После переезда в Амстердам Мария Сибилла смогла окунуться в мир великой нидерландской живописи; она много времени проводила в библиотеках, изучая гравюры и рисунки нидерландских мастеров и восхищаясь точностью и красочностью их изображений.
Имя и работы Марии Сибиллы были уже известны в городе, так что она легко сошлась с некоторыми мастерицами, изображавшими цветы и насекомых, а также с состоятельными любительницами растений. Среди её новых знакомых оказались такие знаменитости, как Иоанна Кёртен-Блок (1650-1715) и Рахель Рёйс (1664-1750). Рахель Рёйс к этому времени уже была известным мастером натюрмортов, предпочитавшей цветочные мотивы, а Кёртен-Блок прославилась своим мастерством в различных областях изобразительного искусства: вырезании ножницами из различных материалов, росписи по фарфору, гравировании на стеклянных и хрустальных изделиях и пр.
Активно продолжала Мария Сибилла заниматься и изучением насекомых, благо в Амстердаме было много отличных собраний насекомых, растений, окаменелостей, минералов и прочих редкостей. Позднее она писала:
"Но я не видела в Голландии ничего более интересного, чем различные насекомые, которых привозят из обеих Индий, в особенности после того, как получила разрешение осмотреть кабинет знаменитого г-на Николаса Витсена, бургомистра Амстердама и правителя Ост-Индской компании, и собрание г-на Ионаса Витсена, секретаря городского управления. Я видела интересный кабинет господина Фредерика Рёйса, прославленного доктора медицины и профессора анатомии и ботаники; наконец, коллекции г-на Левина Винсента и многих других, где я обнаружила неисчислимое множество насекомых".
Николас Витсен (1641-1717).
Ионас Витсен (1676-1715).
Фредерик Рёйс (1638-1731).
Левин Винсент (1658-1727).
Фредерик Рёйс был отцом Рахели Рёйс; они оба встречались с царём Петром I во время его пребывания в Голландии. Царь приобрёл некоторые работы Рахели, а позднее купил и знаменитый кабинет её отца, который ныне хранится в Кунсткамере в Петербурге.
В Амстердаме её старшая дочь Иоанна-Хелена (1668-1723?) вышла замуж за купца и бывшего лабадиста Якоба Хендрика Херольта, который по своим торговым делам несколько раз ездил в Суринам. Рассказы Херольта только подогревали интерес Марии Сибиллы к насекомым и растениям Южной Америки, и её всё сильнее хотелось самой увидеть это роскошное богатство тропической флоры и фауны.
Кстати, Иоанна-Хелена, как и её мать, тоже стала очень хорошим художником и активно помогала Марии Сибилле в работе и исследованиях.
Работая с множеством знаменитых собраний, Мария Сибилла заполнила множество папок рисунками и эскизами красивых и диковинных тропических насекомых. Но все эти насекомые, которых рисовала наша героиня, были препарированными, и у Марии Сибиллы крепло желание увидеть всю эту красоту своими глазами, живьём, наблюдать тропических насекомых в их естественной среде и на тех растениях, которыми они питались.
Чтобы её этюды насекомых были более правдоподобными, Мария Сибилла брала уроки ботаники у Яна Коммелина (1629-1692), а затем и у его племянника Каспара Коммелина (1668-1731), ставшего позднее директором Ботанического сада в Амстердаме.
Однако всё это богатство амстердамских собраний и коллекций нашу героиню уже не устраивали. Она хотела всё знать о происхождении и различных стадиях развития насекомых, но в Голландии она не могла получить ответа на свои вопросы.
Объясняя причины, побудившие её совершить довольно опасное и продолжительное путешествие в Южную Америку, Мария Сибилла писала:
"Ни происхождение их, ни развитие, то есть, как гусеницы превращаются в косточки [так Мария Сибилла называла хризалид (или куколок)], ни прочие изменения не были известны. Именно это и побудило меня предпринять долгое путешествие по Суринаму в Америке, жаркому и влажному краю, откуда люди... получили большую часть своих насекомых".
Путешествие в Суринам на небольшом торговом судне было не только длительным, около трёх месяцев, но и довольно опасным из-за большого количества пиратов в Карибском море.
Предстоящие трудности не испугали Марию Сибиллу, так что в июне 1699 года она вместе с младшей дочерью Доротеей Марией отплыла на торговом парусном судне в Суринам. Перед отплытием Мария Сибилла составила завещание, в котором своими наследницами она назвала обеих дочерей.
Кроме нескольких штормов средней силы ничто больше омрачило путешествие Марии Сибиллы, так что в сентябре она с дочерью прибыла в главный город колонии – Парамарибо. Красочный мир Нового Света просто ошеломил нашу героиню; здесь всё так не походило на мир пастельных красок Северной Европы.
Некоторое время Мария Сибилла изучала насекомых в окрестностях Парамарибо, но затем её неудержимо потянуло в глубь страны, в мир тропических джунглей.
Парамарибо располагается на реке Суринам примерно в 17 км от её впадения в Атлантический океан, и пробраться внутрь страны в то время можно было только водным путём. Мария Сибилла наняла местную гребную лодку с тентом (или каютой?) и вместе с дочерью отправилась вверх по реке.
Примерно в ста километрах от Парамарибо по обоим берегам реки Суринам располагалась плантация Провиденс, принадлежавшая уже известной нам Луции ван Соммелсдейк, иногда упоминаемой как Луция ван Эрссен. Вполне естественно, что на территории плантации обосновалась местная община лабадистов.
Мария Сибилла с дочерью тоже нашли приют в Провиденсе, где им, как друзьям ван Эрссенов, предоставили дом с садом. В этом доме Мария Сибилла и расположила свой исследовательский пост и провела там полтора года.
Всемирно известный натуралист Джеральд Даррелл (1925-1995) в середине XX века путешествовал по джунглям Гайаны и описал трудности, с которыми ему пришлось столкнуться. А тут конец XVII в практически неисследованной стране.
Мария Сибилла по голландским коллекциям могла составить себе некоторое представление о богатстве фауны и флоры Суринама, но увиденное буквально ошеломило её. Буйство тропической растительности, раскрашенной диковинными цветами, буквально кишело множеством самых разнообразных насекомых, причём часто это были не отдельные экземпляры, а целые колонии насекомых и бабочек, в которых их количество достигало несколько тысяч экземпляров.
Художница сразу же активно принялась за дело изучения этого богатого на разнообразные виды насекомых мира, а в помощь ей для сбора насекомых и гусениц выделили постоянного раба. Кроме того, община регулярно выделяла в помощь Марии Сибилле несколько рабов, которые с удовольствием занимались поиском насекомых на полях и в джунглях вместо тяжёлого труда на плантации.
Надо отметить, что работать в Суринаме энтомологу очень тяжело, так как коллекции собранных и препарированных насекомых в условиях сырого и жаркого климата часто погибали от плесени, муравьёв и мелких жучков. Да и самой художнице местные муравьи и осы доставляли немало хлопот, я уж не говорю о множестве змей и аллигаторов.
Вскоре в процесс сбора насекомых для Марии Сибиллы подключились и местные индейцы, которые стали доставлять не только гусениц, бабочек и жуков, но и птиц со змеями. Индейцы часто простодушно жульничали, рассказывая, что вот из этой гусеницы получится ну очень красивая бабочка.
Но чаще всего они и сами не знали, во что превратится такая гусеница.
Однажды они даже принесли Марии Сибилле некое диковинное насекомое, и лишь значительно позднее удалось установить, что оно было искусно смонтировано из разорванных тушек двух различных насекомых.
Так как собранные образцы насекомых довольно быстро портились, то Марии Сибилле и Доротее Марии приходилось работать очень быстро и делать буквально десятки рисунков и эскизов в день, в основном, на пергамене.
Приходилось также постоянно платить двум работникам, которые приносили свежую зелень для многочисленных гусениц – ведь сорванные растения здесь очень быстро увядали и начинали гнить. А многие гусеницы к тому же питались только каким-то одним видом растений.
Все рисунки и акварели Мария Сибилла делала в Суринаме только с натуры, часто изображая и изумительные тропические растения. Она была очень пунктуальна в изображении даже мельчайших деталей насекомых и растений, но вот с красками ей пришлось вначале повозиться. Дело в том, что краски, привезённые из Европы, часто были просто не в состоянии изобразить яркость тропических существ и растений. Пришлось художнице поэкспериментировать с местными растениями и насекомыми, так что вскоре она смогла и в Суринаме изготавливать краски, удовлетворявшие всем её требованиям.
Мария Сибилла также постоянно вела дневник, куда она заносила результаты своих наблюдений, комментарии, а также делала множество быстрых зарисовок своих наблюдений за различными стадиями развития насекомых. Заносила Мария Сибилла в свой дневник также рассказы индейцев, за что её потом часто упрекали в легковерности.
При изображении суринамских растений Мария Сибилла большое внимание уделяла культурным растениям или растениям, которые следовало бы разводить. Это были, в первую очередь, каучуковые растения, ананасы, какао, бананы, гранаты, папайя, коралловое дерево, жёлтая слива момбин [Мария Сибилла рекомендовала разводить это плодовое дерево] и маниок.
У местных индейцев Мария Сибилла узнала, как безопасно можно делать муку из корней этого растения и добывать его сок.
Описала и зарисовала Мария Сибилла и местный хлопчатник, который издавна культивировали индейцы: из нитей они плели свои гамаки и одежду, а из семян получали масло.
Другим источником масла для индейцев была клещевина. Мария Сибилла обнаружила, что местные индейцы используют касторовое масло не только для лечения ран, но и для освещения, делая простейшие лампадки.
Описала художница и такие растения как софора, гибискус и ятрофу (или жатрофу). Из корней ятрофы индейцы делали средство от укусов змей, а из семян – получали стойкую красную краску, которой раскрашивали свои тела. Софора и гибискус применялись индейцами не только в качестве лекарственных растений – стебли гибискуса они часто использовали в качестве сырья для производства прядильных материалов.
Мария Сибилла Мериан: великий художник и первая женщина-энтомолог. Часть II. Нюрнберг. Замок Вальте
(Продолжение следует)
