Фаддей Суэсский отчаянно защищал дело Фридриха II и сначала подверг сомнению легитимность данного собора. Затем Фаддей Суэсский стал доказывать, что нельзя рассматривать обвинения против Фридриха II при отсутствии самого императора. Наконец, он предложил, чтобы гарантами выполнения обещаний Фридриха II стали короли Англии и Франции.
Иннокентий IV отклонил возражения Фаддея Суэсского насчёт легитимности данного собора, заявил, что он не будет рассматривать ссоры уже нескольких королей (намекая на кандидатуры гарантов), но дал две недели отсрочки для прибытия Фридриха II в Лион.
Большинство историков полагает, что папа дал слишком маленький срок для прибытия императора, и тот просто не успел приехать в Лион из Турина, но нет никаких свидетельств того, что Фридрих II собирался ехать на собор.
17 июля 1245 года собор возобновил свою работу, так как истёк срок, выделенный императору для прибытия в Лион.
Вначале слово было предоставлено Фаддею Суэсскому, который несколько заносчиво заявил:
"Я, Фаддей Суесский, главный юстициарий императорского двора, в качестве полномочного представителя Римской Империи апеллирую к будущему папе и к действительно всеобщему собору, на который должны быть приглашены все католические короли, князья и прелаты, не говоря уже об особе императора".
Тем неожиданнее для представителей императора оказалось поведение Иннокентия IV, который проигнорировал выступление Фаддея Суэсского и приступил к оглашению уже подготовленного приговора, который начал с обвинительной части:
"Фридрих, самый выдающийся из светских князей, зачинщик такого раскола и бунта... кроме того, связанный омерзительной дружбой с сарацинами, ...перенял их обычаи и держал их при себе для повседневной службы. Он не постыдился даже приставить к своим супругам из королевских родов евнухов... Блаженной памяти герцога Баварского [подразумевается Людвиг I “Кельгеймский” (1173-1231)], особенно преданного Римской церкви, он, как определенно заверялось, пренебрегая христианской религией, приказал умертвить наемному убийце. И Вататцесу [Никейский император Иоанн III Дука Ватац (1192-1254, император с 1221)], врагу Бога и церкви, исключенному из сообщества верующих совместно со своими помощниками, советчиками, фаворитами отлучением от церкви, он отдал в жены дочь... Кроме того, в Королевстве Сицилии, являющемся особым владением Святого Петра и полученном этим князем в качестве лена от апостольского престола, он привел духовных и мирян к такому обеднению и угнетению, что у них уже почти ничего нет, почти все порядочные люди оттуда изгнаны, а оставшиеся вынуждены жить в поистине рабских условиях и Римскую церковь, чьими людьми и вассалами они, в основном, являются, оскорблять и вести с ней борьбу..."
Были приведены и другие обвинения против императора – папа припомнил все грехи императора, всё, что было и чего не было.
После обвинений последовало оглашение приговора:
"Мы обсудили с Нашими братьями и церковным собранием как приведённые, так и многие другие отвратительные преступления и, поскольку Мы являемся, хоть и недостойным, представителем Христа на земле, и от имени святого Петра говорим:
"То, что ты связываешь на земле, будет связано и на небе; что ты развяжешь на земле, будет развязано и на небе!"
Поэтому названного князя, опорочившего императорскую, королевскую и всякую честь и достоинство, отвергнутого Господом из-за своих преступлений, чтобы не править более, Мы объявляем человеком, погрязшим в грехах и проклятым, и лишённым Господом всякой чести и всех титулов, и смещаем его объявлением Нашего приговора. Всех, кто связан с ним клятвой и верностью, Мы навсегда освобождаем от клятв и в силу апостольских полномочий строжайше запрещаем кому-либо в будущем подчиняться ему как императору или королю и объявляем: тот, кто подаст ему совет как императору или королю, окажет содействие или покровительство, будет подвергнут отлучению от церкви. Обязанные избрать для империи нового императора должны беспрепятственно провести выборы преемника. С Королевством Сицилии Мы при совете Наших братьев поступим таким образом, каким сочтём нужным..."
Закончив чтение приговора, Иннокентий IV произнёс:
"Я исполнил свой долг, всё остальное в воле Божьей!"
Хронист Матвей Парижский сравнил вердикт собора со вспышкой молнии и описал реакцию всех присутствовавших:
"Магистр Фаддей Суэсский и прочие представители императора с их свитами выкрикивали жалобы, в знак боли и отчаяния били себя по бёдрам и в грудь и еле сдерживали слёзы. Фаддей крикнул:
"Это день гнева, день скорби и гибели, и враги христианства возрадуются этому!"
Папа же вместе с присутствующими прелатами держали в руках зажжённые свечи и страшно проклинали императора, который больше не мог называться императором, в то время как растерянный адвокат императора покинул собрание. Оставшиеся же погасили их факелы в знак, что блеск приговорённого погас точно так же, кинули их наземь и спели “Te Deum”.
Согласно преданию, Фридрих II, когда узнал о решениях Лионского собора, велел принести императорскую корону и, плотно одев её на свою голову, заявил:
"Я ещё не потерял её и не потеряю без большого кровопролития. Если я был обязан этому человеку каким-либо послушанием и уважением, то теперь я свободен от этого долга".
Свою борьбу с папой император начал с нового послания к правителям Европы, в котором отрицал право римских епископов (пап) судить и смещать правителей христианских стран. Если они сейчас смирятся со смещением Фридриха II, то вскоре такая же судьба может постигнуть и их самих:
"Они начали с Нас это, но знайте, закончат Вами, ибо, однажды уничтожив Нашу власть, не ожидают никакого сопротивления".
Одновременно император призывал к реформе католической церкви, которая вернула бы её к временам апостолов, то есть – к бедности, смирению и простоте.
Следует сразу сказать, что это послание не вызвало почти никакого отклика ни у правителей, ни среди прелатов.
Отметим, что на соборе решение судьбы Неаполитанского королевства (Сицилии) Иннокентий IV оставлял за собой. Кроме того, призыв папы к избранию нового германского короля (следовательно, и нового императора) натыкался на тот факт, что германский король Конрад IV был вполне законным образом в 1237 году избран немецкими князьями Империи, и это избрание было одобрено Римом.
Такие мелочи не могли остановить Иннокентия IV в борьбе с императором. Ставки в этой игре были слишком велики, ведь папа стремился поставить себя выше светских правителей и хотел присвоить право смещать их по своему усмотрению.
Иннокентий IV прекрасно понимал, что мало объявить Фридриха II еретиком и отлучить его от церкви, нужно было провести это решение в жизнь, и папа активно работал по всем направлениям. Во все части Империи было разослано большое количество легатов и специальных посланников, которые угрозами и посулами перетягивали сторонников императора на сторону папы.
За Фридриха II пытался заступиться французский король Людовик IX, который два раза встречался с папой и пытался уговорить Иннокентия IV снять отлучение с императора в обмен на участие последнего в новом крестовом походе. Папа не хотел ссориться ещё и с королём Франции и дал ему туманное обещание, что вопрос с Фридрихом II будет окончательно решён к Пасхе 1246 года.
Некоторые историки увидели в этом обещании намёк на то, что папа собирался физически устранить императора к этой дате.
В Италии деятельность монахов, пытавшихся возбуждать народ, была жёстко подавлена Фридрихом II, а устрашённые священники продолжали выполнять свои функции, как будто никакого отлучения и не было. При дворе императора верные священнослужители регулярно проводили все необходимые религиозные церемонии и таинства.
Но так обстояли дела в южной Италии, а в Ломбардии деятельность папских посланцев постепенно давала свои плоды, так что императорская хватка начинала слабеть.
Хуже обстояло дело в Германии. Сразу после оглашения решений Лионского собора большинство светских германских правителей выступили в поддержку Фридриха II и прислали ему послание с уверениями в своей поддержке:
"Папа не может дать нам императора и не может забрать у нас его, он может лишь короновать избранного князьями".
Тем самым германские правители пытались сохранить за собой все уступки и привилегии, полученные от Фридриха II.
Но, как говорится, вода камень точит...
Иннокентий IV значительно раньше товарища Сталина понял, что "кадры решают всё", и активно действовал в этом направлении. Ещё до открытия Лионского собора он перетянул на свою сторону таких важных прелатов как архиепископы Майнца, Кёльна и Зальцбурга; теперь же из резиденций этих архиепископов по всей Германии пошли толпы посланников, монахов и священников, провозглашая весть об отлучении Фридриха II от церкви и о смещении его с императорского трона.
Те епископы, которые поддерживали Фридриха II, просто смещались папой со своих должностей; так пострадали епископы Регенсбурга Зигфрид I (?-1246) и Вормса, Ландольф фон Хоенек (?-1247); подобная же кара обрушилась и на непокорных аббатов монастырей.
Труднее пришлось Иннокентию IV в деле обработки светских правителей. Папские легаты усердно сновали по всей Германии, агитируя правителей в поддержку дела папы, но те были довольны существующим положением дел и не хотели усиления светской власти пап.
Особенно усердствовали Филиппо да Пистойя (?-1270), тогда ещё епископ Феррары, и Альберт фон Бехайм (он же Альберт Богемский, 1190-1260), прелат из Пассау, давно уже бывший уполномоченным папской курии по Германии.
Труды этих легатов дали не очень значительный результат, так как из всех крупных правителей Германии на сторону папы согласился перейти только ландграф Генрих IV Распе. Это была существенная потеря для императора, так как ландграф Тюрингии являлся ещё и регентом Германии при Конраде IV, но другие правители не последовали такому примеру.
Фридрих II Гогенштауфен: жизнь великого императора. Часть XVI
(Продолжение следует)
