Чтобы компенсировать потерю казны под Пармой, Фридрих II значительно увеличил налоги на подвластных ему территориях. Так в Неаполитанском королевстве, которое было верной опорой могущества императора, налоговое бремя увеличилось более чем в два раза.
Такую операцию Фридрих II просто не смог бы провернуть, если бы ему не помог верный Пётр Винеа или Винеус (1190-1249), которого император только недавно назначил канцлером своего государства. Винеа наладил работу императорской канцелярии и всего государственного аппарата, быстро восстановил все финансовые документы [у него в надёжном месте хранились дубликаты всех важнейших документов] и организовал спешный сбор налогов.
Вскоре император стал получать столь необходимые ему денежные средства, смог расплатился с нанятыми немецкими рыцарями, и положение в Италии стало выравниваться, а после перехода города Верчелли в Пьемонте под власть гибеллинов возникла прямая угроза Лиону, где всё ещё находился папа Иннокентий IV.
Перепуганный папа попытался уговорить Людовика IX, отправлявшегося в крестовый поход, высадиться на Сицилии и захватить остров, но французский король, хоть и поклялся защищать папу, был настроен воевать только против сарацинов, и в сентябре 1248 года отплыл на Кипр.
Однако страхи Иннокентия IV оказались напрасными, так как до конца года император наводил порядок в Ломбардии и Венето, а к Рождеству вернулся в Кремону.
Казалось, что ситуация для Фридриха II нормализуется, и он готов начать новое наступление на папу, но новый 1249 год нанёс императору несколько сильнейших ударов, от которых он уже не смог полностью оправиться.
Вначале Фридрих II лишился своего верного и самого преданного человека – канцлера Петра Винеа, который верой и правдой служил императору более 25 лет. Винеа был очень неприхотлив в быту, тратил на себя очень мало денег и сумел сколотить довольно приличное состояние – ведь от подношений благодарных сограждан он никогда не отказывался, но никогда не действовал во вред императору и Империи.
Возвышение Петра Винеа многим из окружения Фридриха II пришлось не по вкусу, и в адрес императора посыпались доносы о громадных сокровищах, которые наворовал Пётр Винеа на службе у императора.
Скорее всего, к этой кампании приложил руку и Иннокентий IV, которому было очень выгодно устранить из окружения Фридриха II такого толкового и преданного человека.
Фридрих II в начале 1249 года отчаянно нуждался в деньгах, и слухи о несметных сокровищах, якобы украденных у него Петром Винеа, толкнули императора на самоубийственный и жестокий поступок.
Сразу после рождественских праздников он приказал арестовать и пытать Петра Винеа, обвинив его в сношениях с папой, то есть в предательстве, и в воровстве. Винеа хорошо знал бешеный нрав своего повелителя; он не стал дожидаться суда и покончил жизнь самоубийством. По преданию, Пётр Винеа, чтобы избежать пыток, разбил себе голову о каменный столб, к которому он был прикован цепями.
Данте поместил Петра Винеа в свой “Ад” среди изменников, но там наш герой говорит:
"Клянусь, что я никогда не изменял моему столь достойному господину. И если кто-либо из вас вернётся в мир, пусть он очистит мою память, ещё страдающую от нанесённого ей удара".
Так Фридрих II лишился своего последнего верного и выдающегося чиновника, а остальные стали позадумываться: если император так поступает со своими вернейшими слугами, то что же им следует ожидать в случае его гнева?
Императорский гнев скоро испарился, но Винеа было уже не воскресить, а объём конфискованных средств оказался не так уж и велик, как можно было ожидать из доносов.
Примерно в это же время, в феврале 1249 года, императора попытались устранить с помощью отравления.
Незадолго до Рождества Фридрих II выкупил из плена у пармеджанцев своего лейб-медика, а того за время нахождения в плену сторонники папы сумели так подкупить и обработать, что он согласился отравить императора.
Едва Фридрих II почувствовал лёгкое недомогание, лейб-медик отправил императора в тёплую ванну и приготовил ему лекарственное питьё. Фридриху II что-то не понравилось в поведении своего лекаря, и он приказал тому самому отведать приготовленное лекарство. В испуге лейб-медик уронил кубок с отравленным питьём, и император приказал стражникам схватить лекаря. Под угрозой меча и пытки лейб-медик выпил отраву и вскоре скончался в страшных муках.
Этот случай Фридрих II использовал для новой пропагандистской атаки на папу и разослал всем правителям и народам послание с таким текстом:
"Внемлите, народы, наполняющие мир, об ужасной, неслыханной во всем мире подлости... Совсем недавно этот священник, великий пастырь, миролюбивый руководитель Нашей веры попытался... тайным ударом уничтожить Нашу жизнь. И с Нашим личным врачом, который был в своё время заключен в Парме, он через своего легата бесчеловечно и злодейски договорился, что тот после возвращения даст нам выпить под видом исцеляющего напитка яду... Это точно подтвердилось им самим, попавшимся на месте преступления и не сумевшим лгать, а также из найденных писем, где ясно упоминалось об этой сделке..."
Своё послание император завершил призывом-объяснением:
"Ведь, желая подавить их высокомерие, Мы хотели святейшей церкви, Нашей матери, дать более достойного руководителя, поскольку это подобает Нашему положению, и поскольку Мы с искренней склонностью намереваемся сделать её совершеннее для славы Господа".
В марте 1249 года Фридрих II выехал из Кремоны и в начале июня прибыл в Неаполь, но в Неаполь прибыл не могущественный повелитель, а надломленный неудачами человек.
В дороге Фридрих получил два ужасных известия: один его побочный сын, Рикардо ди Теате, умер в расцвете лет и сил, и любимый сын Энцио попал в плен к болонцам. А ведь граф Рикардо ди Теате только в декабре 1248 года разбил папские войска под командованием легата Гуго Новеллуса.
С Энцио же боги сыграли злую шутку.
Во время пребывания в Кремоне король Энцио вскоре после Рождества женился на племяннице Эццелино III ди Романо и вскоре с молодой женой уехал обратно в Ломбардию для поддержания там порядка.
26 мая 1249 года недалеко от Модены войско под командованием Энцио легкомысленно ввязалось в схватку с ополчением из Болоньи. Императорские войска занимали очень невыгодную позицию, но рыцари высокомерно решили проучить горожан и попытались их атаковать. Болонцы сначала отбили атаку рыцарской кавалерии, а потом блокировали весь отряд короля Энцио и начали его истреблять.
Предвидя неминуемую гибель своего войска, Энцио приказал солдатам сдаться, но участь самого короля Энцио оказалась ненамного лучше смерти. В плен к болонцам попали около 400 рыцарей и двенадцать сотен пехотинцев. Но, главное, в руках болонцев оказался такой ценнейший приз, как король Энцио, любимый сын императора Фридриха II.
Болонцы демонстративно привезли короля Энцио в свой город в золотой клетке и в золотых цепях. Но это была только демонстрация своей удачи: в самой Болонье королю Энцио предоставили дворец и относительную свободу, даже в передвижении по городу. Энцио жил в своём дворце со всеми возможными удобствами и необходимой прислугой, ему предоставляли любовниц.
Но на свободу король Энцио так никогда и не вышел, несмотря не все усилия своего отца.
Энцио был очень красив и учтив со всеми, и болонцы вскоре полюбили своего пленника, но на все попытки Фридриха II добиться освобождения своего сына, болонцы отвечали категорическим отказом.
К каким только мерам ни прибегал Фридрих II: он предлагал Болонье огромные деньги, предлагал различные территориальные уступки городу и льготы правового характера, пытался император и угрожать городу.
Фридрих II грозно обращался к жителям Болоньи:
"Обдумайте с предусмотрительностью и обратите ваше внимание, даже если кажется, что величие Нашей империи подверглось бурям, всё же, по справедливому приговору Господа, Мы многих из тех, кто решался бунтовать против Нашей власти, с помощью справедливости привели к смерти и наказанию, дабы явить предостерегающий пример для всех людей столетия... Поэтому приказываем Мы вам под угрозой утраты Нашей милости освободить из темницы Нашего возлюбленного сына Генриха [Энцио], короля Сардинии и Галлуры, совместно с другими Нашими преданными людьми из Кремоны и Модены и всех других, кого вы захватили в плен, после получения данного письма".
Болонцы дерзко отвечали императору:
"Знайте же, мы держали, держим и будем держать короля Энцио, как нам это по праву полагается".
И далее напоминали Фридриху II старую пословицу:
"Часто кабана ловит маленькая собака".
Так что все старания Фридриха II освободить своего сына не принесли никакого результата, и остаток своей жизни, 23 года, Энцио провёл в Болонье.
Предпринимались даже различные попытки освободить Энцио, но все они провалились.
Наибольшую известность получила история, когда Энцио попытались вывезти из Болоньи в бочке с мусором, но стражники у городских ворот заметили торчавшую прядь знаменитых золотистых волос Энцио, торчавших из бочки.
После этого случая за Энцио стали строже приглядывать, но и только, а режим его содержания во дворце болонцы ужесточать не стали.
Фридрих II Гогенштауфен: жизнь великого императора. Часть XIX
(Продолжение следует)
