Турниры в Японии: поэтические. Часть V


Ворчалка № 844 от 19.03.2016 г.




В истории японских поэтических турниров следует отметить два грандиозных турнира, которые произошли в начале эпохи Камакура (1185-1333).

В 1193 году состоялся турнир “Роппякубан утаавасэ” (“Поэтический турнир в 600 пар строф”). Патроном этого турнира был Фудзивара-но Ёсицунэ (Кудзё Ёсицунэ, 1169-1207), придворный высокого ранга и сам известный поэт.
В эти годы Ёсицунэ организовал несколько значительных поэтических турниров и считался центром поэтической жизни столицы.

В “Роппякубан утаавасэ” участвовало 12 поэтов, которые каждый день должны были собираться во дворце Ёсицунэ.
Судьёй турнира был известный поэт Фудзивара-но Тосинари (Сюндзэй, 1114-1204), которому в то время было уже около 80 лет.

Участниками этого турнира были такие знаменитые поэты, например, как Фудзивара-но Тэйка (Садаиэ, 1162-1241), Фудзивара-но Таканобу (1142-1205) и Кэнсё Хоси (Сукэ-но Кими, 1129-1209).
Конечно же, не все участники турнира являлись ежедневно, в том числе и сам Тосинари, но велись ежедневные записи, по которым позже можно было вынести решение.

Вот, например, когда Кэнсё Хоси (1129-1209) на тему “В осенних полях” огласил свою песню:
"В зарослях мисканта
Запутавшийся олень
Бушующего ветра
Сильные порывы
Не перекричит никак!" Сюндзей увидел в последней строке проявление “старинного стиля”, но в остальных строках он увидел “стиль недавней поэзии”.
Следует отметить, что в японской поэзии крик оленя является аллегорией любовного томления.

Когда же Сюндзей услышал следующую песню Тэйка:
"Годы минули
В мольбах и завереньях –
В храме на горе Хацусэ
Вечерний колокол
Звонит уж для других…" -
он отметил хороший стиль этой песни, так как хранимое в душе чувство, не выражено в точных словах. Ведь для покинутого возлюбленного звон колокола всегда напоминает о разлуке.

Следует отметить, что многие комментаторы отмечают значительную роль Тэйка в этом турнире.
На тему “Песни о любви” Тэйка представил такую песню:
"Жестокий ветер.
На вечно спутанных хаги,
Будто на рукаве,
Когда темнеет, в свете луны —
Тяжёлые капли росы".


Камо-но Тёмэй (1155-1216) в своей книге “Мумёсё” (“Записки без названия”) даёт весьма обширный комментарий к этой песне:
"Эту песню поэт сочинил, углубившись в сущность темы (песни о любви). Хотя не употреблено слово “ожидание”, но смысл ожидания раскрыт. Впервые услышав, можно не понять, о чём эта песня, можно подумать, что это какая-то бессмыслица. Однако если как следует вдуматься, представив себя в такой ситуации, то песня покажется такой волнующей, что пробирает до костей. Когда женщина ждёт возлюбленного, глядя в сад, где в беспорядке цветут хаги, ветер колеблет эти и так всегда спутанные хаги, и капли росы падают и растекаются, и они выглядят так же, как слёзы на рукавах, и когда становится темнее и темнее, и выходит месяц, а на её рукава катится всё больше слёз, и они становятся тяжелее, соперничая с росой на хаги; так создается настроение, передающее смысл ожидания. Из стиля песни можно представить, как она “выйдя к краю галереи, смотрит и смотрит...” И правда, её облик, когда в тоске она ждёт всю ночь напролёт, выражается стилем изящным и нежным".
[Хаги – леспедица двухцветная, китайский мискантус; начинает цвести в сентябре.]

На тему “Конец года” Тэйка сочинил ещё более сложную песню:
"Мой отец
Всё ещё в Морокоси.
Корабль, которого жду в Мацура,
И в этом году, что подходит к концу, не пришёл,
На сердце тоска, я всё остаюсь в Цукуси".
[Морокоси – старое название Китая.]
[Топоним Мацура включает слово “мацу” – ждать.]
[Цукуси – старое название острова Кюсю.]

Опять обращаемся к Камо-но Тёмею, который по этому поводу сообщает:
"Здесь написано о конце года в Морокоси, корабле в Мацура, о чём же всё это? По каким-то причинам чей-то отец находится в Китае, сын ждет его возвращения в родную страну, но вот уже год подходит к концу, на сердце тоска, — это понятно, но на самом деле, о чём всё это — понять трудно. Если же сначала посмотреть повесть под название “Мацура-но моногатари”, там написано о том, как человек, зовущийся тюнагон (Средний советник) Мацура, назначен посланником в Китай, и он туда отправляется. Основываясь на этом, Тэйка и сочинял песню".


Следует отметить, что в дошедшей до нас записи турнира “Роппякубан утаавасэ” этой песни нет среди оглашённых песен, однако Камо-но Тёмёй относит её к данному турниру. Главное же в этой песне то, что источником вдохновения для её создания послужило прозаическое произведение, что в ту эпоху случалось не слишком часто.

Продолжая эту же тему, на том же турнире Тёмёй огласил и другую песню:
"Ночь напролёт
Тоскую при луне,
Плачу в голос,
О своей судьбе
Размышляя".


Особенно сильное впечатление на Камо-но Тёмея произвела песня Тэйка, сочинённая для “Роппякубан утаавасэ” на тему “Кабан и любовь”. Даже перед цитированием этой песни Тёмёй заходится от восторга:
"Когда, пробуждаясь от сна, я вспоминаю песни Тэйка, я просто схожу с ума. Никто не сочинял таких щемяще глубоких песен, как Тэйка. Песня мастера создает настроение вне слов, если её продекламировать, то приходишь в состояние грустного очарования".


Вот эта песня:
"Не завидую тому,
Что улегшегося кабана постель
Спокойна,
Печаль 一 дар,
Когда не спишь из-за любви".


И в этом случае нам не обойтись без комментария Тёмея:
"Смысл вот какой: весь день напролет печалишься о любимой, но и вздохи 一 дар, напоминание о ней, и всю ночь не можешь заснуть и сердце переполнено, должно быть, эта любовь ещё из прежних жизней, поэтому и не завидуешь кабану, который спокойно спит. И, правда, этот смысл полон грустного очарования".


Однако, как и на всех турнирах, на данном состязании не обошлось дело и без литературной критики. В то время был популярен термин “сюку”, что можно перевести как “блестящая строка”. Под этим термином подразумевалась строка, в которой применялась или сложная игра слов, или использовались различные специальные поэтические приёмы.
Далеко не все поэты вкладывали в термин “сюку” положительный смысл.
На турнире “Роппякубан утаавасэ” судья Сюндзэй высказался так:
"Если песни начнут побеждать оттого, что в них есть блестящие строки, то “Путь поэзии” будет становиться более и более неинтересным".


Турниры в Японии: поэтические. Часть IV

(Продолжение следует)