Через пару дней в Вене появился Карой Пейер (1810-1956), который сообщил журналистам, что правительство США дало указание на перемещение "Венгерского национального комитета" в Европу, куда-нибудь в Западную Германию или во Францию.
Европейские радиостанции, вещавшие на Венгрию, стали говорить о том, что венгры, борющиеся с коммунистическим режимом, могут рассчитывать на внешнеполитическую поддержку Запада. Так в венгров стали вколачивать убеждённость в том, что "запад нам поможет".
Как показали дальнейшие события, страны НАТО и не собирались вступать в вооружённую конфронтацию с СССР из-за Венгрии: они просто готовили ещё один удар по коммунистическому блоку, но венгры-то об этом и не подозревали.
Микоян, в отличие от Суслова, сразу же понял всю опасность складывавшейся в Венгрии ситуации. Он провёл разъяснительную работу с венгерскими товарищами в Будапеште, где 18 июля начался очередной пленум ЦК ВПТ. Микоян принял участие в работе пленума и даже выступил на нём. По настоянию Микояна пленум принял решение о снятии с должности первого секретаря ЦК ВПТ Матяша Ракоши и об исключении из партии бывшего министра обороны Михая Фаркаша (1901-1965). Первым секретарём ЦК ВПТ был избран Эрнё Герё, который до этого был руководителем МГБ. Так что данный выбор венгерских товарищей (или это было указание Микояна) оказался не слишком удачным.
В эти же дни был утверждён "План действий Особого корпуса по восстановлению общественного порядка на территории Венгрии". Следует отметить, что подобные планы были разработаны и для других стран Восточной Европы, в которых находились советские войска.
Август в Венгрии прошёл относительно спокойно, а в середине сентября оппозиционное движение в стране усилилось после очередного съезда венгерских писателей. Писатель Дьюла Хай (1900-1975) был одним из авторов резолюции съезда, в которой говорилось:
"Мы, венгерские писатели, вне зависимости от различия наших партийных и философских позиций заключаем между собой священный союз в борьбе за право говорить правду".
В этом же августе студенты Сегедского университета образовали Венгерский союз университетской и студенческой молодёжи (MEFES), который стал совершенно независимой от венгерского комсомола организацией. Вскоре к MEFES примкнули студенты Будапештского университета, Политехнического института и других высших учебных заведений Венгрии.
В конце сентября и в начале октября 1956 года в Польше прошёл ряд мирных демонстраций экономического характера. Эти события подстегнули венгерскую оппозицию.
6 октября в Будапеште проходило торжественное перезахоронение жертв политических репрессий 1949 года. В тот же день в Будапеште была организована демонстрация в поддержку "наших польских товарищей". Демонстранты очень скоро начали выдвигать требования о проведении демократических реформ в Венгрии, а также прозвучали требования о немедленной отставке Эрнё Герё, который имел самое непосредственное отношение к репрессиям режима Ракоши.
В этой демонстрации участвовало около двухсот тысяч человек, и такая массовость подобной акции встревожила венгерские власти.
События в Польше и в Венгрии развивались почти синхронно, но если в Польше Владислав Гомулка (1905-1982) был восстановлен в партии (ПОРП) ещё в августе 1956 года, то Имре Надя под давлением трудящихся восстановили в членах ВПТ только 13 октября. Население Венгрии восприняло этот факт как свою победу, и сразу же стали раздаваться требования о назначении Имре Надя премьер-министром страны.
События в Венгрии пока что развивались вполне мирно, и значительно большее беспокойство у руководителей СССР вызывала Польша, где 17 октября по всей стране прошли массовые митинги и демонстрации. И это был только первый день массовых протестов в стране.
Митингующие выдвигали целый ряд экономических и политических требований, среди которых главными были: отставка прежнего руководства ПОРП, вывод советских войск из Польши и установление равноправных отношений между социалистическими странами, проведение необходимых экономических и правовых реформ в стране, которые позволят Польше идти к социализму своим путём. Прозвучали на митингах и требования о пересмотре польско-советской границы с тем, чтобы Львов и Вильнюс опять вошли в состав Польши.
СССР моментально отреагировал на эти события и уже 18 октября в состояние боевой готовности были приведены войска Прибалтийского и Прикарпатского военных округов, группы советских войск в Польше и в Германии, а также Балтийский флот. К польской границе с территории СССР начали выдвигаться несколько дивизий, в том числе и одна танковая.
В самой Польше для противодействия возможным массовым беспорядкам были созданы военный и гражданский оперативные штабы.
19 октября на аэродромах Каунаса и Вильнюса было сконцентрировано около сотни военно-транспортных самолётов ИЛ-12 для переброски некоторых частей воздушно-десантных сил в Польшу. Немедленной высадке десантников помешала только плохая погода.
В тот же день в Варшаве должен был начаться VIII пленум ЦК ПОРП, и к его началу в столицу Польши без приглашения прилетела из Москвы целая делегация членов Президиума ЦК КПСС в составе: Н.С. Хрущёв, В.М. Молотов, А.И. Микоян и Л.М. Каганович. Делегацию сопровождал командующий ВС стран Варшавского договора маршал Иван Степанович Конев (1897-1973).
Поляки встретили советскую делегацию не совсем дружелюбно, а Гомулка даже поинтересовался:
"Как это у товарища Молотова хватает смелости прилетать в Варшаву после того, что он сказал в 1939 году?"
Напомню, что 31 октября 1939 года Молотов в своём выступлении назвал Польшу уродливым детищем Версальского договора. Полностью эта фраза прозвучала так:
"Правящие круги Польши немало кичились "прочностью" своего государства и "мощью" своей армии. Однако оказалось достаточным короткого удара по Польше со стороны Германской армии, а затем – Красной армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора, жившего за счёт угнетения нескольких национальностей".
В свою очередь Хрущёв был взбешён требованием поляков отозвать Рокоссовского в Москву и начал кричать:
"Мы проливали кровь за эту страну, а теперь [вы] пытаетесь продать её американцам и сионистам. Но у вас ничего не выйдет".
Гомулка спокойно охладил Хрущёва:
"Если у одного на столе пистолет, разговора на равных не получится. Я не могу продолжать беседу в этих условиях".
После такого резкого обмена репликами дальнейшие переговоры с поляками происходили в более спокойной обстановке.
20 октября 1956 года новым первым секретарём ЦК ПОРП был избран Владислав Гомулка. Пленум принял также целый ряд важных решений: о начале переговоров с СССР по пересмотру польско-советских отношений на основе равноправия, о проведении экономических реформ, о нормализации отношений с католической церковью, о нормализации обстановки в стране и ряд других.
Гомулка сумел убедить советское руководство, что после его избрания Польша не выйдет из Варшавского договора, что будет продолжен курс на дружбу с СССР и на построение социализма в Польше. Однако в руководстве страны следует произвести некоторые перемены и, в частности, удалить маршала К.К. Рокоссовского (1894-1968), которого многие поляки ненавидели из-за его бездействия во время Варшавского восстания 1944 года. Одновременно Гомулка уверил советскую делегацию, что новое руководство ПОРП сумеет своими силами быстро взять под контроль ситуацию в стране, так как вооружённые силы страны и силовые структуры остаются верными народному правительству. В этих условиях вмешательство советских войск в процесс демократизации страны нежелателен.
Очевидно, аргументы Гомулки показались Хрущёву убедительными, особенно о поддержке польской армии, и советская делегация в тот же вечер улетела в Москву. Советские войска для подавления волнений в Польшу так и не вошли.
В различных городах Польши ещё пару дней продолжались митинги и демонстрации, но по мере поступления информации из Варшавы народ проникался доверием к новому руководству страны и волнения постепенно затихали.
24 октября Гомулка на массовом митинге в Варшаве (присутствовало от 300 до 500 тысяч человек) в своём выступлении озвучил новую программу действий ПОРП, сказал о достигнутых договорённостях с Советским Союзом и призвал поляков к наведению порядка в стране:
"Хватит митинговать, пора работать!"
Примерно в это же время, 22 октября, государственный секретарь США Дж.Ф. Даллес заявил, что в ближайшее время он не ожидает посылки американских войск в Восточную Европу для противодействия Советскому Союзу, так как польский народ лишь в самом крайнем случае захочет американского военного вмешательства.
Заметим, что Даллес говорил только о Польше, и это было 22 октября.
Я немного забежал вперёд, чтобы не скакать туда-сюда, и возвращаюсь на несколько дней назад в Венгрию.
Министр обороны ВНР Иштван Бата (1910-1982) почувствовал нарастание напряжённости в стране и 19 октября своим приказом привёл войска Будапештского гарнизона в состояние повышенной боевой готовности.
Считается, что только в это время властям стало известно о существовании внутри MEFES специального военного центра под руководством отставного генерал-майора Даниэла Гергени и начальника военной кафедры Политехнического института Иштвана Мариана (1924-2004). Однако никаких репрессивных мер в отношении этой организации венгерские власти не предпринимали.
И вот в Будапеште наступило 23 октября 1956 года.
А почему, собственно, большинство рассказов о событиях в Венгрии 1956 года начинаются с 23 октября? Ведь ещё 22 октября целый день по Будапешту проходили демонстрации студенческой молодёжи; именно, 22 октября были окончательно сформулированы знаменитые “16 пунктов”, требований, выдвинутых MEFES к руководству страны.
Наверно, потому что 23 октября прозвучали первые выстрелы.
1956 год: венгерское восстание. Часть I. На пути к октябрю
(Продолжение следует)
