Иннокентий IV прибыл в родную Геную 7 июля 1244 года и был встречен радостным звоном колоколов; на берегу папу приветствовал праздничный хор, распевавший благодарственные псалмы.
Говорят, что, едва ступив на родную землю, Иннокентий IV произнёс:
"Наша душа избежала, как птица, силков птицелова".
Папа нашёл себе убежище в монастыре св. Андрея, но император был всё ещё слишком близко. Иннокентий IV обращался к королям Франции, Англии и Арагона с предложениями о перемещении местопребывания престола св. Петра на территорию их стран, иначе говоря, с просьбами о предоставлении убежища, но получал лишь уклончивые ответы, так как никто из европейских правителей не спешил открыто выступить против Фридриха II.
Тогда Иннокентий IV перебрался в Лион, город, который формально принадлежал к Империи, управлялся местным архиепископом, но находился в сфере интересов и влияния французских королей. Здесь, прикидывавшийся изгнанником, папа нашёл надёжное убежище и мог открыто бороться с императором.
Фридрих II разослал по Европе послание, в котором оправдывал свои действия и обвинял Иннокентия IV в вероломстве и клятвопреступлении. Однако сильного отклика это послание в Европе не нашло, так как все умы континента были взбудоражены известиями о недавнем захвате Иерусалима мусульманами.
Иннокентий II направил все силы для организации в Лионе нового Вселенского собора, предположительно, летом 1245 года.
Фридрих II давно предлагал правителям Иерусалимского королевства продлить мирный договор с султанами Египта, но крестоносцы надменно и заносчиво проигнорировали советы императора. Кончилось дело тем, что в 1244 году султан аль-Малик ас-Салих II (правил 1240-1249) с помощью хорезмийских наёмников захватил Иерусалим и окончательно изгнал из него крестоносцев.
В Европу прибыл Антиохийский патриарх Альберт Реццато, который стал активно бороться за срочное заключение мира между папой и императором в надежде на быструю организацию нового крестового похода для освобождения Святого города.
Фридрих II был согласен с такой постановкой вопроса и готов был пойти на очень серьёзные уступки. Император согласился с тем, чтобы подчиниться любому решению папы по Ломбардскому вопросу; он обязался без всяких дополнительных условий полностью вывести все имперские войска и гарнизоны из Патримониума. Кроме того, император добровольно соглашался на три года отправиться в Святую землю для отвоевания Иерусалима у мусульман и не возвращаться в Европу без особого разрешения папы. В случае невыполнения своих обещаний Фридрих II соглашался с лишением всех своих владений и титулов.
Король Франции поддержал Фридриха II, так как был большим сторонником организации нового крестового похода, и папа Иннокентий IV вынужден был уступить, чтобы не выставить себя в глазах всего христианского мира противником возвращения Святых мест. Он поручил патриарху Альберту Реццато снять отлучение с императора Фридриха II, когда тот выполнит все свои обещания.
Одновременно Иннокентий IV всячески торопил европейских прелатов с прибытием в Лион для открытия Вселенского собора.
Фридрих II в это же время готовил сбор князей Империи в Вероне для организации крестового похода. В апреле 1245 года император во главе своего войска вместе с двором двинулся из Фоджии на север.
Путь Фридриха II пролегал мимо ненавистного Витербо. Император только совсем недавно клялся в мире с папой, но, проходя с войском мимо Витербо, сорвался, не выдержал и дал волю своему гневу. Фридрих II не мог надеяться на захват хорошо укреплённого города, но приказал своим солдатам разорить и опустошить окрестности Витербо.
Предание говорит, что это произошло в тот самый день, когда Иннокентий IV под давлением обстоятельств согласился с мирными инициативами императора.
А за процессом подчинения и умиротворения императора наблюдал кардинал Раньеро Капоччи, один из злейших врагов Фридриха II. Кардинал Раньеро выжидал первого же промаха со стороны императора и тут уж не только накатал послание с гневной жалобой Иннокентию IV на преступные действия императора, но и постарался сделать свой донос известным всей Европе.
Описывая Фридриха II только чёрным цветом, кардинал Раньеро не замечает ничего положительного в деяниях императора или сознательно искажает факты. Под пером этого славного кардинала Фридрих II превращается в нового антихриста:
"Но на ещё более ужасное посягнули руки врага и преследователя: он вёл войну против святых и угнетал их. Поднявшись против неба, от твердыни неба и звёзд он отринул святых Всевышнего и терзал их, поскольку имеет в своей пасти три ряда клыков... У новоявленного Нимрода – безумного охотника до разврата перед Господом, любящего только лживые речи, - служат лишь злодеи, злобой доставляющие удовольствие королю, а ложью - князьям... Он князь тирании, ниспровергатель церковной веры и культа, уничтожитель устава, мастер жестокости, переменитель времён, сбивающий с толку земной круг и молот всей земли..."
Кардинал Раньеро не ограничивался общими словами, он последовательно обвинил Фридриха II в следующих основных преступлениях.
Император дружил с мусульманскими правителями и принимал от них подарки. А то, что император без кровопролития вернул Иерусалим христианам, замалчивалось; хорошо ещё, что это ему не поставил в вину неистовый кардинал.
Кардинал обвинял императора в ереси на основании нескольких неосторожных и легкомысленных высказываний Фридриха II, в том числе о “трёх обманщиках” и “пшеничном поле”.
Прошёлся кардинал и по мусульманским колониям в Сицилии, процветающих под покровительством императора-еретика, чьи солдаты регулярно насилуют христианских девственниц прямо в церквах. [Не лучшее место для секса!]
Да и сам император постоянно занимается развратом с сарацинскими красавицами. А всех трёх своих жён император, конечно же, отравил!
И грозным финальным аккордом звучит приговор кардинала Раньеро:
"Не имейте никакой жалости к злодею! Повергните его на землю перед ликами королей, дабы они, видев это, убоялись следовать ему в своих поступках! Вышвырните его из храма Господня, не позволяйте ему более властвовать над христианским народом! Уничтожьте имя и плоть, отпрысков и семя вавилонянина!"
Папа Иннокентий IV с восторгом получил данное послание от кардинала Раньеро Капоччи, но и сам не терял времени даром. С помощью своих многочисленных легатов он добился того, что на съезд князей в Верону не прибыли самые могущественные правители Германии. Архиепископ Майнца Зигфрид III фон Эпштайн, архиепископ Кёльна Конрад фон Хохштаден, архиепископ Трира Арнольд II фон Изенбург (1190-1259, архиепископ с 1242), регент Империи ландграф Генрих Распе Тюрингский, король Чехии Вацлав I и герцог Баварии Оттон II фон Виттельсбах – всех этих правителей (даже их представителей) император так и не дождался в Вероне.
Из всех значительных правителей Империи в Вероне Фридрих II встретился только с герцогом Австрии Фридрихом II Бабенбергом, своим сыном Конрадом IV и правителем Вероны Эццелино III да Романо. Негусто...
Что ж, после недолгих встреч и совещаний, Фридрих II отправил своим представителем в Лион верного Фаддея Суэсского и сам с армией выдвинулся в Турин, чтобы находиться поближе к месту событий.
Впрочем, в Лионе у папы Иннокентия IV дела складывались тоже не лучшим образом. Ведь Иннокентию III в 1215 году удалось собрать на вселенском соборе около 1300 прелатов со всего христианского мира для избрания Фридриха II, а теперь в Лион для низложения того же Фридриха II удалось собрать не более 150 прелатов, в основном из Испании и Франции. Из Германии приехали только два человека, немногим больше представителей было из Англии, а из Венгрии и Неаполитанского королевства вообще никто не приехал. Зато собрались почти все прелаты, которых в своё время захватил в плен император. Так что данный собор трудно было назвать вселенским, но Иннокентия IV и поддерживавших его епископов уже ничто не могло остановить.
Собор открылся 26 июня 1245 года выступлением папы, заявившего словами псалма:
"Много огорчений в сердце моём!"
Вопрос об отлучении императора Фридриха II от церкви значился в повестке собора лишь под пятым номером, но он-то и был главным. От имени папы императору были предъявлены все те обвинения, которые я уже упоминал выше. Фаддей Суэсский от имени императора умело защищался, опять соглашался со всеми требованиями папы и давал новые обещания.
Хронист Матвей Парижский (1200-1259) так описывает течение этого собора в Лионе:
"Когда господин папа собрал уже многих прелатов, хотя и не всех, в понедельник (26 июня 1245 г.) он отправился... в трапезную монахов Святого Юстуса в Лионе. Присутствовал также Таддеус Суесский... рыцарь и учитель права и главный судья императора... Стремясь восстановить мир и прошлую дружбу, от имени господина он с уверенностью обещал вернуть к единству Римской церкви всю Романью [Византийскую империю] и противостоять всеми силами татарам, хорезмийцам и сарацинам и другим презирающим церковь, как верный воин Христов. Он выразил желание лично и за свой счёт опять навести порядок в Святой земле, находящейся в большой опасности. Наконец, он хочет вернуть отнятое у Римской церкви и возместить всякий вред".
Однако на этот раз Иннокентий IV не был расположен благожелательно выслушивать новые обещания императора:
"О, сколько, сколько было уже обещано, но никогда и ни к какому сроку не выполнялось! И так будет впредь. Наверняка новое обещание рассчитывает лишь остановить уже занесенный над корневищем топор, дабы обмануть и убедить разойтись церковное собрание".
Фридрих II Гогенштауфен: жизнь великого императора. Часть XV
(Продолжение следует)
