Пока папа и император сражались из последних сил, Европе стала угрожать невиданная прежде опасность, так как монгольские завоевания уже докатились и до Западной Европы. Экспедиционный корпус монголов под командованием хана Батыя (1208-1255) в 1241 году достиг границ Польши и Венгрии.
Венгерский король Бела IV (1206-1270) умолял Фридриха II о помощи и был согласен передать своё королевство в ленное владение императору. О помощи просили поляки, чехи и немецкие князья.
Однако всё эти мольбы не дали никакого результата, так как Фридрих II не собирался покидать Италию. Он опасался удара в спину со стороны папы и ломбардцев, как это случилось во время крестового похода императора. Вместо реальной помощи император разослал по всей Европе письма с призывом сплотиться и оказать достойный отпор монголам.
Но германский король Конрад IV не мог собрать сильное войско в силу ограниченности своих полномочий, а другие правители сами нуждались в помощи.
Папа Григорий IX вообще считал известия о монгольской угрозе сильно преувеличенными и сфабрикованными сторонниками императора для сокрушения светской власти пап. В результате Рим не оказал вообще никакой, даже моральной, поддержки правителям Восточной Европы.
Монголы предпочитали бить противников по частям, а их армия обычно была разделена на несколько частей, действовавших независимо, но объединявшихся в случае необходимости.
9 апреля 1241 года в битве при Легнице монголы разгромили польско-немецкое войско силезского герцога Генриха II Благочестивого (1192-1241). Герцог пал в бою, а его голову монголы насадили на копьё. На следующий день к месту сражения подошли чешские войска Вацлава I (1205-1253) и, увидев усеянное трупами поле, поспешили вернуться домой.
Монголы сам город Легнице взять с ходу не сумели и повернули на юг, в сторону Венгрии.
Уже 11 апреля в сражении на реке Шайо монголы разгромили венгро-хорватское войско, потом взяли Пешт и дошли до Далмации. Король Бела IV бежал с поля боя и укрылся в Австрии. Казалось, что Европу ничто уже не может спасти, но тут монголы получили известие о смерти верховного правителя Угэдэя (1186-1241) и поспешили вернуться в Каракорум для передела власти.
А Фридрих II и Григорий IX утеряли редкий шанс покрыть себя неувядающей славой. Увлечённые своей враждой, они даже не заметили такую возможность.
Летом 1241 года Фридрих II во главе своей армии опять двинулся на Рим. На этот раз император хотел окончательно свести счёты с Григорием IX и всячески демонстрировал всему миру, что он воюет не с церковью, а только с погрязшем в грехах и гордыне римским первосвященником. Императорская армия методично захватывала города и замки в Папской области, так что в начале августа Фридрих II подошёл к Риму, чтобы низложить папу.
Однако папа опять обманул императора: Григорий IX умер 22 августа 1241 года и остался непобеждённым. Фридрих II был в ярости, так как папа лишил его долгожданной победы, а так тщательно подготовленный удар превратился в пшик. Пришлось императору уводить свою армию от Рима и самому возвращаться в Апулию.
Чтобы продемонстрировать всем свои мирные намерения, Фридрих II начал выводить свои гарнизоны из захваченных городов и замков Патримониума, а также стал освобождать пленённых делегатов несостоявшегося собора.
В Риме в условиях вражды между противниками и сторонниками императора начались выборы нового папы. Фридрих II мог бы оказать сильное влияние на этот процесс и добиться избрания удобной для себя кандидатуры, но он упустил этот момент, так как был занят другими очень важными делами. Мало того, что над Европой висела угроза монгольского нашествия, так дурные вести приходили и из, казалось бы, верной императору Германии.
До папы ли тут.
Выборы папы проходили под жёстким давлением семейства Орсини, так что кардиналы избрали новым папой Пьетро Кастильоне (1187-1241), вошедшего в историю как папа Целестин IV и знаменитого тем, что занимал папский престол всего 17 дней. Кардиналы сознательно выбрали папой смертельно больного человека и поспешили покинуть ставший не слишком доброжелательным Рим.
А что же происходило в Германии в 1241 году?
Там ситуация начала изменяться, и не в сторону императора. Во-первых, все немецкие князья не могли простить Фридриху II его безразличного отношения к монгольскому нашествию, когда вся Центральная и Восточная Европа трепетали от страха, пытаясь отразить степняков. Император же никакой помощи им не оказал.
Во-вторых, духовные князья были оскорблены тем, что император арестовал и посадил в тюрьмы около сотни высокопоставленных деятелей церкви.
Напомню, что Конраду IV, королю Германии, было только тринадцать лет, а регент, Зигфрид III фон Эпштейн, архиепископ Майнцский, решил изменить свои взгляды и стал организовывать антиштауфеновский заговор. Архиепископа Зигфрида к этому подтолкнуло ещё и то обстоятельство, что его враг, Оттон Баварский перешёл на сторону императора.
Он быстро перетянул на свою сторону Кёльнского архиепископа Конрада фон Хохштадена (1205-1261), а затем к ним присоединился и Трирский архиепископ Теодорих фон Вид (1170-1242).
Эта троица духовных имперских князей приказала огласить с церковных кафедр папское отлучение императора Фридриха II от церкви.
Вскоре к этому изменническому выступлению присоединились архиепископы Страсбурга, Бремена и Льежа (Люттиха).
Более того, войска всех этих правителей стали нападать на германские владения Гогенштауфенов и разорять их.
Чтобы усмирить разбушевавшихся князей перед лицом монгольской угрозы, король Конрад в мае провозгласил всеобщий мир.
Затем по указанию Фридриха II имперские министры (швабы, разумеется) созвали во Франкфурте сейм, на котором были объявлены важные перестановки в германской администрации.
Майнцский архиепископ смещался с должности королевского регента, и на его место назначался ландграф Тюрингии Генрих Распе (1204-1247), которого император старался покрепче привязать к себе.
Кроме того, вводилась должность сорегента с титулом "прокуратор Германии", на которую был назначен чешский король Вацлав I.
Теперь регент и сорегент должны были присматривать друг за другом. Это, конечно, было временной мерой, но всё-таки...
Главное заключалось в том, что Фридриху II был остро необходим новый папа, обязательно дружественно к нему расположенный.
Как же обстояло дело с избранием нового понтифика?
Верный императору кардинал Колонна был арестован в Риме, а остальные кардиналы собрались в папской резиденции Ананьи и никак не могли договориться, где проводить выборы нового папы — в Риме или в Ананьи.
С помощью императорских денег кардиналы согласились провести выборы нового понтифика в Ананьи.
Между Фоджией и Ананьи постоянно сновали курьеры с посланиями, которыми обменивались между собой император и кардиналы.
Фридрих II требовал, чтобы новый, дружественный ему, папа сразу же снял с императора отлучение и отозвал из Ломбардии легата Григория ди Монтелонго (1200-1269), чуть ли не личного врага императора.
За такие уступки Фридрих II был согласен полностью восстановить Патримониум, правда, при этом он настаивал на признании императорских прав в Ломбардии.
Фридриху II следовало бы понять, что ни один папа не согласится на это; ведь тогда Патримониум окажется под постоянной угрозой со стороны двух частей Империи, северной и южной.
Выборы нового папы при таких обстоятельствах затягивались к неудовольствию всего католического мира, так что даже французский король пригрозил кардиналам, что если они в ближайшее время не выберут нового папу, то французы выберут своего собственного главу церкви.
Всё это затягивало избрание нового папы, но, наконец, 25 июня 1243 года состоялось избрание нового папы. Казалось, что сбылись смелые мечты Фридриха II – ведь новым папой стал Синибальдо Фиески (1195-1254) из рода графов Лаваньи, которые правили верной императору Пармой. Да и сам кардинал Фиески считался другом Фридриха II и принадлежал к партии сторонников императора.
Вот тут-то и выяснилось, что, став папой, кардинал может решительно переменить свою политическую ориентацию. Ведь для любого папы на первом месте всегда стоят интересы церкви, а личные симпатии должны отходить на второй план или ещё дальше.
Кардиналы это всегда понимали и при избрании папы они совершенно не сомневались в направленности политики нового понтифика.
Иллюзии же императора стали развеиваться почти сразу после избрания папы, который взял себе имя Иннокентий IV. Уже это имя как бы символизировало преемственность политики нового папы с резко антиштауфеновской политикой папы Иннокентия III.
Однако Фридрих II понял это не сразу и разослал правителям христианского мира радостное послание:
"Поскольку он [Иннокентий IV], являясь одним из благороднейших сынов империи, и словом и делом всегда оказывался доброжелательным, послушным и преданным Нам по причине справедливых взглядов, внушил Нашему трону полное доверие, что он будет поддерживать всеобщий мир, общее благо империи и единогласие нашей дружбы в отеческом смысле, за это Мы все чтим в нём отца, и он сам обнимает Нас, как сына".
Это послание показывает, что император возлагал на нового понтифика очень большие надежды. В Неаполитанском королевстве были проведены грандиозные празднества по поводу избрания Иннокентия IV; но оказалось, что положение Фридриха II совершенно не улучшилось.
Фридрих II Гогенштауфен: жизнь великого императора. Часть XIII
(Продолжение следует)
