Прежде чем продолжить повествование о действиях Суллы, немного поговорим о том, что такое проскрипции, ибо в этом вопросе очень много путаницы.
Латинское слово "proscriptio" следует переводить, как "объявление", но со времён описываемой здесь гражданской войны оно обрело значительно более страшный смысл.
Под проскрипциями стали понимать списки лиц, приговорённых к смертной казни, которых мог убить любой человек, даже раб, и получить за это часть имущества убитого. В эти списки якобы любой мог внести имена своих врагов или просто лиц, чьим имуществом он хотел завладеть, и улицы Рима заливали потоки крови.
Пропаганда и во времена Римской республики работала неплохо, а у древних историков учился сам Геббельс. Да, были ужасные истории и открытые списки, но... все эти ужасы относятся ко времени побед Второго триумвирата, то есть к периоду 43-36 гг. до Р.Х.
А после победы Суллы репрессии были всё-таки почти гуманными.
Для прояснения ситуации взглянем немного назад. Например, после гибели Гая Гракха в 121 году было репрессировано около 3 000 человек, но всех их приговорил к смерти суд, а имущество осуждённых было, естественно, конфисковано.
Когда в 88 году Сулла наводил в Риме порядок после действий народного трибуна Сульпиция и поддержавшего его Мария, он обнародовал первый список изменников родины, который можно назвать проскрипциями. В него вошли 12 человек, в том числе Марий и Сульпиций, по приказам которых убивали римских граждан без суда.
Из этого списка погиб только Сульпиций, которого убил его раб в надежде на свободу и вознаграждение. Этот раб, действительно, получил свободу, а потом его казнили по суду уже в качестве римского гражданина — чтоб другим рабам неповадно было откликаться на подобные призывы.
Больше никто из этого списка не пострадал, так как объявленных вне закона граждан никто не разыскивал — этот список был скорее пропагандистским шагом, чем репрессивной мерой.
После отбытия армии Суллы на Восток, Цинна и Марий развернули в Риме настоящий террор: убивали безо всякого суда магистратов, текущих и бывших, сенаторов, всадников и просто богатых людей. Убивали всех, кто чем-либо провинился перед Цинной, Марием и их сторонниками, а также убивали тех, чьё богатство вызывало большую зависть, хотя другой вины за ними не было.
Головы убитых сенаторов и магистратов выставлялись на рострах для устрашения.
Но всеобщее возмущение потом вызвал тот факт, что в беззаконных убийствах римских граждан принимали участие италики (злейшие враги Рима самниты и луканы) и освобождённые рабы.
Сулла не желал повторения подобных кровавых эксцессов, но так как после победы в гражданской войне какие-то репрессии были неизбежны (против врагов Республики), то он хотел иметь возможность их как-то регулировать.
Так как Сенат не позволил Сулле самому составить списки граждан, подлежащих опале, то будущий диктатор нашёл обходной манёвр для достижения своей цели и на следующий день обратился напрямую к комициям.
В своей речи перед народным собранием Сулла объявил о необходимости покарать тех высокопоставленных лиц в Республике, которые своими действиями вызвали гражданскую войну, отвергнув все мирные инициативы "малого Сената" и самого Суллы, которые стали на путь прямого предательства интересов государства, призвав на помощь исконных врагов Рима, и чуть не погубили Республику, вовлекая в гражданские распри рабов, обещая им свободу.
Сулла заявил, что простые граждане были обмануты изощрённой пропагандой предателей и поэтому им нечего опасаться мести со стороны победителей — ведь они вернулись в Рим, чтобы навести порядок в государстве, а не для личной мести. Но те командиры и магистраты из сенаторов и всадников, которые подняли оружие против римской армии, отвергнув мирные предложения, сделанные Суллой и консулом Луцием Сципионом, - они будут наказаны.
Сулла объявил, что он сам составит списки лиц, которых следует покарать за совершённые преступления, но делает это только для того, чтобы его сторонники не увлеклись сведением счётов со своими противниками. Тем гражданам, чьих имён в списках нет, не стоит беспокоиться о возможных преследованиях со стороны победителей.
В первый список Сулла включил 80 имён — 40 сенаторов и 40 всадников. Эдикт Суллы внешне выглядел очень суровым: запрещалось укрывать или принимать людей, внесённых в списки, или помогать им скрыться от правосудия, или оказывать им любую другую помощь. За подобные нарушения полагались различные наказания вплоть до смертной казни.
С другой стороны за голову преступника полагалась награда в 48 000 сестерциев; тем, кто окажет помощь в поимке преступников или укажет на их убежище, тоже полагались денежные премии.
Эдикт Суллы и список проскрибированных граждан были развешаны в самых многолюдных уголках Рима.
Внешне всё выглядело очень мрачно и угрожающе, но действительность оказалась немного иной. Начнём с того, что из 80 лиц, внесённых в первый список, были казнены только 32 человека, а остальных никто как бы и не разыскивал, особенно за пределами Рима.
Взглянем на первый список немного более внимательно, и сразу же убедимся, что его возглавили магистраты, отказавшиеся от мирных переговоров с Суллой за последние два года.
Возглавили список консулы 82 года Гней Папирий Карбон и Гай Марий-младший, а также консулы 83 года Луций Корнелий Сципион и Гай Норбан.
Сципиона Сулла включил в список чисто формально, ведь тот не вёл активных боевых действий против оптиматов и участвовал в мирных переговорах с Суллой. Потом он попал в плен, был отпущен вместе с сыном, снова возглавил консульскую армию и опять не стал сражаться с оптиматами.
Поэтому Сципион отделался очень легко — отправился в изгнание в Массилию и больше в Рим не возвращался; его имущество не было конфисковано.
О Гнее Папирии Карбоне сохранилось много упоминаний, как о малодушном и слабовольном человеке. После поражения от Марка Теренция Варрона Лукулла у Карбона ещё оставалась тридцатитысячная армия, однако он бросил всё и бежал в Африку. Там он потерпел поражение от Помпея, который после допроса велел казнить пленника, а голову Карбона он отослал Сулле.
Есть свидетельство, что Карбон
"встретил смерть, рыдая, как женщина".
Считается, что Гай Марий-младший покончил жизнь самоубийством в осаждённом Пренесте, хотя есть и несколько другие версии этого события. Его голову тоже отправили в Рим.
Аппиан так описывает конец Мария-младшего:
"Марий скрылся в подземный ров, где немного времени спустя и покончил с собою. Лукреций, отрубив его голову, отправил её Сулле. Говорят, Сулла, положив её на форуме пред рострами, надсмеялся над молодостью консула и сказал:
"Нужно сначала стать гребцом, а потом управлять рулём".
Это была почти точная цитата из "Всадников" Аристофана.
Гай Норбан после поражения своей армии бежал на остров Родос, но когда позже Сулла потребовал его выдачи, он покончил жизнь самоубийством на городской площади.
Как видите, уважаемые читатели, за высшими магистратами никто не бегал по городу с ножами.
Взглянем теперь на некоторых из преторов и пропреторов, внесённых в этот список.
Квинт Серторий был давним сторонником Мария и Цинны, с их помощью стал претором, а затем получил в управление иберийские провинции. После высадки Суллы в Италии он пытался организовать сопротивление оптиматам, но через некоторое время убедился в бездарности консулов, как полководцев, и бежал сначала в Мавретанию, а потом перебрался в Испанию, откуда ещё десять лет досаждал Республике.
Но это совсем другая история.
Однако, с Серторием я немного поспешил, так как пятым в первом списке Суллы был претор 82 года Луций Юний Брут Дамасипп, который обвинялся в беззаконном убийстве нескольких сенаторов, и в том, что вёл на Рим самнитов и луканов. Когда он попал в плен к Сулле, его осудили и, согласно преданию, Дамасиппа собственноручно удавил один из родственников казнённого им Квинта Муция Сцеволы (консула 95 г.). Так что в список Дамасипп попал уже посмертно, за былые заслуги.
Также посмертно в этот список попали легат Гай Марций Цензорин, о котором я уже писал раньше, и другой претор 82 года - Гай Каррина.
Другой претор, Марк Марий Грацидиан, был довольно популярным в Риме человеком, но запятнал себя убийством сенаторов, которые он совершил вместе с Дамасиппом, а также убийством в 87 году Квинта Лутация Катула, консула 102 года. Скорее всего, его собственноручно убил (после суда!) Квинт Лутаций Катул Капитолин, сын убитого консула и сам будущий консул 78 года.
Однако позднейшая традиция считает казнь Грацидиана делом рук Луция Сергия Катилины, который будто бы лично пытал претора, а потом отрезал ему голову.
Марк Перперна Вентон был в 82 году наместником на Сицилии, отклонил предложения Суллы о присоединении к делу оптиматов и даже угрожал разблокировать Пренесте. Вскоре, однако, он бежал и несколько лет скрывался где-то в провинциях. Никто его особо и не разыскивал, объявился он только в 77 году и вскоре примкнул к Серторию.
Ужасная судьба!
Оказался в списке и плебейский трибун Квинт Валерий Соран, видный деятель марианской партии, учёный-энциклопедист, который не был причастен к убийствам сторонников Суллы.
Но Соран оказался виновным в одном из самых страшных преступлений — он кощунственно пытался разгласить тайное священное имя города Рима, узнав которое, враги Республики могли бы погубить её. Римляне иногда сами использовали подобный метод.
Вроде бы его собственноручно казнил за это преступление Помпей.
Гней Домиций Агенобарб был женат на дочери Цинны,Корнелии, и, естественно, поддерживал партию марианцев. В 82 году бежал в Африку, где собрал армию для борьбы со сторонниками Суллы. Погиб в 81 году во время столкновений с армией Помпея.
Из магистратов последних двух лет я вроде бы перечислил всех, но для завершения разговора о первом списке приведу ещё несколько имён.
Марк Юний Брут Старший (отец будущего убийцы Цезаря) был плебейским трибуном в 83 году; попав в список проскрибированных, долго скрывался в провинциях, и погиб уже после смерти Суллы в 77 году, когда боролся с Помпеем.
Луций Корнелий Цинна Младший был включен в список для острастки, никто его не преследовал; известно, что он был жив в 44 году, но не принимал участия в убийстве Цезаря.
Также для запугивания в список были внесены сыновья Гая Норбана и Луция Корнелия Сципиона.
Среди всадников, внесённых в первый список, отметим имена Гнея Тициния, который возглавлял карательные отряды Гая Мария-младшего и, скорее всего, был казнён, а также Гая Мецената, отца известного в будущем Гая Цильния Мецената (личного друга Октавиана Августа), который хоть и был среди видных марианцев, но уцелел, так как известно, что его знаменитый сын родился не ранее 74 года.
Луций Корнелий Сулла: попытка портрета диктатора. Часть XV. Победа в Гражданской войне
(Продолжение следует)
