Когда дело Полянского попало на утверждение Екатерине II, она вместе с графом Чернышёвым вволю посмеялась над проделками Василия Ипатовича (пером и шпагой!) и отменила суровый приговор Сената.
А случившийся тут граф Чернышёв,
"выпросил y государыни Полянского на свой отчот, и поместил советником в Могилёвское наместническое правление, при открытии оного".
Граф Захарий Игнатьевич Чернышёв (1722-1784) ― первый генерал-губернатор Могилёвский и Полоцкий (1772-1782), генерал-фельдмаршал 1773. Был женат на Анне Родионовне (урождённой Ведель, 1744-1830), племяннице П.Б. Пассека.
Императрица охотно удовлетворила просьбу уважаемого графа, так как и сама хотела поскорее вывести симпатичного ей человечка из-под удара и удалить его от глаз столичной публики. Тем более, что граф Чернышёв со смехом говорил Екатерине II,
"что он и сам в молодых своих летах был таков же, как Полянский".
Вот так в 1778 году Василий Ипатович Полянский оказался в Могилёвском наместничестве почти при самом его основании.
А что же стало с беглянкой, госпожой Демидовой, спросите у меня вы, уважаемые читатели?
Второй побег Софьи Алексеевны хоть и оказался слишком коротким и неудачным, произвёл во всей Российской Империи впечатление разорвавшейся бомбы. Скандал был совершенно грандиозным.
Дело о ссоре в семействе Демидовых дошло до Екатерины II, которая велела рассмотреть его в совестном суде. Судьями были назначены такие знатные лица, как граф Р.И. Воронцов, князь П.Н. Трубецкой и несколько аристократов рангом пониже.
Граф Роман Илларионович Воронцов (1717-1783) ― сенатор, генерал-аншеф и генерал-губернатор Владимирский, Пензенский и Тамбовский.
Князь Пётр Никитич Трубецкой (1724-1701) ― сенатор, литератор и коллекционер.
На суде Никита Никитич и Софья Алексеевна в причинах разразившегося скандала обвиняли друг друга.
Софья Алексеевна так жаловалась императрице на своего мужа:
"...во всё время её замужества жизнь её была горестная, что бесчеловечный нрав и зверские мужа её поступки доводили её до того, что она должна наконец или сама себя лишить жизни, или быть жертвою его гонения".
Софья Алексеевна также обвиняла мужа и в ревности, и в скупости.
Никита Никитич на эти обвинения пояснял, что давал
"на одни прихоти... шесть тысяч, даря ежегодно тысячу на именины, а домовой расход не менее как до двадцати пяти тысяч простирался".
В 1779 году Екатерина II получила доклад совестного суда по этому делу, в котором, среди прочих, были и такие строки о Никите Никитиче Демидове:
"... жену свою взял по одной только беспредельной любви, из дома, несчастиями до бедности приведённого, без всякого приданого, что любил её слепо и более, нежели благоразумие позволяло, и что следуя сему страстному ослеплению, причинил лишь вред и поношение себе, ибо увлечённый любовью купил на имя её и на собственные свои деньги до пяти тысяч душ крестьян и два дома в Москве; обогатил дом матери и братьев её... Но отнюдь не раскаивается, а паче радуется, услужив кровным жены своей родственникам".
Поясню, что братья Ширяевы, Ефим Алексеевич (?-17 81?) и Сергей Алексеевич (?-1801), щедротами Никиты Никитича стали владельцами Шайтанских заводов в 1767 году. На суде братья Ширяевы стали на сторону обманутого мужа, да и мать Ширяевых просила заключить Софью в монастырь за причинённые своему мужу “бесчестите и стыд”.
Все судьи единодушно стали на сторону обманутого мужа, так что согласный суд постановил:
"Имения, подаренные Демидовой, возвратить мужу, оставив за нею каменный дом в Москве. В монастырь же не заключать, а отдать Софью, под опеку матери".
В том же 1779 году Императрица утвердила доклад и решение совестного суда.
Как видим, при разборе этого дела фамилия Полянского даже не упоминалась.
Могилёвское наместничество
Для начала я вынужден буду привести список должностных лиц, которые будут причастны к судьбе нашего героя.
Граф Захарий Игнатьевич Чернышёв (1722-1784) ― первый генерал-губернатор Могилёвский и Полоцкий (1772-1782), генерал-фельдмаршал 1773. Был женат на Анне Родионовне (урождённой Ведель, 1744-1830), племяннице П.Б. Пассека.
Пётр Богданович Пассек (1736-1804) ― правитель Могилёвского наместничества в 1777-1781 гг.; генерал-губернатор Белорусских наместничеств в 1781-1796 гг.; генерал-аншеф 1783.
Его сожительница Мария Сергеевна Салтыкова (в девичестве Волочкова, 1752-1805) ― вдова Александра Михайловича Салтыкова (1728-1775), первого конференц-секретаря Императорской академии художеств.
Николай Леонтьевич Воронин (?) - бригадир с 1770, Могилёвский вице-губернатор 1777-1779.
Николай Богданович Энгельгардт (1737-1816) ― Могилёвский вице-губернатор 1779-1781; правитель Могилёвского наместничества 1781-1790.
Герасим Иванович Черемисинов (?-1806) - Могилёвский вице-губернатор 1782-1794; правитель Могилёвского наместничества 1794-1796.
Граф Михаил Васильевич Каховский (1734-1800) ― Могилёвский губернатор 1773-1778.
Сергей Кузьмич Вязмитинов (1744-1819) ― правитель Могилёвского наместничества 1790-1794. Сделал впоследствии блестящую карьеру. В 1786 году женился на Александре Николаевне Энгельгардт (1767-1848), дочери Н.Б. Энгельгардта.
Полянский в Могилёве
Основным источником сведений о жизни Василия Ипатовича в Могилёвском наместничестве являются воспоминания Г.И. Добрынина, откуда я и буду черпать интересующую нас информацию, но при этом мне придётся часто цитировать автора указанных “Записок”.
Итак, по ходатайству графа З. И. Чернышёва императрица в 1778 году назначила В.И. Полянского советником в Могилёвское наместническое правление.
Правителем Могилёвского наместничества в то время был Пётр Богданович Пассек, о личности которого именно в то время остались любопытные заметки, которые были опубликованы в "Русской старине" в 1878 году со следующим подзаголовком:
"Извлечение из переписки одного путешественника с Карон-де-Бомарше, касательно Польши, Литвы, Белоруссии, Петербурга, Москвы, Крыма и пр. и пр., изданный г. D... Nil admirari. В Гамбурге, 1807 г., в двух томах.
Это извлечение, на французском языке, сообщено "Русской Старине" князем Н.Н. Туркестановым".
Князь Николай Николаевич Туркестанов (1826-1900?) - историк и библиограф.
Пьер Огюстен Карон де Бомарше (1732-1799) ― французский драматург и публицист.
Вот что сообщает этот неустановленный корреспондент о Пассеке:
"Генерал Пассек ростом пять футов восемь дюймов, геркулесовского сложения; лицо его может быть чрезвычайно приветливо; взгляд у него гордый и покуда он не заговорит, по выражению лица можно думать, что он умён; ему лет около шестидесяти шести, однако он проводит ежедневно перед зеркалом часа два, хотя весь его туалет состоит в том, чтобы надеть парик, завитой заранее.
Я был представлен наместнику однажды вечером, в то именно время, когда он был занят своим туалетом.
Он сказал мне:
"Мы проводим все вечера за картами у Марьи Сергеевны, а кто не хочет играть, тот танцует".
Марье Сергеевне около пятидесяти лет, но на вид ей не дам более сорока.
Четыре или пять столов для виста были раскинуты по стенам большой залы, среди которой наместник метал банк. Я не обратил внимания, но меня уверяли впоследствии, что денег, выручаемых, за карты, хватало на содержание дома Марьи Сергеевны, а доход от банка покрывал расходы наместника.
Марья Сергеевна―жена отъявленного игрока, майора Салтыкова, который, проиграв Пассеку всё свое состояние, поставил на карту жену и проиграл и её.
Говорят, будто эта потеря менее всего огорчила его, хотя Марья Сергеевна была ещё молода и хороша собою; Пассек, назначенный генерал-губернатором Белоруссии, увез её в Могилёв.
Пассек не получил от родителей никакого наследства; он имеет в год до четырех тысяч рублей (16,000 фр.) жалованья и должен содержать на это два дома, полных прислуги, постоянно открытых для гостей и где ведется большая игра, разорительная для всех―кроме его самого".
Добрынин в своих воспоминаниях много внимания в разных местах уделяет Пассеку, но большого описания у него нет. Приведу лишь пару фрагментов из его текста:
"...определен в губернаторы действительный камергер, генерал-поручик и кавалер Пассек. Мы скоро его увидели. Он был бояроват, представлял вельможу, но был в долгах неоплатных в рассуждении своих доходов, и был такой же вояжир, как советник Полянский. Они скоро свели дружбу".
Позднее Добрынин так характеризовал Пассека:
"...мой П.Б. Пассек и Марья Сергеевна ничем не меньше значили в Могилёве, как тацитов Германик и Агриппина в Риме".
Очутившийся в Могилёве Полянский вместе с Добрыниным был почти сразу же командирован губернатором в города Мстиславль и Климовичи для открытия в них присутственных мест по новому уложению о губерниях.
Во время этой поездки Добрынин составил себе первое представление о Полянском:
"Везде, в проезд наш, ничего я не видел лучшего, как дороги, мосты, почтовые домы, обмундированные почтальоны, лошади сытые, упряжка прочная и проч. Мой Полянский часто повторял:
"Это прекрасно, и в иностранных государствах не лучше".
Он, проезжая дорогою, не пропущал ни одного вида, ни какой земли, леса, деревни, дома, горы, болота, корчмы, и проч., о которых бы не спросил y проходящих, проезжающих, живущих, работающих:
"Как сии виды называются? Кому они принадлежат? Где помещик?" -
и проч.
Мне непонятно было, для чего он себя столько озабочивает. По приезде же в какой-нибудь помещичий дом, в которой бывал запрашиван, или в город, или же при случайном свиданьи на почте с каким-либо белорусским помещиком, он вступал в разговор с таким сведением о качестве белорусского грунта земли, о хороших видах и о самых помещиках, именуя их по фамилиям, как будто он родился в тех местах, которые проезжал. Тут уже и мне понятно стало, для чего он ничего того не пропускал без вопросов и замечания, что с ним встречалось. Я начал понимать, что он всё то прочитал, что видел.
В Кричеве, местечке, пожалованном с деревнями от императрицы князю Потёмкину, осмотрел вновь заведённые сим князем заводы парусинные, канатные, винокуренные, кожевенные, и прочие, бывшие тогда под смотрением и управлением полковника Нефедьева".
Ну, что ж, Полянский с самого начала показал себя знающим и деятельным советником. А ведь именно такие чиновники и требовались в новом наместничестве. Следует отметить также, что и сам Пассек не желал заниматься делами Наместничества и с удовольствием постепенно переложил все дела на плечи своего нового советника; так они образовали вполне органичный тандем.
Как отмечает Добрынин:
"Связь их тем была крепче, что Полянский имел способность и не меньше того горел честолюбием управлять, ежели не всем светом, по крайней мере Могилёвскою губерниею. A Пассек ничем не хотел заниматься, кроме карт, лошадей, любовницы, побочного сына и титула губернаторского. И чем боле они каждый своим склонностям угождали, тем боле друг-другу нравились, потому что один в другом имели нужду.
Итак, Пассек, желая пользоваться переменою воздуха, разъезжал, a Полянский, схватил в руки весло правления".
Такое положение дел не устраивало в первую очередь вице-губернатора Николая Леонтьевича Воронина, который был оскорблён тем фактом, что его вице-губернаторство стало значить меньше советничества Полянского.
Благоразумный Воронин не стал ссориться с Пассеком, а попросился в отставку; Полянский учёл благородное поведение Воронина и постарался помочь ему через генерал-прокурора князя Вяземского, своего бывшего патрона, который выхлопотал для Воронина пожизненную пенсию.
Вместо Воронина новым вице-губернатором был назначен Николай Богданович Энгельгардт, занимавший до этого должность председателя гражданской палаты в Полоцке.
Добрынин нового вице-губернатора охарактеризовал довольно коротко:
"...муж ростом высокородный, собою видной, здоровой, брюнет; любящий до безумия собственную пользу; труду и должности, в которую определён, непримиримой враг".
Василий Ипатович Полянский, или несколько страниц из жизни маленького “вольтерианца” с большим... Часть II
(Продолжение следует)
