Перемещение такого количества арестованных венгров на территорию СССР не осталось незамеченным и в Венгрии, и на Западе. Дело было в том, что уже первая группа арестантов сумела выбросить из поезда несколько записок с сообщениями о то, что их увозят в Сибирь.
Ну, а что бы вы подумали на их месте?
Эти записки подобрали венгерские железнодорожники, и информация о тысячах сосланных в Сибирь молодых людях мгновенно распространилась (с помощью Би-Би-Си и других голосов) по всей Венгрии и вызвала новый взрыв негодования.
Железнодорожники объявили о начале забастовки и отказались отправлять любые составы в сторону СССР. Истерику подогревали не только западные радиостанции – такое сообщение прозвучало и по будапештскому радио.
Кадар и Мюнних забрасывали генерала Серова и посла Андропова протестами, укоряя советское командование и руководство в обострении внутриполитической обстановки (забастовки!). Мюнних даже просил, чтобы советское командование выступило с заявлением о том, что оно никого не вывозило и не собирается вывозить из Венгрии в СССР.
Серов и Андропов как могли успокаивали венгерских руководителей, а в Москву сообщили, что
"14 ноября был отправлен на станцию Чоп небольшой эшелон с арестованными, следственные дела на которых оформлены как на активных участников и организаторов вооружённого мятежа".
Про следственные дела мы уже проходили.
Какие же выводы сделало советское руководство после оглашения подобной акции?
Генерал Серов принял решение о повышении секретности при перемещении арестованных в советские тюрьмы, для чего было
"дано указание впредь арестованных отправлять на закрытых автомашинах под усиленным конвоем".
Так что, сколько ещё арестованных было переправлено в СССР, мы так и не знаем.
Венгров эти товарищи успокаивали своеобразным бюрократическим языком:
"Завтра (15 ноября) при встрече с т. Мюннихом т. Серов имеет в виду сказать ему, что ввиду отсутствия в Венгрии достаточно подготовленной для содержания заключенных тюрьмы, где можно было бы обеспечить проведение объективного следствия, мы имели в виду небольшую группу арестованных разместить в помещении, близрасположенном от советско-венгерской границы".
Генерал Серов болезненно воспринял как сообщения “коллег” об упущениях в работе своих людей, так и утечку информации о переправляемых на территорию СССР арестантах, и в свою очередь стал обвинять военных и сотрудников МВД в необоснованных арестах:
"При отправке задержанных и арестованных в первые дни имели место случаи, когда командиры воинских частей помимо особых отделов и представителей органов госбезопасности самостоятельно направляли на станцию Чоп задержанных, а лагеря МВД без согласованности с нами при отсутствии каких-либо следственных материалов на этих лиц принимали их для содержания.
Так, начальник лагеря МВД в Ужгороде принял 68 учащихся ремесленного училища, направленных командиром одной из дивизий (почему не сообщает, какой?), дислоцирующихся в Будапеште. По указанию т. Конева И.С. эта группа подростков доставлена в Будапешт и освобождена".
Опровергал генерал Серов и другие замечания из доклада полковника Холодкова.
Несомненным фактом является то, что аресты в Венгрии продолжались, а, значит, и поток арестантов в советские тюрьмы не прекращался.
Потерпев поражение в военном противостоянии с частями СА, венгерские повстанцы перешли к более пассивным формам сопротивления, забастовкам, пытаясь таким путём вырвать у нового правительства и сохранить хоть какие-то завоевания революционных дней. С этой целью на всех предприятиях создавались рабочие комитеты, которые старались координировать свои действия или создавать объединённые рабочие комитеты.
Основными требованиями забастовщиков обычно были следующие: немедленный вывод советских войск из Венгрии и восстановление её суверенитета, возвращение к власти правительства Надя Имре в последнем составе, улучшение условий труда и жизни, в том числе введение рабочего самоуправления на предприятиях и отмена обязательной сдачи сельхозпродукции крестьянами, введение многопартийной системы и т.п.
Часть этих требований, впрочем, совпадала с программой нового правительства Кадара Яноша.
Всеобщая забастовка в Будапеште началась ещё 10 ноября, когда советские войска подавляли последние очаги сопротивления повстанцев в городе. Наибольший вклад в организацию забастовки внесли рабочие районов Уйпешт, Чепель, а также транспортных предприятий города.
В провинции, на заводах, в шахтах и на транспорте забастовки начались ещё раньше.
11 ноября делегаты от различных предприятий и организаций Будапешта планировали провести организационное собрание для создания Центрального рабочего совета. Однако советское командование узнало об этом, и танки блокировали здание, в котором должно было пройти намечавшееся мероприятие.
Рабочие комитеты не отказались от своей цели и 14 ноября в обстановке строжайшей секретности была проведена запланированная встреча рабочих представителей, которые и избрали Центральный рабочий совет Будапешта, который теперь не только руководил забастовочным движением в столице, но и пытался координировать рабочее движение по всей Венгрии.
Рабочие выставляли пикеты у ворот предприятий, которые препятствовали возобновлению их производственной деятельности, распространяли листовки с призывами к выводу советских войск и непризнанию правительства Кадара, а отдельные мелкие группы повстанцев даже пытались обстреливать трамваи и автобусы, которые стали появляться на улицах Будапешта.
Правительство Кадара Яноша ещё не имело никакой поддержки среди населения страны, а потому пока и не пыталось силой остановить забастовочное движение. Оно даже пошло на некоторые уступки рабочим советам, согласившись повысить зарплату рабочим и служащим промышленных предприятий на 8-12% и оплатить все трудовые дни за период с 23 октября по 11 ноября. Дальше – бастуйте за свой счёт, если хотите!
Одновременно с этим правительство пыталось развалить рабочие советы изнутри, внедряя в их состав своих людей, а также направив на все крупные предприятия специальных правительственных уполномоченных. Однако все эти меры оказались малоэффективными, а на массовые аресты среди членов рабочих комитетов правительство пока не решалось.
К тому же активную деятельность в Будапеште продолжал Революционный совет венгерской интеллиген¬ции, который поддерживали Союз писателей и Союз журналистов Венгрии. Эти организации, а также ушедшие в подполье революционные группы венгерской интеллигенции даже издавали нелегальные газеты “23 октября” и “Наша жизнь”, а также многочисленные листовки и плакаты.
Вполне естественно, что все эти организации не признавали правительство Кадара, высоко оценивали роль рабочих советов в борьбе с советскими войсками и вообще с коммунизмом. Они пытались установить тесные контакты с Центральным рабочим советом для создания единого фронта борьбы с режимом Кадара.
15 ноября в Будапешт из Москвы прилетели члены Президиума ЦК КПСС Г.М. Маленков, М.А. Суслов и секретарь ЦК КПСС А.Б. Аристов. Официально они считались советниками Кадара Яноша, но фактически в течение месяца руководили Венгрией. Вернулись они в Москву только в середине декабря.
По инициативе этих “советников” в Венгрии в ближайшее же время следовало провести показательный судебный процесс над группой руководителей Венгерского восстания для устрашения контрреволюции.
Кадар и Мюнних в целом поддержали эту идею, отметив, что ими предприняты первые шаги в этом направлении, и многие руководители повстанческих групп уже арестованы. Вместе с тем они отметили преждевременность открытого показательного процесса, который мог бы спровоцировать новые контрреволюционные выступления в стране, и рекомендовали отложить его на несколько месяцев.
Кадар и Мюнних также настаивали на том, что даже закрытые суды над руководителями повстанцев до конца 1956 года проводить не следует, так как ситуация в стране еще не достаточно стабилизировалась.
В качестве первоочередных задач своего правительства они отмечали окончательное уничтожение последних рассеянных по стране бандформирований и контрреволюционных групп, подавление забастовочного движения для восстановления хозяйственной деятельности в стране, и налаживание мирной жизни.
Как же налаживалась мирная жизнь в Будапеште, да и в остальной Венгрии?
Советские военнослужащие несли патрульную службу, боролись с отдельными повстанцами, ещё не сложившими оружие, занимались сбором подбитой и брошенной военной техники и оружия, выискивали тайники с запрятанным оружием и изымали его. Они также оказывали содействие новым венгерским властям в налаживании работы городского транспорта (в условиях всеобщей забастовки!), восстановлений городской инфраструктуры и снабжении населения продовольствием.
Вновь сформированные офицерские полки, подчинявшиеся лично Мюнниху, активно приступили к зачистке города от контрреволюционеров. Напуганные эксцессами революционных дней, сотрудники безопасности были готовы расстреливать всех, кого они подозревали в вооруженном сопротивлении Советской Армии (и новой власти, разумеется!), но сопровождавшие эти венгерские части советские солдаты старались предотвращать самосуд.
В ходе этих зачисток были проведены проверки всех больниц и стационаров Будапешта, в результате которых арестовали несколько сот человек. Только в больнице им Петёфи 17 ноября было арестовано более 170 человек.
Обыски проводились также и в таких общественных заведениях, как Парламент, здания министерств и ведомств, Университете, студенческих общежитиях и т.п. Эти акции также дали обильный урожай арестантов.
1956 год: венгерское восстание. Часть XVII. Лояльность венгерской армии. Аресты и этапирование заключённых
(Продолжение следует)
