Ридольфи должен был продемонстрировать в Мадриде всю серьёзность своей миссии, и он начал стараться. Вначале Ридольфи отправил письма Норфолку и Марии Стюарт, но это были совершенно бессодержательные послания, которые кроме неясных намёков на какие-то события ничего не содержали. Не говоря о том, что эти послания наверняка перехватили бы английские спецслужбы, эти послания из Испании могли принести своим адресатам один только вред самим фактом наличия прямых связей с Мадридом.
Не оставил Ридольфи без внимания и рекомендации герцога Альбы, который считал, что выступление английских католиков следует начинать с убийства королевы Елизаветы. Он разработал план убийства Елизаветы, в котором главную роль должен был играть один из генералов герцога Альбы во Фландрии – маркиз Джан Луиджи Вителли (1519-1575), известный по прозвищу “chiappino”, то есть живодёр.
Достойная кандидатура.
С этим планом тоже много неясностей. Интересно, знал ли Сесил о таком плане? Или это была подстраховка самого Ридольфи? И, вообще, знал ли о своей роли сам Вителли?
Ведь вскоре маркиз Вителли прибыл в Лондон в качестве флорентийского посла, был тепло принят королевой Елизаветой, и ни в каких попытках связаться с заговорщиками он не был замечен.
Испанский король Филипп II с интересом ознакомился с планом Ридольфи, одобрил идею устранения английской королевы, но посоветовал уточнить детали и исполнителей с герцогом Альбой. Ридольфи подчинился и 11 сентября отбыл из Мадрида к герцогу Альбе, который очень сдержанно оценивал как шансы английских заговорщиков, так и личность Ридольфи.
Теперь нам следует вернуться в Англию, где с лета 1571 года все главные заговорщики были практически полностью изолированы друг от друга. Связь между ними могла осуществляться с помощью очень небольшого числа лиц, среди которых выделялись Ридольфи и Уильям Баркер, который много лет был личным секретарём герцога Норфолка. Когда же Ридольфи отбыл на Континент, связь осуществлялась, в основном, через Баркера.
Судя по дальнейшему ходу событий и следствия, Баркер также был завербован Сесилом или его людьми.
Получается, что все заговорщики получали большую часть информации из одних и тех же рук, а именно, от Сесила. Этим и объясняет схожесть показаний всех обвиняемых. Но я забегаю вперёд.
Сесил всё ещё топтался на месте, когда ему на помощь пришла удача. Из Франции для Марии Стюарт прислали 600 фунтов стерлингов, как говорится, для борьбы с её врагами в Шотландии. Где же ещё?
По просьбе пленённой королевы французы каким-то образом передали эти деньги Норфолку, который обязался доставить их по назначению.
Уильям Сесил решил взять эту финансовую операцию под свой контроль, и сделал это достаточно тонко.
Герцог Норфолк поручил своему доверенному секретарю Роберту Хикфорду отправку денег в свои северные поместья, откуда управляющий поместьями герцога Лоренс Бэннистер должен был переправить их в Шотландию.
В самом факте пересылки денег никакого преступления ещё не было, но ведь вместе с деньгами обычно пересылались письма или документы. Вот бумаги-то интересовали Сесила больше всего.
Но Хикфорд и Бэннистер были слишком преданы своему хозяину, и завербовать их не удалось. Но ведь кто-то же должен был доставить деньги на север. Хикфорду подвернулся некий купец из Шрусбери по имени Томас Браун, который отправлялся в те края. Скорее всего, Браун не был случайным человеком, Хикфорд не мог доверить деньги и секретную корреспонденцию совсем уж незнакомому человеку. Но знал про Брауна и Сесил, перевербовавший Брауна, а иначе трудно объяснить дальнейшие события.
Официальная версия выглядит так. Хикфорд попросил Брауна за соответствующее вознаграждение передать Бэннистеру мешок с серебром на 50 фунтов. Вполне обычная просьба для того времени.
По дороге Браун, якобы, заподозрил неладное, так как мешок с серебром показался ему слишком тяжёлым. Он взломал печати, вскрыл мешок и обнаружил в нём золото на значительно большую сумму, чем ему говорили, а также пакет с шифрованными письмами.
Браун оказался законопослушным купцом и немедленно доставил этот злополучный мешок со всем содержимым Уильяму Сесилу.
Хикфорда немедленно арестовали, но он клятвенно заверял следователей, что не знает ключа к зашифрованным письмам из мешка.
Сесил ему не поверил. Стали с пристрастием допрашивать других слуг Норфолка, и один из них указал тайник в спальне герцога, в котором обнаружили письма от Ридольфи с планами убийства королевы Елизаветы и испанского вторжения в Англию.
После этого Хикфорд сломался и выдал Сесилу ключ к шифру писем в мешке. После прочтения писем стало ясно, что под кодом “40” скрывался герцог Норфолк, а “30” обозначало епископа Лесли.
Этой же ночью Норфолка арестовали и снова отправили в Тауэр.
Во время следствия Норфолк держался лучше всех. Он с самого начала отверг все обвинения и попытался переправить на волю письмо для своих слуг, чтобы они сожгли всю шифрованную переписку герцога.
Это письмо люди Сесила перехватили, что вызвало новые обыски в доме Норфолка и пытки его слуг. Один из слуг не выдержал пыток и указал на ещё один тайник герцога, в котором была обнаружена почти вся переписка герцога Норфолка с Марией Стюарт.
Если был арестован номер “40”, то следовало немедленно арестовать и номер “30”, и с разрешения королевы Сесил тогда же арестовал епископа Лесли. Королева строго приказала Сесилу не применять к Лесли пыток и других мер физического воздействия, но епископ этого не знал и “запел” практически сразу же.
Вот и посмотрим теперь на поведение главных заговорщиков во время следствия.
Помимо захваченных бумаг против Норфолка должны были дать показания его слуги, но Хикфорд (по болезни) и Бэннистер были довольно слабо связаны с письмами Ридольфи, и на следствии они держались мужественно, почти не давая показаний на своего шефа даже под пыткой.
Полной противоположностью этим доверенным лицам герцога стало поведение на следствии Уильяма Баркера, давшего самые обличающие показания против Норфолка.
Позднее, на суде, Норфолк назвал показания Баркера ложью, но на эти слова обвиняемого судьи не обратили никакого внимания, так как он и показания епископа Лесли назвал лживыми.
Именно Баркер последнее время поддерживал связи между Ридольфи и заговорщиками, а Хикфорд в своих показаниях заявил, что Баркер ведал перепиской между герцогом и Марией Стюарт, которая почти полностью попала в руки властей. Официально считается, что тайник с этой перепиской указал не Баркер, а другой слуга, но кто знает...
Тот же Баркер доставлял Норфолку (по поручению Лесли) письма Ридольфи и даже послание от папы Пия V.
Так что Баркеру было, о чём рассказывать следствию, и он говорил...
Баркер рассказал, что он организовывал встречи Норфолка с Ридольфи.
Норфолк признал, что он действительно в течение часа беседовал с флорентийским банкиром, но о чисто финансовых вопросах. О заговоре против королевы Елизаветы и о вторжении испанских войск речь у них не заходила.
Герцог якобы только дал Ридольфи письменные инструкции по финансовым вопросам, но получить подтверждение от Ридольфи оказалось затруднительно.
Тогда Баркер, присутствовавший на той встрече, заявил, что он организовал две встречи Норфолка с Ридольфи.
Норфолк категорически отрицал факт второй встречи с Ридольфи, а также выразил своё возмущение тем, что Баркер по совету Ридольфи якобы от имени герцога вступил в контакт с испанским послом доном Герау Деспесом.
Не отрицал Норфолк и факта получения письма от папы Пия V, но отметил, что Баркер по поручению Лесли передал ему только расшифровку письма от папы, а оригинала письма он не видел. Кроме того, это письмо было ответом на послание герцога Норфолка, а он никаких писем папе не посылал. Следовательно, папе было послано поддельное письмо от его имени.
Герцог правильно вычислил, как действовали английские спецслужбы, но ему это знание не помогло.
Когда речь зашла о расшифрованном письме к “40”, Норфолк признал, что получил такое послание, но заявил, что в нём речь шла только о той финансовой помощи, которую герцог Альба был согласен выделить для помощи Марии Стюарт.
Тогда Норфолку предъявили независимые показания Баркера и епископа Лесли о том, что письмо имело все признаки государственной измены, а герцог заявил, что секретарь епископа, сбежавший во Францию, и тот же Баркер знали шифр и могли написать в письме всё что угодно.
Когда же следователь спросил, почему Ридольфи вообще писал Норфолку, герцог ответил, что ему это неизвестно, что Баркер доставил ему от Лесли только расшифрованный текст послания, а оригинала письма он так и не видел.
Во время следствия герцогу много раз указывали на то, что против него имеется целый ряд уличающих показаний от лиц, которые были арестованы, находились в тюрьме и никак не могли согласовывать свои показания.
Норфолк на это сказал, что или все эти показания имеют один источник, или передавались от одного лица другому, чем и объясняется их идентичность.
Из приведённых фактов видно, что герцог Норфолк на следствии не дал никаких добровольных показаний, признавался только в том, что подтверждалось документами, а не показаниями других свидетелей, а все остальные обвинения он категорически отвергал. В общем, он не пошёл на сотрудничество со следствием, за что его несколько раз упрекали.
Высказывались предположения, что герцогу и не было в чём признаваться, что значительная часть документов, фигурировавших на следствии, была подделана английскими спецслужбами, а деятельность заговорщиков умело регулировалась Сесилом с одобрения королевы.
Я с такими взглядами не согласен, так как ведь были и настоящие антиправительственные письма, и пересылка денег, да и план женитьбы Норфолка на Марии Стюарт выглядит достаточно подозрительно.
Правда, когда следствие подошло к концу, Норфолк понял, что он обречён, и написал покаянное письмо королеве Елизавете, но было уже поздно...
Заговор герцога Норфолка (заговор Ридольфи). Часть III
(Окончание следует)
