Но тут из Тавды пришло разъяснение, что Пашку Морозова надо действительно считать пионером, а тогда убийство детей Морозовых уже попадает в категорию контрреволюционного террора.
Теперь дело забрал себе более опытный Быков, который не стал бить паренька, не стал ругаться и грозить различными карами, а просто сообщил Даниле, что дед убийцей ребят назвал именно Данилу. Неискушённый деревенский паренёк клюнул на эту наживку и сразу же стал давать обвинительные показания на своего деда.
16 сентября между Данилой и его дедом была проведена очная ставка, на которой Данила показал, что его дед не только антисоветчик, но и убийца Павла и Фёдора. Сергей Морозов, обозлённый предательством внука, в свою очередь показал, что убийцей детей является Данила.
Ещё бы деду не обижаться! Ведь после ухода Ивана Морозова в соседнюю деревню Данила остался у деда, с которым прожил целых шесть лет. Сергей Морозов собирался оставить своё хозяйство именно Даниле. И тут такое предательство!
В газетах того времени Данилу тоже называли кулаком, но это явная натяжка, так как у Данилы никакого своего имущества ещё не было.
Дело к радости следователей явно сдвинулось с мёртвой точки. В докладной записке, составленной сразу же после очной ставки, говорится:
"При опросе Морозова Данилы 16.09.32 последний показал, что убийство пионера Морозова и его брата произвёл Морозов Сергей только за то, что Морозов Павел как пионер проявляет активность в проводимых мероприятиях Советской власти и партии на селе, кроме того, выказывает про кулацкие проделки властям. Морозов Сергей всё время вёл и ведёт тесную связь с местным кулачеством, к Советской власти настроен враждебно, до убийства детей, указанных выше, завсегда, когда их видел, то наносил им угрозы со словами
"Обождите, щенята-коммунисты, попадётесь мне где-нибудь, я вам покажу и с вами расправлюсь".
Это он говорил в присутствии Татьяны, своей жены Морозовой Ксении и внука Морозова Данилы".
Всё – Сергею Морозову вышка уже обеспечена, но следователям этого было мало. Очные ставки Данилы со всеми обвиняемыми пошли сплошным потоком. Данила теперь сидел отдельно от других обвиняемых. Он всех обвинял в убийстве братьев Морозовых или в соучастии в убийстве, но все обвиняемые отрицали свою вину. Данила часто путался в своих показаниях, но следователи поправляли его, как надо. Так в дело были включены все политические нюансы, которые были необходимы для показательного процесса.
Ни журналистов, освещавших суд над убийцами братьев Морозовых, ни тем более следователей, не смущало то обстоятельство, что за время следствия Данила шесть раз называл различный состав участников преступления и по-разному описывал роли обвиняемых в убийстве. Данила Морозов теперь охотно давал любые требуемые следователями показания и подписывал любые протоколы.
Почувствовав, что дело может получить широкий резонанс и принести следователям славу и продвижение по службе Карташов и Быков стали заочно соревноваться друг с другом в присвоении первенства раскрытия убийства братьев Морозовых. В этом соревнования Карташёв явно перестарался, так как он задним числом составил протокол без проставленного номера. В этом документе написано, что "пом. уполномоченного Карташёв" опросил в качестве свидетеля Потупчика Ивана, "образование низшее, канд. ВКП(б)", "отношение к подозреваемому или потерпевшему – посторонний". Двоюродный брат или внук для следователя тогда уже были посторонними.
Иван Потупчик показал, что убийство братьев Морозовых было совершено
"с политической точки, так как Морозов Павел был пионером и активистом, часто выступал на общегородских (!) собраниях и говорил за проводимые мероприятия Советской власти, а также говорил про Герасимовских кулаков..."
Далее идёт перечисление ряда героических подвигов пионера Морозова, который разоблачал кулаков, подкулачников и прочих антисоветских деятелей. Но самое интересное в этом документе – дата составления: 4 сентября 1932 года. То есть за два дня до того, как стало известно об убийстве братьев Морозовых!
Получается, что Потупчик с Карташёвым уже тогда всё знали про обстоятельства убийства братьев Морозовых, или Карташёв немного перестарался. В первом случае на Карташёва с Потупчиком (или только на Потупчика) ложится подозрение в убийстве братьев Морозовых. Ведь официально Карташёв появился в Герасимовке только 11 сентября. Кроме того, трупы убитых братьев Морозовых нашёл именно Иван Потупчик. Он что, знал, где искать?
Но, скорее всего, следователь Карташёв просто перестарался, пытаясь приписать себе честь раскрытия такого важного политического убийства. Во всяком случае, на суде этот документ не фигурировал.
После окончания следствия перед судом предстали пять человек: Кулуканов, Сергей и Ксения Морозовы, Силин и Данила. Мы уже знаем, что никто из них не мог убить братьев Морозовых.
Кто же на самом деле убил братьев Морозовых? Это остаётся невыясненным и по сей день, хотя версий выдвинуто множество: от советской официальной до того, что убийство организовано и осуществлено сотрудниками ОГПУ.
В версию о том, что убийство организовано компетентными органами, верится с трудом. В этом случае сотрудники ОГПУ действовали бы более оперативно. А вот использовали это убийство в своих целях органы весьма оперативно и осмысленно.
Остаются три версии: Иван Потупчик, служивший позднее в ОГПУ, случайный беглый ссыльный, встреченный ребятами на болоте, и... Татьяна Морозова, мать ребятишек.
Если 11 сентября Карташёв допрашивал Татьяну Морозову как свидетеля, то 23 сентября Быков уже допрашивал её в качестве обвиняемой.
Поведение Татьяны Морозовой при более внимательном рассмотрении кажется очень странным.
На первом допросе 11 сентября она как свидетельница показала:
"Мои дети были убиты 3 сентября с.г. в отсутствии меня, так как я уехала 2 сентября в Тавду и без меня всё это произошло".
Татьяна ездила в Тавду сдавать или продавать там на рынке мясо. Никто не проверял, когда она уехала из деревни, когда вернулась, и что она сделала с этим мясом. Следствие такими пустяками не интересовалось.
Далее Татьяна Морозова показала:
"С 31 августа на 1 сентября с.г. во время ночи, часов в 12, кто-то к нам в сенки зашёл, избную дверь поткнул, но открыть не могли, так как дверь была закрыта крепко, и опять с 1 на 2 сентября с.г. кто-то приходил ночью, слышно было два мужских голоса, наша собака на них залаяла, а потом стала ластиться около них, а собака живёт у нас и уходит к Морозову Сергею и Даниле".
Получается, что уже 11 сентября Татьяна Морозова косвенно указала на убийц своего сына, на деда Морозова и на Данилу. Однако Татьяна была вынуждена признать, что голосов мужчин не опознала. А собака бегала во все дома на этой улице, так как везде жили родственники.
Мы видим, что Павлу много раз угрожали расправой за доносительство, один раз даже поколотили, две ночи подряд кто-то ломится в их избу. Ясно, что Пашке грозит опасность, и любая мать в таких обстоятельствах приняла бы хоть какие-то меры к защите своего ребёнка. Но не Татьяна...
В ночь на второе сентября в её избу ломятся неизвестные, а уже рано утром того же дня она уезжает в Тавду продавать мясо. Она не предпринимает никаких мер к защите своих детей, более того, она посылает их одних, без взрослых, на болото для сбора клюквы, да ещё с ночёвкой.
А ведь Татьяна могла достаточно легко спасти Пашку, ей для этого было достаточно или послать сына на заработки в город, или отдать его на время в детский дом, что находился в соседнем посёлке. В те времена оба этих способа широко применялись народом. Но Татьяна ничего подобного не сделала.
Посмотрим, что же представляла собой Татьяна Морозова? Дадим слово её двоюродной сестре Беркиной:
"Мать она была плохая, равнодушная и ленивая. Детей кто угодно подкармливал. В доме грязь, одежда рваная, дырки не латала. Павлика она после ненавидела за то, что он лишил её мужа".
Татьяна Морозова проявила, как минимум, халатность при гибели её сына, так что у Быкова были все основания привлечь Татьяну в качестве обвиняемой.
Однако у режиссёров суда над убийцами Павла Морозова нашлись веские причины, чтобы Татьяна Морозова была в этом деле не обвиняемой и не потерпевшей. Она была нужна в качестве важного свидетеля преступления, и поэтому её из обвиняемой снова сделали свидетелем.
Татьяна охотно согласилась на предложенную ей роль. Она стала всячески поддерживать официальную версию убийства братьев Морозовых, и для этого была готова обвинить кого угодно и в чём угодно.
Так что подозрения в отношении Татьяны Морозовой у нас остаются, но все следы уже давно и хорошо заметены.
Сама же Татьяна всё больше входила в роль матери пионера-героя и позднее даже делилась идеологически выдержанными воспоминаниями о сыне, приписывая Пашке такие слова:
"Я на той точке стал, как говорил товарищ Ленин, взад ни шагу, а вперёд – сразу подамся два шага".
Версию об убийстве братьев Морозовых беглым ссыльным следователи даже не рассматривали. Зачем? Им и так было ясно, кто виновен в убийстве детей.
О подозрениях в отношении Потупчика я уже говорил раньше, но кто же будет собирать сведения, порочащие сельского доносчика, после процесса вступившего в ВКП(б) и "за заслуги в области коллективизации" ставшего чекистом – он служил в карательной дивизии ОГПУ.
Посмотрим, кем же был Иван Потупчик к моменту убийства братьев Морозовых?
А вот он-то и был основным доносчиком и осведомителем органов в деревне. И все об этом прекрасно знали. Однажды дед Сергей Морозов говорил Устинье Потупчик про её сына Ивана:
"...твою мать, родила дурака. Ён у тоби який большой, такой дурный... Усё смотрить, як бы найти у кого хлеб захованный... Так раз своего нэма, зачем чужой забирать?"
Этот эпизод Соломеин из своих записей перенёс в книгу.
Королькова вспоминала, что
"Иван пошёл в школу уже взрослым. Ходил он в класс со мной и Павликом к учительнице Кабиной".
Учительница Кабина тоже рассказывала об Иване:
"Иван часто бывал в Тавде по делам, а в деревне следил за односельчанами. Он был здоровый, энергичный, в партию первым в деревне вступил, держал дома винтовку. Он любил по ночам поручения выполнять, в дома заходить:
"Одевайся, вези хлеб в Тавду!"
Сонные мужики пугались, везли".
Отметим, что Иван любил вламываться по ночам в избы, и вспомним показания Татьяны Морозовой.
В записях Соломеина сохранился и его разговор с Устиньей Потупчик о том, что к ним в дом приходил Сергей Морозов и требовал, чтобы Иван прекратил доносы. Узнав об этом, Иван взбесился:
"А ему чего нужно? Могилу ему нужно? Вырою. Знаю, что делаю. Никому не указать!"
М-да. Да и трупы детей именно Иван нашёл. Трупы, которые убийцы даже не пытались скрыть, а как бы демонстративно выставили их напоказ.
Так что обвинение в убийстве детей с Ивана снимать не стоит, но и доказать сейчас уже ничего невозможно. Мог ведь Иван таким образом вырыть могилу для Сергея Морозова? Мог!
Павлик Морозов: доносчик на отца – пионер-герой № 1 в СССР. Часть III
(Продолжение следует)
