Ридольфи покинул Англию в конце марта 1571 года, но до самого своего отъезда он часто контактировал с Джоном Лесли и испанским посланником в Англии доном Герау Деспесом (варианты: Де Спес, Дес Пес).
Не забывайте, что все контакты этого флорентийца тщательно отслеживались английскими спецслужбами, а документы, которые он вывез с собой из Англии, скорее всего, были сфабрикованы в ведомствах Уильяма Сесила и Френсиса Уолсингема.
Ридольфи выезжал на континент через Дувр, но английские таможенники почему-то не проявили никакого интереса к багажу флорентийца. А позднее оказалось, что Ридольфи вёз с собой послания от герцога Норфолка и Марии Стюарт к испанскому королю Филиппу II, герцогу Альбе и римскому папе Пию V.
В этих посланиях содержались просьбы о вторжении испанцев в Англию, о низложении королевы Елизаветы I, о восстановлении в стране истинной (католической) веры и о возведении Марии Стюарт на троны Англии и Шотландии. Ридольфи вёз с собой также инструкции от Норфолка и Марии Стюарт, которые должны были помочь в осуществлении этих планов.
Не стоит удивляться тому, что люди Сесила и Уолсингема проворонили такие ценные документы. Скорее всего, они побывали в их руках и подверглись существенной корректировке или вообще были сфабрикованы английскими контрразведчиками.
На такие мысли наводит тот факт, что Ридольфи не смог представить своим высокопоставленным адресатам никаких оригиналов посланий от Норфолка и Марии Стюарт. Он предъявил герцогу Альбе и Филиппу II только “расшифрованные” и написанные на итальянском языке копии писем, которые к тому же содержали ряд фактических ошибок.
Верительные грамоты, которые представил Ридольфи герцогу Альбе, Филиппу II и Пию V, тоже оказались “расшифрованными” и “переведёнными”.
Разумеется, корреспонденты XVI века всегда считались с возможностью перехвата своей корреспонденции, а потому прибегали не только к шифрованию своих посланий, но и к различным иносказаниям, а также случалось, что наиболее важную и секретную часть посланий курьер сообщал устно. Но всё же хоть строку от таких высокопоставленных адресатов стоило бы представить. Но нет...
К тому же возникает вопрос, а почему это Ридольфи, вырвавшись из рук английской контрразведки, сохранял верность английской короне? Вероятно, англичане поставили финансовую деятельность Ридольфи под такой жёсткий контроль, что в случае измены Ридольфи, он терял слишком много для простого банкира.
Но это всё из области догадок и предположений.
В Брюсселе у герцога Альбы Ридольфи ждал очень сдержанный приём уже хотя бы потому что он был флорентийцем и к тому же каким-то дальним родственником вдовствующей французской королевы Екатерины Медичи (1519-1589), которая сохраняла большое влияние и при своём сыне Карле IX (1550-1574). А с Францией испанцы тогда находились в очень напряжённых отношениях.
Впрочем, к самому плану устранения Елизаветы I герцог Альба отнёсся положительно, но планы английских заговорщиков в письме к Филиппу II он раскритиковал, да и самого Ридольфи он охарактеризовал как пустого болтуна.
Отвлекать часть своей армии для осуществления такой рискованной авантюры Альба не хотел, у него и в мятежных Нидерландах дел хватало по горло. Герцог Альба рекомендовал своему королю пока не вмешиваться открыто в английские дела. По его мнению, следовало сначала дождаться момента, когда заговорщики захватят или убьют королеву Елизавету, и только потом высаживать обещанные войска в Англии для помощи мятежникам – ведь в привезённых письмах Норфолк обещал продержаться 40 дней до прибытия испанской поддержки.
Кроме того, герцог Альба опасался, что заговор, о котором знает уже так много людей, обречён на неудачу. Никаких сомнений относительно подлинности полученной корреспонденции герцог Альба не высказывал.
Ридольфи ничего не знал о таких отзывах герцога Альбы и спокойно отправился в Мадрид через Париж. В Париже в это время в качестве посланника при дворе Карла IX находился Уолсингем, который одновременно оставался начальником английской разведки и контрразведки. Официально Ридольфи с Уолсингемом не встречался, но он наверняка нашёл способ сообщить своему новому шефу о ходе и содержании переговоров с герцогом Альбой.
Но ещё до прибытия Ридольфи в Париж на сцене появился некий фламандец Шарль Байи, который находился на службе у Марии Стюарт с 1564 года, а с 1568 года он стал одним из ближайших помощников Джона Лесли, епископа Росского. Он часто помогал Джону Кэтберту, секретарю Лесли, в шифровке и дешифровке корреспонденции епископа, но чаще всего был доверенным курьером.
Естественно, что такой человек постоянно находился под тайным надзором английских спецслужб.
Весной 1571 года Байи выехал на континент якобы для встречи со своими родственниками, которых он не видел уже два года. Всё бы ничего, но он не выправил себе паспорт для выезда и въезда, понадеявшись на силу золотых монет в переговорах с таможенниками. Выехал он вполне благополучно, выполнил во Фландрии поручения Лесли, и с новой корреспонденцией уже собирался возвращаться в Лондон, когда произошла его встреча с Ридольфи, ставшая роковой для заговорщиков.
Мы точно не знаем, произошла ли эти встреча случайно (что маловероятно), или по поручению Лесли, или её организовали английские спецслужбы. Сам факт встречи не вызвал у Байи никаких подозрений, так как он часто встречал Ридольфи у Лесли, тем более что флорентиец выполнял в Брюсселе деликатные поручения Марии Стюарт и герцога Норфолка.
При встрече Ридольфи обратился к Байи с несколько странной поручением: он попросил его доставить свои послания к Марии Стюарт и Норфолку через Джона Лесли, а перед этим закодировать их таким шифром, чтобы они были понятны епископу Росскому. Эту просьбу Ридольфи мотивировал тем, что он не вполне уверен в мастерстве своего личного шифровальщика.
Байи стал колебаться, так как эта просьба противоречила обычной практике доставки секретной корреспонденции, но частые встречи с Ридольфи в доме Лесли склонили его к выполнению просьбы настойчивого флорентийца. Байи зашифровал послания, полученные от Ридольфи, и присоединил их к своей корреспонденции, которая была адресована неким лицам, обозначенным кодами “30” и “40”. Однако, скорее всего, Байи так и не сообщил Ридольфи шифр епископа Росского, иначе будут непонятны усилия, затраченные немного позднее Сесилом и его людьми для получения этого шифра.
Впрочем, во всей этой истории так много таинственного и даже непонятного, что часто просто невозможно понять, идёт ли речь о подлинных документах или о подделках, сфабрикованных в ведомстве Уильяма Сесила.
10 апреля, вернувшийся в Англию Байи был неожиданно арестован в Дувре, а весь его багаж - конфискован. Поводом для ареста послужило отсутствие у Байи паспорта, и золото на этот раз почему-то не помогло. Арестовали Байи, естественно, по прямому указанию Сесила, но таможенники непосредственно подчинялись губернатору Пяти портов (Lord Warden of the Cinque Ports) Уильяму Бруку (Brooke), 10-му барону Кобхэму, которому и был передан весь багаж арестованного фламандца.
Позволю здесь сделать некоторое отступление.
Е.Б. Черняк в своей книге "Пять столетий тайной войны" рассказал и о "заговоре Ридольфи", дав свою интерпретацию этих событий. У него упоминаются Уильям Кобгем и его брат Томас. С его лёгкой руки эти персонажи пошли гулять и по страницам других публикаций о "заговоре Ридольфи".
Должен сказать, что это искажённые имена действительно существовавших лиц – Уильяма Брука (Brooke), 10-го барона Кобхэма (1527-1597), и его младшего брата Томаса Брука (1533-1578). Просто Черняк почему-то неправильно их упоминает. Так, когда он говорит об Уильяме Сесиле, Черняк всегда добавляет "лорд Бёрли" - и это правильно; а Уильяма Брука он называет Уильям Кобгем.
[Правда, бароном Бёрли Уильям Сесил стал только в 1572 году, аккурат сразу после полного раскрытия описываемого заговора и наказания всех виновных.]
Томаса же Кобгема вообще никогда не существовало, был только Томас Брук, брат барона Кобхэма!
И губернатора Пяти портов правильно следовало бы называть Уильям Брук, барон Кобхэм (или даже 10-й барон Кобхэм), но Черняк по неведомой мне причине этого не сделал.
И пошли гулять братья Кобгемы по публикациям, а потом и по интернету.
Эту неточность авторам следовало бы исправить, но обратят ли они внимание на мою публикацию? Сомневаюсь.
Впрочем, я отвлёкся.
В конфискованном багаже Шарля Байи оказалось много интересных вещей: множество зашифрованных документов, в том числе пакет с зашифрованными письмами, полученными Байи во Фландрии, к неизвестным “30” и “40”, шифрованными по поручению Ридольфи письмами, а также книги, напечатанные во Фландрии, любопытные книги. Автором этих книг был Джон Лесли, который коротко описывал историю Шотландии, уделяя в ней главное место Марии Стюарт и её правам на английский престол.
Все эти книги и документы были немедленно доставлены Уильяму Бруку, а задержанный Байи отправлен в тюрьму. По идее, Уильям Брук должен был немедленно передать Байи с багажом в ведомство Уильяма Сесила, но чтобы глубже проникнуть в планы заговорщиков и получить ключ шифра Лесли был разыгран ещё один спектакль.
Сам Уильям Брук не был агентом Сесила, но по занимаемой должности подчинялся ему и был обязан сотрудничать с разведкой и контрразведкой Англии, что он и делал.
Лесли, узнав об аресте Байи, потребовал немедленного освобождения своего посланника и возвращения ему всей арестованной корреспонденции. Свои требования Лесли аргументировал тем, что он является посланником шотландской короны в Лондоне, и его переписка должна оставаться неприкосновенной.
Вот это требование епископа Росского барон Кобхэм прекрасно разыграл, использовав для этой цели своего брата, Томаса Брука, и некоего Френсиса Берти, входившего в окружение Джона Лесли.
Заговор герцога Норфолка (заговор Ридольфи). Часть I
(Продолжение следует)
