Летом 84 года Сулла переправился из Эфеса в Пирей и обосновался в Афинах. Теперь в его распоряжении был флот из 1600 кораблей и преданная ему армия. Солдат из подразделений Фимбрии и Флакка он оставил в Азии под командованием Мурены для поддержания порядка, а на самом деле Сулла не слишком надеялся на лояльность этих солдат. Для поддержки армии Мурены Сулла выделил 400 кораблей, а на остальных он собирался переправить свою армию в Италию.
Перед тем как описать возвращение Суллы в Рим, следует коротко взглянуть на события, произошедшие в Италии за время его отсутствия. Ведь когда Сулла только собирался со своей армией двинуться на восток, его враги уже подняли голову. Цинна сделал ставку на италиков, пообещав им римское гражданство и равномерное распределение по 35 существующим трибам. Его, естественно, изгнали из города, но он с помощью италиков и вернувшегося Мария сумел победить сторонников непокорного Сената и захватил Рим.
Сразу же началась массовая расправа над политическими противниками. Одной из первых жертв этих репрессий стал напарник Цинны по консульству Гней Октавий, чья голова была выставлена на форуме для всеобщего обозрения. Это был первый случай в истории Республики, когда действующего консула убили в самом Риме, но позднее выставленные головы консулов уже никого не удивляли.
Среди множества убитых сенаторов было около десятка консуляров, а о других высших магистратах можно и не упоминать. Точное количество жертв нам неизвестно, так как большинство погибших римлян были убиты без суда, по произволу победителей, Мария и Цинны. Особенно зверствовали бардиеи, иллирийские рабы, составлявшие основу отряда телохранителей при Марии, который мстил аристократам, принижавшим его заслуги перед государством.
Среди потоков крови были созваны комиции и прошли выборы магистратов на следующий год: консулами были “избраны” Марий и Цинна, причём Марий стал консулом в седьмой (!) раз – единственный случай в истории Республики. По другой версии, Цинна и Марий никаких выборов не проводили, а просто назначили себя консулами на следующий год, а трясущийся от страха Сенат не посмел протестовать.
Двух консуляров победители по каким-то причинам не решились казнить, но вынудили их покончить жизнь самоубийством: Луций Корнелий Меруда, консул-суффект, заместивший сбежавшего из Рима Цинну, вскрыл себе вены в ванне с тёплой водой, а консул 102 года Квинт Лутаций Катул задохнулся от дыма очага в запертой комнате.
Почётная смерть!
Разумеется, все законы, принятые по инициативе Суллы были отменены, а он сам был объявлен врагом римского народа. Имущество Суллы было конфисковано, дом его разрушили, но жена Метелла с детьми успела бежать из Рима.
Многие друзья и сторонники Суллы тоже успели покинуть город.
Современников поражало не только количество убитых граждан, ведь после падения Гая Гракха было казнено более трёх тысяч человек, но их всех казнили по приговору суда. Теперь жертвами репрессий стали тоже тысячи людей, но никто и не собирался их судить – они стали жертвами мести со стороны Мария и Цинны. Причём, позднее в упрёк победителям ставилось не только то, что жертвами убийств были аристократы, а то, что в массовых репрессиях участвовали бывшие рабы.
В начале 86 года Марий, злобный и мстительный старик, наконец, умер, и террор победителей начал стихать.
Солдаты Сертория вскоре по приказу Цинны окружили и перебили более 4000 бардиеев, но это не прибавило консулу любви и популярности, хотя его потом избирали консулом на 85 и 84 годы.
Но смерть Мария оставила победителей без авторитетного руководителя, так как Цинна не мог считаться уважаемым предводителем, тем более что он в своей борьбе опирался по большей части на италиков.
Но не всё было так печально в Риме в эти годы. Сторонники Мария и сам Цинна провели ряд мероприятий, которые позволили государству выйти из финансового кризиса. Должникам разрешили выплатить только часть задолженности (около четверти) и даже медью, из оборота стали изымать порченую монету и наладили производство полноценных серебряных монет, а Марк Марий Гратидиан, претор, стал автором эдикта, который зафиксировал твёрдый курс денежного обращения.
Простой народ и солдаты почти обожествляли Гратидиана, на многих улицах воздвигали его статуи. Если бы не его причастность к смерти Квинта Лутация Катула, то добрая память о Гратидиане сохранилась бы надолго.
Одной из главных задач Цинны и его сторонников было отстранение Суллы от командования армией, чтобы лишить его лавров победителя Митридата. Чем закончились экспедиция консула Флакка и авантюра Фимбрии, вы уже знаете.
Тем временем Сулла в конце 85 года прислал в Рим отчёт о своей деятельности в Азии. Естественно, он описал все свои подвиги, однако контрибуцию, полученную от загнанного в свои владения Митридата, он не спешил отправлять в Италию.
Зато в Италию потоком пошли корабли с награбленными в Греции и в Малой Азии произведениями искусства: статуи, ценные колонны от храмов, библиотеки, картины и т.п. Кое-что погибло во время перевозки, и античные авторы очень горевали из-за гибели картины Зевксиса, изображавшей новорожденного кентаврёнка с матерью.
Когда в Сенате получили послание от Суллы, то поняли, что может повториться гражданская война, а её-то сенаторы и старались избежать: и так слишком много сенаторов и прочих нобилей погибло во время предыдущих смут. Сенат повторил своё постановление о роспуске полководцами всех своих армий, явно направленное только против Суллы. Цинна и его коллега по должности Карбон проигнорировали этот приказ и продолжали готовить войска к переправе в Далмацию, чтобы там преградить путь в Италию армии Суллы.
Консулы выбрали весьма неудачное время для переправы своей армии, так как зима всегда была временем сильных штормов, и зима 84 года не стала исключением. Вышедшие в море корабли из-за сильного шторма вернулись обратно в Анкону, и армия начала разбегаться. Цинна попытался навести порядок в войсках, но во время вспыхнувших беспорядков был убит одним из центурионов.
Сенат вздохнул было с облегчением, так как при отсутствии Мария и Цинны можно было попытаться договориться с Суллой, который как раз в это время, не дождавшись ответа на своё первое послание, направил в Рим делегацию с новым письмом.
Аппиан так описывает содержание этого послания:
"Всего же более он [Сулла] гордился своими недавними подвигами против Митридата, причём перечислял подробно те народы, подвластные ранее последнему, которые он присоединил теперь к римлянам. Нисколько не менее гордился он и тем, что приютил у себя находившихся в бедственном положении бежавших к нему лиц, изгнанных из Рима Цинною, несчастия которых он облегчил. В награду за всё это, писал Сулла, партийные недруги объявили его врагом отечества, разрушили его дом, убили его друзей; его жена и дети с трудом спаслись к нему. Теперь он немедленно же явится на помощь Риму и отомстит врагам за всё ими содеянное. Всем прочим гражданам, в том числе и новым, Сулла обещал наперёд полное прощение".
В Риме всерьёз были обеспокоены возможностью гражданской войны, и Сенат отправил к Сулле депутацию, которая попыталась заверить победоносного полководца в том, что если он распустит армию и явится в Рим частным лицом, то ему не будет причинено никакого вреда, и сенаторы справедливо рассудят все его претензии. При этом было известно, что Сенат не отменил ни одного из антисулланских постановлений.
Сулла ответил делегатам в довольно туманных выражениях, суть которых сводилась к тому, что он не собирается распускать свою армию до тех пор, пока не восстановят права всех беженцев, которые нашли у него приют и находятся под защитой его армии. Он также готов принять у себя всех, кто хочет избежать возможного конфликта.
Как писал Аппиан:
"Послам, явившимся к Сулле от сената, он дал такой ответ: никогда он не
будет другом людей, совершивших такие [тяжкие] преступления, однако он не имеет ничего против, если сам город предоставит им возможность спастись. Безопасность же в будущем как им, так и нашедшим у него приют, он имеет возможность доставить в большей степени, имея на своей стороне преданное войско".
Лично для себя Сулла требовал восстановления гражданства (и звания проконсула), возвращения утраченного имущества и восстановления звания авгура, которое у него незаконно отобрал Марий.
Для передачи этих требований Сулла отправил в Рим вместе с возвращающейся делегацией от Сената и своих людей. Однако в Брундизии его люди узнали о гибели Цинны и решили, что теперь будет легче договориться с Сенатом.
Однако сенаторы разделились в своём отношении к предложениям Суллы, и верх взяли сторонники Карбона, которые продолжали считать Суллу врагом народа. Однако обсуждение этого вопроса привело к расколу среди сенаторов. Образовалось три партии: партия врагов Суллы (взявшая верх в Сенате), партия явных сторонников Суллы и партия умеренных сенаторов, которые пока опасались открыто поддержать ту или иную партию.
Италики тоже заколебались, так как были обижены требованием Карбона об отправке каждым городом заложников в Рим.
После возвращения своих людей из Рима, Сулла решил, что настал удобный момент для возвращения в Италию. Он привёл своих солдат в Патры и перед переправой потребовал от них клятвы верности во время возможных столкновений на родине, но в то же время приказал, чтобы армия (и так нагруженная изрядной добычей) не занималась грабежами в Италии.
Как он и рассчитывал, слух об этом приказе Суллы быстро распространился по всему полуострову.
В начале мая 83 года армия Суллы погрузилась на полторы тысячи судов и высадилась в Брундизии. Местный гарнизон и жители города не только не оказали никакого сопротивления, но радостно приветствовали победителя Митридата. За это город был навеки освобождён от уплаты налогов.
Луций Корнелий Сулла: попытка портрета диктатора. Часть XI. Окончание войны с Митридатом
(Продолжение следует)
