Король предполагал, что герцог Мединасели остался на острове Джерба и руководит обороной форта. Поэтому он объявил, что обязан помочь защитникам форта, так как они верно служат короне – мол, это его святой долг и т.п.
И действительно, началась подготовка к новому походу на Джербу. Филипп II предполагал собрать в Мессине новый большой флот: 64 галеры, не считая транспортных судов, и погрузить на борт 14000 солдат, набранных в Италии.
В Генуе следовало собрать большой груз пшеницы, для обеспечения всего этого воинства сухарями и галетами.
Все эти приготовления были внезапно отменены самим королём уже 15 июня, так как 13 июня он получил сообщение от дона Гарсиа де Толедо из Барселоны о том, что герцогу Мединасели удалось благополучно вернуться на Сицилию.
Причину отмены своих предыдущих распоряжений Филипп II объяснил тем, что по его сведениям у защитников форта имеются запасы продовольствия на восемь месяцев, а у турок – всего на два. Поэтому турки скоро сами снимут осаду, и никакой нужды в подготовке новой экспедиции на Джербу нет.
А тем временем...
Престарелый Анреа Дориа (1466-1560) сделал свой последний вклад в борьбу с мусульманами и посоветовал Филиппу II провести отвлекающую операцию в Леванте небольшим количеством судов. Это могло бы отвлечь турецкий флот на некоторое время из восточной части Средиземного моря.
Вернувшийся на Сицилию герцог Мединасели активно взялся за строительство новых кораблей.
Еще в апреле месяце на воду было спущено шесть галер, но к началу экспедиции на Джербу их просто не успели оснастить. Теперь же на верфях острова заложили ещё семь галер. И это были только первые шаги к восстановлению морского могущества Испании.
Наконец, “проснулись” и французы. 25 июня 1560 года, через десять дней после того как была отменена новая экспедиция на Джербу, французский посол передал Филиппу II предложение о возможности выделения в распоряжение испанцев некоторого количества галер из Марселя, и даже войск.
Герцог Альба в сентябре ехидно прокомментировал эту акцию французского правительства в письме к Филиппу II:
"За последнее время, когда мы потерпели поражение при Джербе, мы ни разу не решались попросить [у французов] их галеры для участия в спасательной экспедиции, которую тогда планировало Ваше Величество, ибо неоднократно пытаясь прозондировать почву, я так и не почувствовал с их стороны такой предрасположенности, чтобы посоветовать Вашему Величеству обратиться с этой просьбой. Время прошло... и когда они увидели, что их помощь не нужна, их посол явился ко мне и сказал, что, если галеры потребуются, то они будут снаряжены".
Французы, конечно же, были христианами, но они не хотели лишаться своих мусульманских союзников для борьбы с могущественной Испанией.
Мы что-то позабыли о фактически брошенном на произвол судьбы испанском гарнизоне на Джербе. Командовал солдатами опытный и храбрый генерал Альваро де Санде (я уже упоминал его имя), который сумел наладить оборону форта и даже подавал на Сицилию вести о положении своих войск. Вести, впрочем, были не самыми обнадёживающими.
Испанцы попытались создать для турок видимость подготовки новой экспедиции на Джербу, но правду утаить не удалось.
Впрочем, сами турки не очень стремились к активным действиям на Джербе, так как в их лагере свирепствовали болезни. Курьер Пиале-паши, посланный в Стамбул, сообщил, что турецкие командиры не очень верят в возможность захвата форта. Вроде бы и в Стамбуле сейчас было не до Джербы, так как в Персии укрывался и находил поддержку мятежный Баязид, непокорный сын Сулеймана I.
Турки на Джербе не спешили со штурмом форта, ограничившись только усилением блокады, но и это принесло свои плоды. Последнее датированное послание из форта во внешний мир отмечено 11-м июля.
Продовольствия в закромах форта было достаточно, но вот с водой начались проблемы, так как у испанцев не было своего источника, а турки захватили и удерживали все близлежащие колодцы. Свои же запасы воды в форте из-за жары стали портиться.
Альваро де Санде 29 июля возглавил вылазку своих солдат, предпринятую для пополнения запасов воды, но попал в плен к туркам.
Злопыхатели генерала сразу же стали распространять версию о том, что де Санде пытался попросту бежать с острова. Но тут же возникает вопрос: а на чём?
Оставшись без своего командира, гарнизон форта через пару дней сдался туркам.
Генерал де Санде 6 августа, уже из плена, написал герцогу Мединасели, что в неудаче обороны форта виноваты солдаты:
"Если бы я так же мог полагаться на людей, как когда-то на те войска, которыми я командовал, то мы одержали бы величайшую победу за многие годы".
Ожье де Бузбек (1522-1592), посланник Империи в Турции с 1557 по 1562 годы, оставил такой портрет де Санде:
"...тучный, страдающий одышкой, склонный к унынию..."
Однако эта оценка плохо вяжется с тем генералом, который после своего освобождения из плена опять стал командовать неаполитанским флотом и храбро сражался с турками.
Адмирал Д.А. Дориа собрал было флот возле Мальты и собрался атаковать Триполи, но, узнав о падении Джербы, поспешил вернуть свои галеры на оборонительные позиции. И не напрасно.
Турки после взятия форта торжественно ввели свои корабли в гавань Триполи, а через несколько дней они продефилировали мимо Мальты и разграбили несколько поселений на южном побережье Сицилии.
Вскоре победоносный рейд турецкого флота был остановлен приказом из Стамбула, когда султан потребовал немедленного возвращения кораблей.
1 октября флот Пиале-паши торжественно вошёл в гавань Стамбула, проведя перед султаном длинную вереницу пленников.
1560-й год стал годом наивысшего могущества турок не только в Средиземном море, но и вообще в истории Оттоманской империи.
Европейцы полагали, что турецкий флот вернётся на следующий год, и уже подсчитывали свои возможные потери. Ведь мусульманские пираты и так уже настолько осмелели, что их корабли стали появляться у побережья Тосканы, а уж когда в конце декабря 1560 года прошёл слух о том, что в 1561 году турки собираются снарядить флот из 120 галер, то дерзкие набеги алжирцев продолжались и в условиях плохой погоды.
Испанские власти вынуждены были ввести на средиземноморском побережье Испании и в Италии режим чрезвычайного положения из-за постоянной угрозы набегов североафриканских пиратов. А ведь весной ожидалось появление турецкого флота...
В таких условиях ближайшие советники Филиппа II стали подавать ему прямо противоположные советы.
Герцог Альба рекомендовал королю усилить береговые укрепления, в том числе и на островах, а также провести дополнительный набор в армию.
Герцог Мединасели в свою очередь, едва вырвавшись из турецкой блокады, уже 9 июля писал королю:
"Нужно извлечь силу из нашей слабости, и пускай Ваше Величество продаст нас всех с потрохами, меня первого, но оно должно стать хозяином на море. Тогда оно обеспечит покой и безопасность, и защитит своих подданных, иначе всё пойдёт прахом".
Как мы уже видели, герцог со своей стороны старался сделать всё возможное для достижения этой цели.
Вице-король Сардинии и ряд других авторитетов также призывают короля к восстановлению могущества испанского флота в Средиземном море.
Более того, стали раздаваться призывы к восстановлению антитурецкой лиги в союзе с Венецией, при содействии Рима, разумеется.
Призывать-то короля, разумеется, намного легче, чем предпринимать конкретные действия, но в условиях острого финансового кризиса, летнего неурожая и свирепствовавшей во многих государствах чумы, перспективы на 1561 год вырисовывались просто ужасные.
А в начале 1561 года и из Турции стали поступать грозные вести: султан собирает громадный флот, с Персией заключено очередное перемирие и турецкая армия возвращается на родину.
Герцог Мединасели 11 февраля полагает, что испанские владения в Северной Африке находятся под угрозой турецкого нашествия.
30 марта 1561 года на Корфу "увидели" громадный турецкий флот (не менее 100 галер), направляющийся к Триполи. Адмирал Дориа немедленно привёл в боевую готовность все имеющиеся в его распоряжении корабли.
Но уже в начале апреля стали поступать первые сообщения о том, что турецкий флот планирует в этом году лишь экспедицию по защите побережья Леванта. И всё.
Сообщения о таких планах турок множились, но лишь в июне христиане убедились в их достоверности и начали сворачивать оборонительные мероприятия. В Неаполе это сделали лишь в августе, а в Испании – и вовсе в сентябре.
И действительно, турецкий флот из сорока (!) галер вышел из Стамбула в начале июля, дошёл до Модона, и 19 августа отправился обратно.
Объяснить такую пассивность турок очень трудно, но это событие породило в Европе множество различных слухов.
Аналогичную пассивность турецкий флот проявлял и течение следующих трёх лет, но это уже никого не удивляло. Более того, в 1562 году султан продлил перемирие с Империей и за выкуп освободил несколько знатных испанских военачальников, в их числе оказались Альваро де Сенде и Санчо де Лейва. Султану пока был нужен мир на западе, чтобы решить свои внутренние проблемы, связанные со сменой министров, Персией и поведением сыновей.
Так что ближайшие пару лет турецкий флот был озабочен охраной Архипелага и побережья Леванта.
Итак, турки подарили христианам четыре спокойных года, которые помогли испанцам восстановить свою мощь, и они провели их, в основном, в борьбе с пиратами. В 1565 году ситуация изменилась, но это уже совсем другая история...
Джерба, 1560: катастрофа христианского воинства. Часть II
