Рене Анжуйский
Рене Анжуйского (1408-1480) обычно называют королём, часто – королём-поэтом, королём Рене Добрым, хотя этот отпрыск королевского рода сам реально не носил ни одной короны, претендуя за всю свою жизнь на целых четыре.
Рене был вторым сыном Людовика II Анжуйского (1377-1417) и Иоланды Арагонской (1379-1442), от которых унаследовал претензии на целый ряд королевских корон. По отцу он мог претендовать лишь на Неаполитанскую корону, а вот могла подтолкнуть его к претензиям ещё минимум на четыре короны: Иерусалимского королевства (чисто номинально), Неаполитанского, Сицилийского и Арагона.
У Рене хватило здравого смысла, чтобы не претендовать на корону Арагона, а Сицилийская корона с 1409 года перешла к Арагону, который уже крепко присматривался и к Неаполю. Иерусалимский король – в XV веке это уже давно был чисто номинальный титул, но всё ещё почётный.
Герцог Лотарингский, герцог Анжуйский, граф Прованский – вот неполный перечень его реальных титулов, включая целый ряд менее значительных титулов, который я здесь не буду полностью приводить.
Кстати, к жизни Рене Анжуйского прекрасно подходит сюжет о Колесе Фортуны, который был очень популярным в Средние века. Этот аллегорический сюжет символизировал непостоянство всего сущего и часто изображался в виде колеса и четырёх королей.
Первый король держится за обод колеса и ему сопутствует надпись:
"Я буду царствовать".
Второй король сидит на вершине колеса и ему сопутствует надпись:
"Я царствую".
Третий король падает с колеса и ему сопутствует надпись:
"Я царствовал".
Четвёртый король лежит внизу близ колеса рядом с короной и ему сопутствует надпись:
"Я отцарствовал".
Его жена Изабелла (1410-1453) была наследницей герцогства Лотарингии, и Рене вёл длительные войны с Антуаном де Водемоном (1401-1447), одним из родственников жены, за эту герцогскую корону. В 1431 году он попал в плен к своему противнику и пробыл в нём до 1437 года включительно. За время пленения император Сигизмунд I (1363-1437) признал законными его права на герцогство Лотарингию. В 1435 году, находясь в плену, он заодно стал законным наследником Неаполитанского королевства, так как Джиованна II (1373-1435) из политических и династических интересов усыновила Рене.
В 1438 году Рене даже смог на короткое время захватить Неаполь, вытеснив из него войска Альфонса V Арагонского (1401-1458). Это был момент наивысших успехов Рене Анжуйского. В том же году Альфонс V прогнал Рене из Неаполя. Несколько лет боевые действия велись с переменным успехом, но в 1442 году Рене лишился в этом королевстве последних опорных пунктов, потерпев в одном из сражений сокрушительное поражение от Альфонса V. Рене пришлось вернуться во Францию, хотя безуспешные попытки овладеть Неаполитанской короной он предпринимал вплоть до 1461 года.
Рене Анжуйский также претендовал на венгерскую корону св. Стефана, обосновывая свои притязания тем, что Анжуйский дом правил Венгрией в 1310-1386 годах. Но это были совсем уж несерьёзные заявления. Кроме того время от времени появлялись слухи о его претензиях на короны Кипра или Латинской империи, но дальше слухов дело так и не пошло, так как эти титулы тоже были чисто номинальными.
Рене всю жизнь был довольно ветреным человеком, увлекался рыцарской жизнью (турнирами) и искусствами, и в 1471 году окончательно поселился в своём последнем владении, Провансе, окружив себя многочисленными поэтами, художниками и музыкантами. Он и сам сочинял музыкальные произведения, писал пасторали, рисовал миниатюры и вошёл в историю, как король-трубадур или последний великий трубадур.
Рене Анжуйский в политике терпел сплошные неудачи, но всю жизнь проявлял себя очень находчивым человеком в развлечениях и приключениях, часто весьма пикантных.
От первой жены, Изабеллы Лотарингской, у Рене было трое детей:
Иоанн (1425-1470), ставший после смерти матери герцогом Лотарингским, Иоланда (1428-1483), ставшая титульной королевой Неаполя и Маргарита (1429-1482), выданная замуж за английского короля Генриха VI.
Своими цветами в куртуазной жизни он выбрал серый, белый и чёрный. Чёрный цвет знаменовал гордое и мрачное величие, белый цвет символизировал праздник, а серый – часто использовался знатью в одежде для торжественных случаев.
За свою жизнь Рене участвовал во множестве турниров и сам был организатором нескольких турниров, которые вошли в историю
Так на турнире с названием "Путы дракона" в 1445 году Рене Анжуйский появился во всём чёрном: вороная лошадь была покрыта чёрной попоной, он вооружён чёрным копьём и щитом цвета собольего меха, по которому рассыпаны серебряные слёзы. Повод для такого траурного одеяния был достаточно весомым – ведь совсем недавно Рене пережил разлуку со своей дочерью Маргаритой. Она, правда, стала королевой Англии, но ведь разлука...
На турнире под названием "Древо Карла Великого" в 1446 году Рене ещё раз вернулся к слезам, на этот раз чёрным и золотым на фиолетовом и чёрном полях соответственно. Поводом было замужество другой его дочери – Иоланды, выданной замуж за Фредерика де Водемона (1417-1470).
На турнире под Сомюром Рене Анжуйский стилизовал своё пребывание под рыцарские романы. Из дерева был выстроен замок "Весёлой стражи", в котором он провёл сорок дней вместе со своей женой, дочерью и любовницей, Жанной де Лаваль (1433-1498), которая станет несколько позже его второй женой.
Этот праздник и был устроен ради Жанны: замок был красиво расписан и украшен коврами, и всё это было выдержано в цветах любовницы – белом и красном.
В чём здесь прикол? Поясню: в рыцарских романах Замком Весёлой стражи назывался принадлежащий сэру Ланселоту замок, в котором жили Тристан и Изольда, сбежавшая от своего мужа короля Марка. У самого Рене ситуация сложилась с точностью до наоборот, так как он жил в замке с женой и любовницей, которая ни от кого не убегала.
Устроенный Рене турнир "Поединок пастушки" был стилизован под пастораль. Рыцари и дамы, представляя пастухов и пастушек, были облачены в серые грубые одежды, которые, однако, были украшены золотом и серебром. Хронист Жорж Шателлен (1404-1475) отводил "пастушеской жизни" Рене Анжуйского место среди семи чудес света и посвятил ему такие строки:
"Сицилии король
С супругою не раз,
В зелёную юдоль
Пришед, овечек пас.
Лишь посох да еда
В суме – ему и ей,
Приволье – и стада
Средь вереска полей".
Хронист нарисовал такую пасторальную картину, так как мог знать стихотворение самого Рене "Regnault et Jehanneton", посвящённое Жанне де Лаваль. В нём, в частности, есть такой пасторальный пейзаж:
"А там – крестьяне в поле день-деньской
Без отдыха, поющи за сохой,
Дабы бразды
Быки взрывали рьяней и труды
На ниве тучной принесли плоды;
И оных тех быков на все лады
Они притом
Подбадривают, клича Русаком,
Буланым, Серым, Беляком, дружком,
Стрекалом тыча в них иль батогом
Гоняя их".
Рене Анжуйский был также и довольно известным художником. До Великой Французской революции в Авиньоне в целестинском монастыре существовала настенная живопись, выполненная рукой самого Рене. Там была изображена во весь рост прекрасная женщина с изящной причёской, но её тело кишело червями. Вот сохранившееся начало надписи, приписываемое некоторыми исследователями также Рене:
"Я ровни в жёнах никогда не знала,
По смерти же вот каковою стала.
Куда свежо и дивно было тело,
Куда прекрасно – ныне же истлело.
В шелка рядиться тонкие любила,
Была прелестна, весела, нежна,
Теперь по праву я обнажена.
В богатых обреталася мехах,
В чертогах светлых некогда живуща,
Отныне же во мрачном гробе суща.
В покоях златотканы где картины?
Увы мне, в склепе я средь паутины".
Рене Анжуйский был настолько увлечён турнирами, что в 1460 году даже написал целую книгу
"о том, как и каким образом, по моему мнению, должен проводиться турнир, будь это при дворе, или в марках Франции".
О содержании своей "Книги турниров" Рене написал в предисловии так:
"По большей части я взял за образец то, как организовываются турниры в Германии и на Рейне, но так же я уделил внимание и турнирам, проводимым во Фландрии и Брабанте, и ещё старинным укладам, коими руководствуемся мы во Франции, почёрпнутыми мною из манускриптов. Из этих трёх укладов я взял то, что мне показалось хорошим, и собрал из них четвёртый способ проведения турнира".
Эта книга сильно отличается от того, как проводил турниры сам Рене. Здесь нет ни Весёлых замков, ни Фонтанов слёз, ни рыцарей Круглого Стола, ничего не говорится о пышных вызовах или изощрённых девизах. Об индивидуальных поединках Рене написал тоже очень немного, а уделил большое внимание противоборству двух сторон. Подробно описываются геральдические церемонии, планировка поля сражения, одежды и вооружение всех участников и судей, их размещение и т.д.
(Окончание следует)
