О последних годах жизни Григория Орлов сохранилось не слишком много достоверных свидетельств, что, впрочем, и не удивительно — ведь он уже не был фаворитом, так что не до него было современникам.
Есть сведения о том, что он в начале 1775 года после болезни выехал заграницу, но достоверных сведений о его поездке почти нет. Считается, что во время этого путешествия Григорий Орлов посетил Германию, Францию, Англию и, возможно, Италию. Князь мог путешествовать по заграницам в течение двух лет, но в конце того же 1775 года он вернулся в Петербург.
Примерно в эти же года Григорий Григорьевич незаметно для себя влюбился в свою двоюродную сестру Екатерину Николаевну Зиновьеву (1758-1782), которая была фрейлиной Императрицы и дочерью петербургского коменданта Николая Ивановича Зиновьева (1706-1773), бывшего родным братом матери братьев Орловых, Лукерьи Ивановны. Молодая Катенька была умна, добра, мила и очень красива.
Эта история наделала немало шума в то время.
Родители Катеньки Зиновьевой умерли в 1773 году, и заботу о ней взял на себя Григорий Орлов. По свету тотчас же поползли грязные слухи о непозволительной связи князя со своей кузиной, и репутация Григория Орлова в этом вопросе работала на его врагов.
Говорили, что Григорий Орлов изнасиловал свою юную двоюродную сестру и жил с нею, как с наложницей; что она будто бы забеременела от него, и т.п.
Врагов и злопыхателей Григорий Орлов нажил себе к тому времени огромное количество.
Когда же в 1777 году было объявлено о предстоящей свадьбе Григория Орлова и Катеньки Зиновьевой, это произвело впечатление разорвавшейся бомбы.
Российская православная церковь запрещает браки в такой степени родства, и Синод выступил с резким осуждением этого брака.
Сенат издал постановление о немедленном разлучении молодых и заключении их в монастырь.
Дело даже заслушивалось на заседании Государственного Совета, который поддержал решение Сената.
На заседании Госсовета за князя Орлова заступился только граф Кирила Разумовский (1728-1803), который напомнил, что лежачего не бьют, и сказал:
"Ещё недавно все мы считали бы себя счастливыми, если бы Орлов пригласил нас на свою свадьбу. А теперь, когда он не имеет прежней силы и власти, то стыдно и совестно нам нападать на него".
Екатерина II немного позднее тоже заступилась за Григория Орлова; она заткнула всем рот, отменив постановление Сената и Государственного Совета. Императрица заявила, что её рука отказывается подписывать такую бумагу против человека, которому она столь многим обязана.
Хотя и всё семейство Орловых было против этого брака, свадьба всё же состоялась в деревне в начале июля 1777 года. Екатерина II пожаловала княгиню Орлову статс-дамой, подарила ей свой портрет с бриллиантами, а в сентябре наградила свою новую статс-даму орденом святой Екатерины. Кроме того, императрица осыпала молодых множеством очень ценных и редкостных подарков.
Недоброжелатели Орлова были в очередной раз посрамлены, а молодые вскоре отбыли на медовый месяц в Швейцарию. Вернувшись, они два года счастливо прожили в Петербурге. Жили Орловы без вызывающей роскоши, очень скромно и умеренно, особенно сам Григорий Орлов. Питались они достаточно просто, имели довольно обычный выезд, а на одежде Григория Орлова не было золотых и серебряных украшений.
Но князь Орлов не допускал таких ограничений для своей жены, хотя лучшим украшением Катеньки были её красота и молодость.
Тем не менее, в спальне Григория Григорьевича был небольшой музей, где он хранил все подарки от своей Государыни.
О замкнутости жизни Орловых свидетельствует и Джеймс Гаррис (1746-1820) в сообщении в Лондон от 31 декабря 1778 года:
"Князь Орлов не появляется при дворе уже три месяца, и то, что говорят оба брата, отнюдь не стесняясь в выражениях, свидетельствует об их разочаровании и раздражении, равно как и о том, что им нечего надеяться на возвращение прежнего своего положения".
Хотя, как мы видим, Григорий Орлов полностью отошёл от всех дел и не появлялся при дворе, Потёмкин продолжал относиться к нему весьма враждебно.
Это подтверждает, например, тот же Гаррис, когда он 3 июня 1779 года среди прочего сообщал в Лондон следующее:
"Что касается князя Орлова, то представил он [Потёмкин] его как достойного одной лишь жалости по причине случающихся с ним паралитических колик. Не упустил он и случая высмеять даже женитьбу князя".
Действительно, за год до свадьбы у Григория Орлова был удар, но он довольно быстро оправился, хотя прежнее здоровье к нему уже и не вернулось. А Потёмкин такими высказываниями только продемонстрировал мелочность, недостойную своего высокого положения.
Вскоре чахоточные симптомы у молодой княгини усилились, и супруги Орловы снова уехали в Швейцарию. Княгиня также надеялась подлечиться на курортах и подарить Орлову наследника.
Горный воздух помог мало, и в июне 1782 года Катенька умерла в Лозанне в возрасте 24 лет. Там её и похоронили.
Державин на смерть княгини Орловой сочинил такие стихи:
"Как ангел красоты, являемый с небес,
Приятностьми она и разумом блистала,
С нежнейшею душой геройски умирала,
Супруга и друзей повергла в море слез".
Григорий Орлов после смерти жены тронулся рассудком и впал в детство. В сопровождении братьев его перевезли в Москву, а затем в Нескучное.
15 ноября 1782 года Гаррис писал о болезни Орлова:
"В настоящее время два весьма разнородных предмета живо волнуют Императрицу: ...во-вторых, печальное положение князя Орлова, который после нескольких месяцев отсутствия возвратился сюда в состоянии полного умопомешательства... Помешательство князя Орлова глубоко опечалило её. Говорят, что никогда ещё за всю свою жизнь не испытывала она столь жестокого и тягостного потрясения, как от сего ужасного происшествия, постигшего самого старого её любимца, который всегда занимал первое место если не в любовных её чувствах, то, несомненно, в её привязанности. Поведение Императрицы при сих обстоятельствах свидетельствует о безграничной нежности и вместе с тем чуть ли не о слабости её характера. Она категорически воспретила употреблять для излечения его жестокие меры и не допускает и мысли о том, чтобы запереть его в одиночестве, надеясь на исцеление мерами кротости, чего никогда ещё никто не видывал. Она не только дозволяет для него визиты, но и сама принимает его во всякое время, будь то в обществе или наедине, и даже при занятиях наиважнейшими делами. Состояние князя Орлова и бессмысленные его речи трогают её до слёз и удручают настолько, что уже до конца дня не может она ничем заниматься или даже найти отдохновение в развлечениях. Иногда ей приходится выслушивать самые тягостные слова, и несколько дней назад он вдруг выкрикнул, что угрызения совести лишили его рассудка, и что участие в одном весьма давнем деле навлекло на него праведный суд небес".
Григорий Орлов вскоре последовал за своей женой, умерев в своём Нескучном под Москвой в ночь на 13 апреля 1783 года.
Торжественные похороны состоялись 17 апреля. Отпевали Григория Орлова архиепископ Платон и Крутицкий епископ Амвросий.
Из дома гроб вынесли четверо братьев Орловых в сопровождении многих знатных лиц. Гроб с телом князя Орлова хотели было положить на парадный одр, но офицеры-конногвардейцы выпросили разрешение донести гроб своего любимого командира до места его последнего пристанища. Сохранился список этих офицеров, вот он:
ротмистр Давыдов;
секунд-ротмистры: Сабуров, Князев, Муханов;
поручики: Бибиков, Корсаков, Анненков;
полковой обозный Новиков;
подпоручики: князь Волконский, Давыдов, князь Оболенский;
корнет Муханов.
Какие фамилии!
У ворот Донского монастыря братья Орловы приняли гроб от конногвардейцев и внесли его в церковь.
После панихиды гроб с телом Григория Орлова был перевезён в подмосковное село Орловых Отраду.
В литературе можно часто встретить сообщение о том, что останки всех Орловых были сожжены большевиками в Отраде в 1924 году.
Да, Отрада была уничтожена в 1924 году, но дело в том, что гроб с телом Григория Орлова был в 1832 году перенесён в новгородский Юрьев монастырь и захоронен на северной стороне Георгиевского собора у западной стены рядом с братьями Алексеем и Фёдором. К сожалению, и от этих погребений ничего не сохранилось.
P.S. Говорят, что после удаления Орлова Екатерина II спросила М.С. Перекусихину:
"Что делают с иконой, которая потеряла свой лик от ветхости?"
Перекусихина ответила, что такую икону сжигают. На что Императрица возразила:
"Эх, Савишна! Ты русская женщина, знаешь все русские обычаи, а этого не знаешь: икону, у которой лик сошёл, на воду спускают".
Граф Григорий Григорьевич Орлов: несколько фактов из биографии Фаворита. Часть IX
