Самому Сулле в то же самое время пришлось бороться с армией италиков, основу которой составляли самниты под командованием Понтия Телезина и луканы во главе с Марком Лампонием. Армия италиков тоже собиралась прорваться к Пренесте, но Сулла в гористой местности перекрыл противнику все удобные дороги. До прямого столкновения с Суллой у италиков дело пока не дошло, но и Марию-младшему они помочь не смогли.
В середине 82 года серьёзные изменения произошли в верхушке марианской партии, так как Норбан после ряда поражений бежал на Родос, а консул Карбон, хотя и располагал ещё значительными силами, неожиданно бросил свою армию и бежал в провинцию Африка. Говорят, что Карбон оправдывал своё бегство тем, что надеялся собрать новые легионы в провинции, ещё сохранившей верность законной власти.
Судя по всему, до Африки он не добрался и погиб на Корсике, захваченный сторонниками Помпея.
Точно неизвестно, но противники Сулла неожиданно проявили большую согласованность в своих совместных действиях. Дамасипп, Каррина и Цензорин собрали оставшиеся отряды консульских армий и двинулись к Риму с севера, но остановились в нескольких километрах от городской стены.
Почти одновременно с ними к Риму с юга начала движение большая армия италиков. Союзники к тому времени оказались в трудном положении, так как на помощь Сулле подоспел Помпей, и они взяли армию италиков в клещи.
Телезин изобразил новую попытку прорваться к Пренесте; с помощью этого манёвра ему удалось вывести армию италиков из-под удара, но она оказалось отрезанной от источников снабжения, и тогда Телезин решил двинуть эту армию на Рим, чтобы разрушить город и добиться свободы для самнитов и прочих италиков.
Приближение к Риму старых врагов римлян, самнитов и луканов, вызвало в городе настоящую панику, так как все ещё прекрасно помнили о бедствиях во времена Союзнической войны 91-88 годов.
В городе наспех собрали отряд конницы, в который вошли молодые люди из сенаторских и всаднических семей, и бросили его против италиков. Атака неопытной конницы была легко отражена солдатами Телезина, которые перебили отважных молодых людей.
Рим от разрушения спас Сулла, который к этому времени уже покинул со своей армией неприступные позиции возле Пренесте. Сначала к городским стенам примчалась взмыленная конница под командованием Октавия Бальбы. Дав лошадям небольшой отдых, Бальб изобразил несколько атак на позиции италиков. Он не собирался вступать в сражение с противником: цель его манёвров заключалась в том, чтобы отсрочить штурм города италиками и дать возможность прибывающим пехотинцам Суллы занять удобную позицию.
Вскоре армия Суллы подошла к городу и разместилась на Коллинских холмах. Проконсул (а комиции уже успели вернуть Сулле все отобранные должности и звания) собрал своих командиров на краткий совет. Некоторые из военачальников советовали Сулле не вступать немедленно в сражение, а дать передохнуть войскам. Сулла же не захотел охлаждать боевой дух своей армии, решил основной удар нанести по старым врагам Рима, по армии италиков, и отдал приказ о немедленной атаке противников. При этом он ещё не знал о том, что италики и остатки армии марианцев уже объединили свои силы.
Этот ожесточённый бой вошёл в историю, как сражение у Коллинских ворот.
Правый фланг, которым командовал сам Сулла, успешно преодолевал сопротивление противника, однако на левом фланге дела складывались не столь удачно. Столкнувшись с ожесточённым сопротивлением противника, войска левого фланга не выдержали и начали отступать к городским стенам.
Это отступление вскоре переросло в настоящее бегство, так что многие солдаты стали искать спасения внутри городских стен.
Выставленные на городских стенах заслоны закрыли Коллинские ворота, чтобы вместе со своими в город не проникли и враги. К этому времени командование левым флангом армии взял на себя Сулла, который оставил командовать правым флангом Красса. Угрозами и уговорами ему удалось собрать дезорганизованные войска и отвести их к лагерным укреплениям, чтобы дать им возможность прийти в себя.
Во время паники у городских ворот, некоторые солдаты бежали в сторону Пренесте. Они сообщили Офелле, что Сулла потерпел поражение и чуть ли не погиб, что всё пропало, надо срочно снимать осаду Пренесте и спасаться.
Офелла проявил благоразумие, не внял воплям паникёров, так как решил, что это может оказаться провокацией со стороны самнитов, и продолжил порученную его заботам осаду Пренесте.
Солдаты Суллы получили известия об успехах Красса, который гнал врагов от городских стен, и активно бросились на врагов. Бой продолжался всю ночь, но завершился только к утру, когда на марианцев с тыла напали некоторые из отрядов Красса, которые преследовали противника до Антемны, где беглецы смогли укрыться в своём лагере.
Аппиан, как всегда, довольно сухо описывает это сражение:
"В происшедшей к вечеру битве Сулла одержал верх на правом фланге, левый же фланг, потерпевший неудачу, бежал к воротам. Старые солдаты, стоявшие на стенах, завидев, что враги вбегают вместе с солдатами левого фланга в ворота, захлопнули ворота при помощи машины; при этом погибло много солдат и много сенаторов, а все остальные от страха и в силу необходимости обратились против неприятеля. Сражение продолжалось всю ночь, и много народа было перебито. В числе убитых были командиры Телезин и Альбин, лагери которых были захвачены. Луканец Лампоний, Марций, Каррина и все прочие бывшие с ними командиры из партии Карбона бежали".
Утром Сулла прибыл в Антемны, чтобы принять капитуляцию оставшихся войск противника. При этом он провёл зачистку лагеря с помощью сдавшегося на его милость отряда союзников, но после зачистки лагеря Сулла не пощадил и их.
Как это бывает в большинстве случаев, точное количество жертв с обеих сторон точно установить не удаётся. По разным подсчётам, на поле боя могло остаться от 9 000 до 50 000 человек, да ещё от 9 000 до 12 000 человек сулланцы захватили в плен.
Через день или два к Сулле доставили пойманных Дамасиппа, Цензорина и Каррину, которых Сулла приказал казнить, а их головы вместе с головой Телезина отправили к Пренесте, чтобы Офелла продемонстрировал эти трофеи осаждённым.
К тому же, ужаснувшиеся от увиденного, защитники Пренесте узнали о том, что вся армия Карбона разбита, а почти вся Италия перешла под власть сторонников Суллы, и решили сдать город на милость Лукрецию Офелле.
Перепугавшийся Марий-младший искал убежища в каком-то подземелье, где или покончил жизнь самоубийством, или был убит. Голову убитого Мария-младшего Офелла отправил в Рим Сулле.
Аппиан об этих событиях пишет так:
"Марий скрылся в подземный ров, где немного времени спустя и покончил с собою. Лукреций, отрубив его голову, отправил её Сулле. Говорят, Сулла, положив её на форуме пред рострами, надсмеялся над молодостью консула и сказал:
"Нужно сначала стать гребцом, а потом управлять рулём".
Офелла приказал казнить некоторых из офицеров Мария-младшего, в основном, из сословия сенаторов, а других посадил под арест.
Со сдавшимся на милость победителям городом Сулла, приехавший в Пренесте через несколько дней, обошёлся довольно жестоко. Первым делом он приказал казнить всех арестованных офицеров Мария-младшего, а потом приказал вывести всех жителей города на равнину.
Здесь он отделил тех жителей города, которые были ему чем-нибудь полезны или оказывали ему различные услуги, впрочем, таких оказалось не очень много. Потом Сулла приказал разделить остальных людей на римлян, пренестинцев и самнитов. Римлян Сулла простил, "хотя их поступки и достойны смерти», а остальных мужчин приказал перебить. Жён и детей казнённых горожан Сулла не тронул и не причинил им никакого вреда, хотя город был отдан на разграбление победившей армии.
Тем временем, большинство пленников (около шести тысяч) Сулла приказал доставить на Марсово поле, где их разделили на три части. Всех самнитов Сулла приказал казнить, и многие древние авторы писали о том, что вопли убиваемых были слышны сенаторам, которые в это время выслушивали отчёт Суллы о его делах за время проконсульства.
Сенаторы тогда собрались в храме Беллоны, вне помериума, чтобы выслушать отчёт проконсула Суллы о проделанной им работе со времени его отплытия на Восток в 87 году.
Если верить Плутарху:
"И в то самое время, когда Сулла начал говорить, отряженные им люди принялись за избиение этих шести тысяч. Жертвы, которых было так много и которых резали в страшной тесноте, разумеется, подняли отчаянный крик. Сенаторы были потрясены, но уже державший речь Сулла, нисколько не изменившись в лице, сказал им, что требует внимания к своим словам, а то, что происходит снаружи, их не касается: там-де по его повелению вразумляют кое-кого из негодяев".
Впрочем, описание Плутархом реакции сенаторов не стоит так уж доверять, так как большинство из них сами были военачальниками, многие участвовали в Союзнической войне, и расправа с пленниками была для них обычным делом.
Сенат одобрил все меры, предпринятые Суллой в должности проконсула, включая мир с Митридатом, а также предпринятые им меры по управлению Малой Азией, Грецией и даже в Италии. Впрочем, о событиях последних двух лет сенаторы предпочли стыдливо промолчать, зато были отменены все постановления, принятые против Суллы с момента правления Цинны.
Однако Сенат не сделал никаких уступок Сулле, когда тот потребовал полномочий, чтобы по своему усмотрению расправиться со своими врагами, а также с врагами тех почтенных сенаторов, которые нашли убежище в его лагере. Сулла даже называл этот коллектив "малым Сенатом" и даже давал слово некоторым из них, но сенаторы хорошо помнили недавние репрессии со стороны Цинны, Мария-младшего и их сторонников, и поэтому не дали Сулле карт-бланш на проведение подобной операции.
Столкнувшись с жёстким сопротивлением со стороны "спасённых" им от тирании неблагодарных сенаторов, Сулла не стал ни настаивать, ни угрожать им расправой, а придумал простой, но очень действенный ход.
Луций Корнелий Сулла: попытка портрета диктатора. Часть XIV. Гражданская война: 82 год до Р.Х.
(Продолжение следует)
