) была донья Исабель, которая не разбиралась в морских делах и корабельных порядках. Однако, это была очень властная и самоуверенная женщина, которая вмешивалась во все распоряжения Кироса и часто отменяла их, даже не представляя, к каким последствиям это может привести. На разъяснение ситуации и уговоры вздорной дамы навигатору приходилось тратить много времени и сил.
Единственно, в чём они сошлись, так это в маршруте — на Манилу, но Кирос понимал, что вернуться в Перу тем же маршрутом невозможно из-за сильных встречных ветров и течений, а донья Исабель выбрала Манилу в качестве ремонтной базы для своих кораблей и дальнейшего плавания в поисках Соломоновых островов. Она, конечно, понимала, что эта задача трудновыполнима, но не могла же она сразу объявить о провале “её” экспедиции.
Всё же сначала донья Исабель приказала Киросу поискать Сан-Кристобаль — ведь этот остров должен находиться где-нибудь поблизости. Кирос подчиняется, и несколько дней проходят в поисках Соломоновых островов, но безрезультатно.
После ряда ссор с доньей Исабель, Кирос всё же взял примерный курс на Манилу. Почему примерный? Так ведь они лишь с большой ошибкой могли определять свою долготу и долготу всех островов.
Через несколько дней матросы увидели какой-то берег, покрытый деревьями и пальмами, но Кирос предположил, что это побережье Новой Гвинеи, которое не представляло для них никакого интереса, и повёл корабли дальше.
Как же Кирос ошибся! Ведь это были те самые Соломоновы острова, которые они безуспешно искали. Но дело сделано, и корабли идут дальше на север.
Плаванье проходило в трудных условиях из-за большого количества тяжело больных, которые ничем не могли помочь экипажам судов. Трудоспособных матросов стало совсем мало, и Кирос предложил перевести всех людей на “Сан Херонимо”, а малые корабли бросить.
Донья Исабель предложила другой вариант — перевести всех больных с капитаньи на галеот, который превратится в плавучий лазарет. Кирос возражает, что в таком случае большинство больных будут лежать на палубе, где их ждёт верная смерть.
Они так ни до чего и не договорились, но Киросу вскоре пришлось снизить рационы выдаваемой воды и продуктов. Возможно, преувеличивая, Кирос описывает, в каких условиях проходил путь экспедиции до Манилы:
"Норма продуктов, выделяемых в день, составляла полфунта муки, из которой замешивали на морской воде тесто и выпекали в горячей золе; полквартилло [поллитра] воды, где было полно тараканов, из-за чего вода становилась противной и зловонной. Тяжёлые страдания, разобщённость чувств и стремлений не способствовали возникновению атмосферы товарищества. Достаточно упомянуть жуткие гнойные язвы и нарывы, появившиеся на ногах, - кругом только скорбь,, стоны, голод, немощность, смерть... Не проходило и дня, чтобы за борт не выбрасывались один-два трупа; бывали дни, когда их число достигало трёх-четырёх. Дошло до того, что нам стало трудно поднимать мёртвых с палубы".
Но все эти тяготы не касались доньи Исабель, у которой был собственный неприкосновенный запас продуктов, воды и даже вина. В трюме “Сан Херонимо” откармливали несколько свиней и телёнка, но адмирала в юбке бедствия экипажа нисколько не трогали. Более того, она однажды приказала постирать свои вещи в пресной воде, что чуть не привело к бунту на корабле. Кирос с трудом уговорил донью Исабель не делать этого.
Утром 10 декабря Кирос обнаружил исчезновение галеота “Сан Фелипе”: его капитан Фелипе Корсо был в плохих отношениях с доньей Исабель, завидовал положению Кироса и недоволен своей ролью в экспедиции. Он решил в одиночку поискать дорогу на Филиппины. Теперь они встретятся только в Маниле.
А 19 декабря пропал и фрегат “Санта Каталина”, которому “адмирал” экспедиции не оказала никакой помощи, несмотря на плачевное состояние корпуса корабля, так как у неё был большой зуб на капитана фрегата из-за тела её мужа.
Позднее обломки “Санта Каталины” найдут на одном из Филиппинских островов, но гроба с телом Альваро де Менданьи там обнаружить не удалось. Получается, что великий мореплаватель буквально растворился в мировом океане.
Тяжёлое плаванье продолжалось, и 21 декабря был обнаружен небольшой островок, вероятно, из группы Каролинских островов, но высадиться на него не удалось из-за окружавших его рифов.
Киросу всё-таки удалось немного воздействовать на донью Исабель, так что на Рождество она пожертвовала телёнка для всей команды — по чашке бульона и по кусочку варёной телятины досталось каждому.
1 января 1596 года (по другой версии — 3 января) "Сан Херонимо" подошёл к острову Гуам, но и здесь испанцы не смогли запастись продовольствием в достаточном количестве. Подойти к берегу острова корабль не смог из-за окружавших остров рифов. Спустить лодку, чтобы найти проход в рифах не удалось из-за сильной изношенности всех канатов. К кораблю подошли лодки туземцев, которые привезли множество продуктов, но они требовали за свои товары железо, а лишних или ненужных предметов из этого металла у испанцев оказалось очень мало.
Но зато теперь они узнали направление, по которому им следовало идти на Филиппины: оказывается, теперь им следовало взять курс на запад.
Видите, как трудно было в океане без знания долготы.
Около двух недель добирался “Сан Херонимо” до Филиппин, и примерно 15 января с корабля увидели остров Минданао. Однако был уже вечер, так что при сильном ветре Кирос не решился даже заходить в найденную бухту.
С утра следующего дня Кирос повёл судно вдоль берега Минданао, но только через сутки они нашли удобную для стоянки бухту.
Встреченные местные жители уже понимали по-испански: они подтвердили Киросу, что это действительно Филиппины, а также начали снабжать экипаж корабля продуктами, не бесплатно, конечно, но они не требовали обязательно железо. Три дня испанцы отъедались и производили необходимый ремонт корабля, а затем взяли лоцмана из местных жителей, который согласился провести “Сан Херонимо” до Манилы.
Медленно продвигался изношенный корабль по водам архипелага, но всё-таки добрался до острова Лусон, а когда до Манилы оставалось около 50 миль, донья Исабель отправила своих братьев на берег, для того, якобы, чтобы раздобыть немного продовольствия и свежей воды.
На самом деле у братьев был чёткий приказ “адмирала” добраться до Манилы быстрее корабля и обрисовать губернатору колонии в нужном освещении историю плавания и состояние дел на корабле. Как мы увидим, их миссия увенчалась полным успехом.
Когда до Манилы оставалось ещё несколько миль, они встретили лодку с четырьмя соотечественниками-чиновниками. Те с ужасом смотрели на живые скелеты путешественников, но, поднявшись на борт, они с удивлением увидели довольно упитанных свиней и поинтересовались, почему они не съели свиней. Им ответили, что эти свиньи принадлежат госпоже “адмиралу”, и тогда чиновники спросили у доньи Исабель:
"Неужели у вас в большей чести свиньи, чем люди?"
Адмирал не удостоила чиновников ответом, но приказала заколоть и поджарить двух свиней и выдать людям (о чудо!) по стакану вина из своих личных запасов.
Вскоре на борт “Сан Херонимо” поднялась официальная делегация от губернатора Филиппин Луиса Переса дас Маринеса (?-1603), это произошло 11 февраля 1596 года. Офицеры и чиновники восторженно приветствовали донью Исабель в качестве адмирала и руководителя экспедиции, а также почтительно, но прохладно, отнеслись к навигатору, Педро де Киросу, который к тому же был португальцем.
За время перехода от острова Санта Круз до Манилы погибли около 5о человек, и ещё десять человек скончались от болезней и истощения уже в Маниле.
Губернатор дас Маринес устроил несколько торжественных приёмов и праздников в честь замечательной женщины, сумевшей достойно завершить экспедицию своего покойного мужа и привести корабль в Манилу. Ведь это было первое удачное плаванье из Перу на Филиппины.
Здесь донья Исабель встретила генерала Фернандо де Кастро, с которым была знакома ещё в детстве в Галисии. Он к тому же оказался дальним родственником её первого мужа, Альваро де Менданьи и двоюродным братом губернатора дас Маринеса.
По некоторым сведениям, донья Исабель выскочила за него замуж ещё в мае месяце, до прибытия нового губернатора Филиппин 14 июля 1596 года, но по другим сведениям, свадьбу сыграли в ноябре (или в конце октября) этого же года, когда истёк годичный траур по её мужу.
Во всяком случае 11 декабря 1596 года (или чуть позднее) молодые прибыли на “Сан Херонимо” в Акапулько в качестве официальных наследников Альваро де Менданьи; штурманом на корабле был, разумеется, Педро де Кирос.
Генерал де Кастро ещё возвращался на Манилу по своим делам, а затем супруги перебрались в Испанию, где донья Исабель начала борьбу за свои законные Соломоновы острова: чтобы туда никто без её разрешения не смел и носа сунуть.
Побывали супруги и в Перу, так что достоверно неизвестно, где скончалась донья Исабель Баррето-Кастро в 1612 году — в Перу или в Галисии?
Про судьбу “Санта Каталины” я уже говорил, а галеот “Сан Фелипе” прибило к берегам острова Калагуас. Большая часть членов экипажа умерла, а оставшихся в живых вместе с капитаном Фелипе Корсо отправили в тюрьму Манилы.
В секретных архивах Манилы остались и все документы и карты плаванья этой экспедиции, впрочем, Кирос позаботился о дублях этих документов.
Краткие итоги экспедиции: из четырёх судов, отплывших из Эль Кальяо, в Перу вернулось только одно; из 378 членов экспедиции, на Филиппины прибыли около 60.
Педро де Кирос вернулся в Лиму только в 1597 году и принялся за составление отчёта о проделанном плавании для вице-короля Перу, которым с середины 1596 года стал Луис де Веласко.
Луис де Веласко-и-Кастилья-и-Мендоса (1539-1617) - граф де Сантьяго, маркиз де лас Салинас дель Рио Писуэрга; вице-король Новой Испании в 1590-1595 и 1607-1611; вице-король Перу 1596-1604; с 1610 года председатель Совета по делам Индий.
Это был очень опытный воин и чиновник, который прекрасно разбирался в истинных намерениях мореплавателей и конкистадоров; Веласко прекрасно понимал, что без серьёзных доказательств о наличии на новых землях значительных запасов золота или серебра, все материалы об этих территориях и плаваниях будут засунуты Советом по делам Индий в сундук с надписью “ничтожные земли”.
Кирос осознавал все риски, и поэтому в своём отчёте основной упор сделал на обзоре причин, помешавших кораблям достигнуть Соломоновых островов. Во-первых, Соломоновы острова оказались значительно дальше от Перу, чем было принято считать на основании измерений Гальего. Во-вторых, Кирос несправедливо настаивал на том, что широта Соломоновых островов была указана неверно, и экспедиции следовало плыть южнее. В-третьих, он сетовал на несовершенство измерительных инструментов, которые не дали Гальего возможности точно определить положение этих островов.
На основании имевшихся у него материалов Кирос составил свой вариант карты мира, вернее, той его части, которую они стремились исследовать. Кирос вполне справедливо полагал, что Соломоновы острова, острова Санта-Круз и Новая Гвинея находятся сравнительно недалеко друг от друга, а где-то на запад или юго-запад от них и находится та неведомая Terra Australis.
Веласко внимательно и доброжелательно изучил отчёт Кироса: он был согласен с его выводами о предполагаемом местоположении Соломоновых островов и Южного материка, но результаты плавания говорили против организации новой экспедиции в ближайшее время. Никаких новых богатых земель не найдено; из четырёх кораблей экспедиции обратно вернулся лишь один; людские потери составили более 80% состава.
Дон Лопес де Веласко ещё раз принял Кироса и с сожалением сообщил ему, что без прямого указания короля он не сможет выделить для Кироса ни одного корабли и ни одного человека, хотя лично ему идея колонизации огромного и неведомого материка кажется весьма привлекательной.
Он, разумеется, перешлёт в Испанию, отчёт Кироса, но добиваться разрешения на организацию новой экспедиции Киросу придется самостоятельно.
В поисках Terra Australis. Часть VI. Второе плавание Менданьи: дальнейшие открытия экспедиции и смерть Менданьи
(Продолжение следует)
