В ночь на 24 октября восставшие захватили оружейные заводы “Лампадьяр” и “Данувия”, и с грузовиков по всему Будапешту началась массовая раздача оружия восставшим. Следует всё же отметить, что после подавления восстания у мятежников (так власти обычно называют проигравших революционеров) было обнаружено довольно много оружия западного производства, причём, послевоенного производства.
Примерно около полуночи усилился обстрел радиокомитета, а в окна его зданий полетели бутылки с “коктейлем Молотова”. Начались пожары, и только после 0.30 защитники радиокомитета получили долгожданное разрешение открыть ответный огонь. Правда, так и осталось неизвестно, кто же рискнул отдать такой приказ.
Возможность вести ответный огонь несколько облегчила положение оборонявшихся, но не надолго, так как на все свои обращения к руководству страны и партии с просьбами прислать подкрепления и боеприпасы они получали призывы держаться, обещания о помощи, которая вот-вот прибудет, и только.
Ещё накануне начальник Будапештской полиции Шандор Копачи (1922-2001) на свой страх и риск отдал приказ своим подчинённым не вмешиваться в происходящие события и ни в коем случае не стрелять в демонстрантов. Этот приказ привёл к тому, что восставшие начали беспрепятственно врываться в полицейские участки и разоружать сотрудников полиции. Впрочем, многие сотрудники полиции сами присоединились к восставшим.
Ночью же началось освобождение заключённых из тюрем; освобождали всех подряд, и на улицы Будапешта вместе с политзаключёнными хлынули тысячи уголовников, которые сразу же приняли активное участие в беспорядках. Если в первые часы восстания в Будапеште не было зафиксировано случаев грабежей и мародёрства, то в ночь на 24-е октября уголовники стали проявлять свою активность.
А что же делали в это время руководители страны и ВПТ?
Примерно в 22.30 накануне началось чрезвычайное заседание ЦК ВПТ, на которое были приглашены и руководители горкома Будапешта. Эрнё Герё связался по телефону с Москвой и попросил, чтобы советские войска, размещённые в Венгрии, помогли восстановить порядок в стране. Приглашённый на заседание ЦК Имре Надь тоже одобрил обращение к Москве за помощью.
В 23.00 Москва решила оказать помощь венгерским товарищам, и по тревоге были подняты не только советские войска в Венгрии, но и несколько дивизий из состава Прикарпатского военного округа и армии на территории Румынии. Началось выдвижение советских войск к Будапешту.
Затем на заседании ЦК ВПТ перешли к кадровым вопросам. Из состава Политбюро и ЦК партии были исключены многие соратники Ракоши, а вместо них введены многие реформаторы; Имре Надь, вошёл в состав нового Политбюро, Гёза Лоншонци стал кандидатом в члены Политбюро, а Ференц Донат избран секретарём ЦК. Впрочем, Лошонци и Донат не присутствовали на этом заседании и потом отказались от предложенных постов, так как не все реформаторы были введены в составы нового руководства партии и правительства.
Имре Надь был назначен Председателем совета министров ВНР и предложил избрать на пост Первого секретаря ВПТ Яноша Кадара, но последний взял самоотвод.
Сообщение о кадровых перестановках в руководстве Венгерской Республики было передано по радио в 4.35 (первый выпуск новостей), но из него восставшие уяснили только то, что во главе руководства страны остался ненавистный Эрнё Герё, и эта информация не могла успокоить толпы народа на улицах Будапешта.
Масла в огонь подлило и прозвучавшее тут же сообщение нового правительства:
"Фашиствующие и реакционные элементы осуществили нападения на наши общественные учреждения, атаковали подразделения охраны правопорядка. В интересах восстановления порядка в городе до особого распоряжения запрещаются любого рода собрания, митинги и демонстрации. Органам внутренних дел дано указание поступать с нарушителями по всей строгости закона".
Восставшие на улицах услышали, что их назвали “фашистами”, и возмутились. Среди них было много антикоммунистов, противников прежнего руководства страны и просто антисоветски настроенных людей, но фашистами они себя не считали, так что подобное обращение никак не способствовало наведению порядка в Будапеште.
Всю ночь в Будапешт входили части Венгерской Народной Армии (ВНА), но их роль в дальнейшем ходе событий оказалась различной. По различным оценкам в город вошло около 26 000 солдат и офицеров ВНА, и к 26 октября 12 000 из них уже перешли на сторону восставших. Некоторые части сражались на стороне коммунистического правительства, но большая часть армии сохраняла нейтралитет.
Тут напрашиваются аналоги с польскими событиями, когда армия поддержала Гомулку и новое руководство Польши и подавила бунтующее население, а затем правительство сумело найти решение, которое как-то оправдывало восставших. Но польские солдаты не воевали против Советской армии, в отличие от венгерских, которые были стойкими союзниками Германии.
К 5.00 силы безопасности вернули себе контроль над международной телефонной станцией и удерживали её в течение трёх суток, но это был один из немногих успехов правительственных сил.
В 3 часа ночи восставшие атаковали казармы Килиан, в которых располагались три стройбатовских батальона, то есть примерно 1500 человек, укомплектованных, в основном, из представителей ущемлённых в правах классов.
Министр обороны Иштван Бата (1910-1982) направил танковый десант под командованием полковника Пала Малетера (1917-1958) для защиты казарм. Десантниками были курсанты Артиллерийской школы под командованием подполковника Яноша Ленарда.
После наведения порядка в казармах Килиан, Пал Малетер в 6.30 приказал Ленарду вывести курсантов, но сам остался со стройбатовцами, которые выразили свою поддержку восставшим.
Части венгерской армии, вступившие ночью в город, взяли под свой контроль некоторые позиции из захваченных мятежниками (международную телефонную станцию, редакцию газеты “Сабад неп”, Национальный музей), но на помощь радиокомитету направлены не были.
Тем временем около 6.00 в Будапешт начали входить части Советской армии, в основном, танки и бронетранспортёры, но у советских солдат был лишь приказ прийти на помощь венгерскому правительству и венгерской армии, и что конкретно они должны делать в Будапеште, никто толком не знал. Этот контингент советских войск состоял примерно из шести тысяч солдат и офицеров на танках и бронетранспортёрах.
У советских солдат был приказ не открывать огонь по мирному населению (Ага! Где его было найти 24 октября?) и помогать венгерским товарищам в наведении порядка. Командиры частей плохо знали Будапешт и ещё хуже – расположение важных стратегических пунктов. Поэтому советские танки в первую очередь появились у зданий Парламента и ЦК ВПТ, у мостов через Дунай и у посольства СССР в Венгрии.
К радиокомитету советские танки вовремя не подошли, так как не смогли его найти (!).
А положение защитников радиокомитета всё ухудшалось, и в 7.15 передачи радио были прерваны, стала транслироваться музыка. К 9.00 защитники радиокомитета прекратили огонь, так как у них просто закончились боеприпасы. В здания комплекса стали врываться отряды восставших, которые начали массовую расправу над сдавшимися в плен защитниками радиокомитета. Точное количество жертв так и не было установлено ни среди защитников радиокомитета, ни среди нападавших.
К 10.00 всё было закончено, и только около 12.00 к радиокомитету подошли венгерские солдаты и советские танки, которые взяли комплекс под свою охрану, но оставалось неизвестным, кто теперь хозяйничал в самом радиокомитете.
Сообщение о вводе в Будапешт советских войск прозвучало по одной из резервных городских радиостанций в 9.00:
"По просьбе Правительства ВНР в целях восстановления порядка в город прибывают советские войска".
Но весь город уже и так знал об этом, а радио “Свободная Европа” с раннего утра стало напоминать венграм о том, что ведь ещё совсем недавно венгры сражались на улицах Будапешта с Советской армией; и вот она снова здесь...
Советские солдаты были настроены вполне миролюбиво и, заняв свои позиции, они пытались вступать в беседы с горожанами. Однако восставшие мыслили иначе, вскоре зазвучали выстрелы, в танки полетели гранаты и бутылки с зажигательной смесью.
После первых потерь генерал Лащенко дал разрешение на открытие огня, но только в случае нападения восставших.
Вновь прибывающие части советских войск старались не вступать в прямые столкновения с восставшими и попытались блокировать наиболее значительные очаги восстания: у кинотеатра “Корвин”, казармы Килиан, на площади Москвы и т.д.
Было задержано около трёхсот вооружённых людей, которых передали венгерским полицейским. Однако к концу дня по распоряжению начальника полиции Копачи все они были освобождены, и им даже вернули оружие.
Ситуация в Будапеште всё больше накалялась, венгерские войска перестали присылать в столицу из-за оправданных опасений в том, что они прейдут на сторону восставших.
В 10.41 музыка по радио смолкла, и диктор попросил жителей Будапешта выставить свои радиоприёмники на подоконники и раскрыть окна (погода в тот день стояла тёплая), так как вскоре выступит Имре Надь. Снова зазвучала музыка.
Однако выступление Имре Надя началось только в 12.10:
"Говорит Имре Надь, Председатель Совета министров Венгерской Народной республики! Жители Будапешта! Сообщаю вам, что все те, кто во избежание дальнейшего кровопролития сегодня до 14 часов прекратит борьбу и сложит оружие, не будут преданы чрезвычайному суду".
Надь призывал венгров к спокойствию и наведению порядка в стране.
Закончил своё выступление Имре Надь так:
"Сплачивайте ряды вокруг партии и правительства! Верьте, что, избавившись от ошибок прошлого, мы найдём верный путь к процветанию нашей родины!"
Зазвучал гимн ВНР.
1956 год: венгерское восстание. Часть IV. Будапешт, 23 октября (окончание)
(Продолжение следует)
