Морис Дени о встрече с Сезанном
В начале 1906 года Морис Дени ездил в Экс, чтобы встретиться с Сезанном. Вот что он написал своей жене Марте об этой встрече:
"Но гвоздём дня был Сезанн.
Мы застали его, когда он выходил из собора после мессы. На нём был старый запачканный красками пиджак. Он почти бросился нам в объятия, мы представились сами. Он всё вспомнил обо мне, даже мой адрес. Он поговорил с нами полчаса и предложил встретиться после завтрака на "мотиве". Мотив, вид на Сент-Виктуар (островерхая высокая гора в окрестностях) был далеко. Сезанн ездит туда в экипаже. Мы застали его в поле, засаженном маслинами, и видели, как он пишет. Я его рисовал, а он разговаривал с Русселем, которого я давно не видел таким сияющим. Сезанн говорит очень хорошо, он знает, что ему делать, и знает, чего он стоит. Он очень прост и очень умён".
А ведь Сезанн часто говорил:
"Всю жизнь не переносил, чтобы на меня смотрели, когда я работаю, - я ничего не могу делать в чьём-либо присутствии".
Цвет и страдания
Одним из тех художников, которыми восторгался Сезанн, был Тинторетто. Беседуя однажды с Гаске об этом художнике, Сезанн вдруг сказал об одном из полотен великого итальянца:
"Знаете, чтобы передать этот радостный, ликующий розовый, надо было много выстрадать... Поверьте мне".
Сезанн о современных художниках, и не только о них
Сезанн не слишком хорошо ладил с большинством импрессионистов и довольно критически относился к их творчеству.
Однажды он, например, высказался так:
"Писарро приблизился к природе, Ренуар создал тип парижанки, Моне дал новое вИдение, всё же последующее не заслуживает внимания".
В 1902 году он ещё более резко выразился в письме к Гаске:
"Я презираю всех теперешних художников, кроме Моне и Ренуара, и я хочу добиться успеха, работая".
Очень неодобрительно относился Сезанн к творчеству Гогена, и находил пагубным его влияние на развитие живописи. Когда Воллар сказал Сезанну:
"Гоген высоко ценил вашу живопись, и во многом подражал Вам", -
Сезанн сердито ответил:
"Он меня совсем не понял. Я никогда не мог принять и не приму живописи без объёма и перехода тонов – это нелепость. Гоген не был живописцем, его вещи – просто плоские китайские картинки".
Не слишком благосклонно Сезанн относился к Уистлеру и Фантен-Латуру, которые, впрочем, отвечали ему взаимной неприязнью.
Однажды Уистлер увидел портрет сестры Сезанна, который по мнению Воллара напоминал манеру Эль Греко, и совершенно серьёзно сказал:
"Если бы десятилетний ребёнок нарисовал такое на грифельной доске, мать его, будь она хорошей матерью, высекла бы его".
Фантен-Латур был не лучше. Однажды в его доме Воллар встретился с хранителем Лувра и попросил у него разрешения принести в музей одну или две картины Сезанна, чтобы сопоставить их с картинами Рембрандта и Шардена.
Фантен-Латур всегда считался очень доброжелательным человеком, а о других художниках он всегда очень мягко выражал своё мнение, но тут, представив, что полотна Сезанна проносят через залы Лувра, он вспылил:
"В моём доме не шутите с Лувром!"
Из всех своих современников Сезанн выше всех ставил Клода Моне. Однако иногда на Сезанна накатывала волна ненависти ко всем импрессионистам, и тогда он мог сказать о Моне, которого часто называли художником "различных часов дня":
"Небо синее, не так ли? Это нам открыл Моне... Моне – это всего лишь глаз!"
Однако тут же спохватывался:
"Да, но, Бог ты мой, какой глаз!"
В беседе с известным критиком Гюставом Жеффруа Сезанн так отзывается о Моне:
"Он самый сильный среди нас, Моне; я ему даю место в Лувре".
Рассматривая экспрессивные полотна Ван-Гога, Сезанн с неодобрением говорил:
"По правде говоря, ваши картины – живопись безумца!"
Однажды Сезанн в беседе с Волларом заговорил о творчестве Коро. Тема разговора его развеселила, и буквально давясь от смеха, Сезанн выговорил:
"Эмиль [Золя] уверял меня, что Коро дал бы ему более полное наслаждение, если бы в его лесу гуляли не нимфы, а простые крестьянки".
Тут Сезанн вскочил и, погрозив кулаком воображаемому Золя, крикнул:
"Ну, и кретин!"
Однако его гнев быстро прошёл, и Сезанн извиняющимся тоном произнёс:
"Извините, пожалуйста, я так люблю Золя!"
Не нравился Сезанну Энгр, и он объяснял Воллару, почему:
"Взгляните на его картину „Источник“. Написано чисто, нежно, пленительно, но в ней нет жизни, она мертва и потому не трогает. Это - изображение..."
Незакрашенные пятна
Однажды Воллар заметил, что на его портрете кисти Сезанна есть два крохотных участка на руке, где холст оставался незакрашенным. Воллар обратил на них внимание художника, и получил такой ответ:
"Если сегодня моя работа в Лувре пройдёт удачно, может быть, завтра я найду правильный тон, чтобы покрыть эти белые пятна. Понимаете мсье Воллар, если я положу здесь краску наобум, мне придётся переписать всю картину, из-за этого пятна!"
Воллар внутренне содрогнулся от такой перспективы.
Объясняя манеру письма Сезанна, Воллар говорил:
"Он писал не густой массой, а накладывал один на другой тонкие, словно акварельные мазки, так что краска мгновенно высыхала".
Роден – молодец!
Во время "дела Дрейфуса" вся Франция раскололась на либеральных дрейфусаров и консервативных антидрейфусаров. Сезанн всю жизнь очень уважительно относился к французской армии и, естественно, был антидрейфусаром.
В это время в одной из газет появилось письмо Огюста Родена, в котором тот жаловался, что на его "Бальзака" подписываются почти одни только дрейфусары.
Сезанн с симпатией следил за творчеством Родена и решил принять участие в подписке на данную скульптуру, сказав при этом:
"Этот Роден правильно мыслит. Он – молодец! Его надо поддержать".
В конце 1904 года Сезанн наставлял Шарля Камуэна:
"Хороший метод построения – вот чему Вам надо выучиться. Рисунок – это только очертания того, что Вы видите. Микеланджело строит, а Рафаэль, каким он ни был великим художником, всегда зависит от модели. Когда он начинает рассуждать, он оказывается ниже своего великого соперника".
В сентябре 1904 года Сезанн в письме к сыну так оценивал критические способности Бодлера:
"Вот кто молодец – это Бодлер. Его "Романтическое искусство" потрясающе, он никогда не ошибается в своих оценках художников".
Высказывания Сезанна
"Рисунок и цвет неразделимы; по мере того как пишешь – рисуешь: чем гармоничнее делается цвет, тем точнее становится рисунок. Когда цвет достигает наибольшего богатства, форма обретает полноту. Контрасты и соотношения тонов – вот весь секрет рисунка и моделировки".
"Я хотел копировать природу, но у меня ничего не выходило. И я был очень доволен, когда открыл, что солнце, например, нельзя воспроизвести. Но его можно передать чем-то другим... цветом".
"Вино принесло вред многим художникам. Мой земляк Домье пил слишком много; не будь этого, каким великим мастером он мог бы стать!"
В очередном письме к сыну в 1906 году Сезанн писал:
"Я должен тебе сказать, что я как художник теперь яснее вижу природу, но мне всегда очень трудно даётся реализация моих ощущений. Я не могу достичь той интенсивности, которая открывается перед моими глазами, у меня нет того великолепного богатства красок, которое оживляет природу".
Анкета 1905 года
В 1905 году журналист Шарль Морис в газете "Меркюр де Франс" задал ряду художников вопрос:
"Как вы расцениваете Сезанна?"
Эмиль Шуффенекер, это ничтожество в живописи:
"Сезанн не создал ни одной картины, ни одного произведения".
Тони Минарц уклонился от ответа:
"Что касается Сезанна, я ничего о нём не говорю и ничего больше не думаю, поскольку мне не поручена продажа его произведений".
Испанский художник Игнасио Зулоага, очень популярный в начале XX века (кто его сейчас помнит?):
"Я люблю те картины Сезанна, которые ему удались".
И только гениальный художник Поль Синьяк выразил своё восхищение:
"Натюрморт Сезанна, маленький этюдик Сёра – это такая же прекрасная живопись, как “Джоконда”".
Указатель имён
Шарль Бодлер (1821-1867).
Амбруаз Воллар (1866-1939).
Морис Дени (1870-1943).
Иоахим Гаске (1873-1921).
Поль Гоген (1848-1903).
Эль Греко (Доменикос Теотокопулис, 1541-1614).
Оноре Домье (1808-1879).
Альфред Дрейфус (1859-1935).
Гюстав Жеффруа (иногда Жоффруа, 1855-1926).
Эмиль Золя (1840-1902).
Игнасио Зулоага (1870-1945).
Шарль Камуэн (1879-1965).
Камилл Коро (1796-1875).
Микеланджело Буонаротти (1475-1564).
Антуан Гийом (Тони) Минарц (1873-1944).
Клод Моне (1840-1926).
Шарль Морис (1861-1919).
Камилл Писсарро (1830-1903).
Рафаэль Санти (1483-1520).
Огюст Ренуар (1841-1919).
Огюст Роден (1840-1917).
Ксавье Руссель (1867-1944).
Тинторетто (Якопо Робусти, (1518-1594).
Джеймс Уистлер (1834-1903).
Анри Фантен-Латур (1836-1904).
Клод-Эмиль Шуффенекер (1851-1934).
Жан Огюст Доминик Энгр (1780-1867).
Поль Сезанн в воспоминаниях современников и в письмах к друзьям. Часть II
(Продолжение следует)
