В первую очередь для организации побега королевской семьи из Парижа нужны были деньги. Но братья короля заявили, что сами не имеют средств к существованию, хотя и вели довольно роскошный образ жизни. Все влиятельные дворы Европы и крупные банкиры также не нашли свободных денег для спасения короля Франции и его семьи. У всех были более важные дела! Ни от кого Ферзен не смог получить ни единого су.
Пришлось графу положиться только на свои средства, а также прибегнуть к различным займам у частных лиц, благо такие всё же нашлись. Но ведь не всем же мог Ферзен рассказать о назначении занимаемых денег. У двух аристократок, нет, не француженок, шведки и русской, Ферзен смог одолжить даже по 300 000 ливров, но не брезговал он и мелкими суммами. Так у своего домоправителя он занял 3000 ливров. Всё шло в дело.
Надо было подготовить фальшивые документы на целую группу лиц. Требовалась одежда для переодевания, которая помогла бы замаскировать членов королевской семьи, и её следовало незаметно пронести в охраняемый дворец. А ещё нужны были кареты, различные припасы, - да много чего нужно было запасти для бегства королевской семьи.
С помощью надёжных людей и красивых золотых монеток Ферзен нашел пути во дворец, а там тайными ходами он проникал в покои королевы. Нет, они занимались не только любовью. Проходили многочасовые совещания, на которых бесконечно обсуждались и прорабатывались все малейшие детали предстоящего побега. Кроме того, на обратном пути из дворца Ферзен тайком выносил драгоценности королевы. Они могут потом очень даже пригодиться. И не оставлять же их революционерам!
С генералом де Буйе договорились о том, что он в условленное время пошлёт отряды в направлении крепости Монмеди вплоть до Шалона для обеспечения сбежавшей королевской семьи вооружённой охраной.
Подготовка побега шла полным ходом. Заказана новая карета, якобы для некой графини Корф. Приготовлена одежда для побега. Собраны минимально необходимые средства. Но король, да и королева, всё ещё колеблются. Им был необходим какой-нибудь предлог, чтобы показать всей Франции, да и Европе, - королевская семья бежала из Парижа, так как террор республиканцев вынудил их к этому. Повод для такого предлога удалось организовать. Автор проекта неизвестен, но подозреваю, что им был тот же Ферзен.
Король заявил Национальному собранию, что пасхальную неделю он с семьей хочет провести в Сен-Клу. Якобинская пресса сразу же подняла вой, обвиняя короля в том, что тот оттуда захочет сбежать за границу. Страсти накалились!
19 апреля король с семьей демонстративно садится в карету, поданную к главному входу Тюильри. Но вокруг дворца уже собралась огромная и возбужденная толпа народа, которая не даёт возможности запрячь лошадей в карету. Лафайет со своими гвардейцами ничего не может поделать. Люди осыпают королевскую семью самыми грязными ругательствами и не дают карете тронуться с места.
Более двух часов длится эта разнузданная оргия насилия. Королевская семья всё это время спокойно сидит в карете. Наконец король отменяет поездку и возвращается с семьёй во дворец. Успокоенная толпа ликует и даже приветствует короля и его семью. Но главная цель этой демонстративной выходки достигнута: всему миру показано, что король не свободен в передвижении, что он не может даже выехать с семьей на расстояние в несколько миль от дворца, чтобы подышать свежим воздухом. Следовательно, побег королевской семьи становится оправданным.
Однако бежать следовало немедленно, в ту же ночь, и таким образом, как это сделал, например, граф Прованский. Ведь его попытка увенчалась блестящим успехом!
Но эта попытка бегства увенчалась успехом ещё и потому, что не было никакой помпы. Граф Прованский и его близкие поехали в довольно старых и невзрачных экипажах по два-три человека в каждом, у них был с собой минимум одежды и припасов, и они наплевали при этом на все правила дворцового этикета. Но это был всего-навсего лишь брат короля, и он мог позволить себе это.
Королевская же семья не смогла (да и не захотела) пренебречь жёсткими обычаями дворцового этикета. В результате, задуманный тайный побег стал превращаться в довольно-таки помпезный выезд. Судите сами, уважаемые читатели, сколько ошибок и нелепостей было совершено при подготовке этого "тайного" побега.
Было решено, что король, королева и дети поедут все вместе в одной карете. Это увеличивало опасность узнавания королевской семьи.
Мадам де Турзель потребовала для себя место в этой же карете, так как она присягала, что ни на одну минуту не оставит королевских детей без присмотра.
Ещё один человек в карете, которую теперь уже никак нельзя было назвать лёгкой, а ведь успех предприятия зависел в первую очередь именно от быстроты передвижения. Однако королевская семья не желала считаться с такими "мелочами".
Король должен был ехать в качестве лакея, в соответствующем мундире, и, следовательно, должен был сам себя обслуживать. Неприхотливый монарх охотно с этим согласился. Но чтобы КОРОЛЕВА сама себя обслуживала? Это было немыслимо! С этим все единодушно согласились (кроме Ферзена, но кто его, этого шведа, спрашивал о тонкостях французского королевского этикета). А это вело к тому, что во второй карете должны были ехать ещё, как минимум, две горничные.
Но и это было не всё – ведь должны были ехать кучер, форейтор, курьер (для связи) и лакей. Компания беглецов потихоньку, но очень значительно, разрасталась.
Было также решено, что король и королева должны прибыть в Монмеди в парадных одеждах, что увеличивало вес багажа еще на 40-50 кг, и соответственно снижало скорость передвижения карет.
Но на время королевская семья не привыкла обращать своё внимание.
А ведь было просто немыслимо представить, что сутки пути король и королева проведут без привычных удобств! Ещё багаж, ещё лишний вес…
Кроме того, для побега была подготовлена совершенно новая карета, которая должна была вызвать любопытство у встречных граждан Франции, а особенно у кучеров, почтмейстеров, конюхов, курьеров, которые в большинстве своём теперь были противниками монархии. Соединение же всей королевской семьи в одном экипаже многократно усиливало опасность быть узнанными. Но от этих серьёзных предостережений королевская семья просто отмахивалась, как от недостойных высочайшего внимания!
Да и сам Ферзен (не забывайте, влюблённый!) часто проявлял излишнюю уступчивость в том, что касалось удобств Марии Антуанетты.
Подведем предварительный итог.
В изготовленной по заказу Ферзена громадной карете, - для баронессы Корф, разумеется, - должны были разместиться восемь человек: пять членов королевской семьи, гувернантка, лакей и кучер. Уже прилично!
Кроме того, в этой же карете размещались гардероб, серебряный сервиз (!), съестные припасы, стульчаки для членов королевской семьи (они же не могут сбегать в кустики, как простые смертные), и ещё множество самых необходимых вещей.
Такая карета просто не в состоянии была передвигаться достаточно быстро. Для транспортировки этой тяжёлой кареты было необходимо запрячь от 8 до 12 лошадей, что в свою очередь требовало значительно большего времени на каждую смену лошадей. Ведь почтовую коляску с двумя лошадями перепрягали буквально за пять минут, а теперь эта процедура затягивалась на полчаса. На всём маршруте следования такая перегрузка выливалась уже в несколько часов.
Ах, как их, этих нескольких часов, не хватило потом в Варенне! Но это было, как мы увидим чуть позже, ещё не единственными причинами задержки, приведшими к столь трагическому финалу.
Была допущена ещё одна ошибка. (Господи, сколько же их уже накопилось!) Да, королевская семья ехала в достаточно скромных и поношенных дорожных костюмах, но сопровождавшие их дворяне были наряжены в новехонькие ливреи, сверкавшие позументом и пуговицами. А это тоже обращало на себя излишнее внимание. Но и это была не последняя ошибка.
В качестве исполнителя секретных поручений во время бегства королевской семьи был выбран парикмахер королевы Леонар. Вину за этот выбор часто возлагают на молодого герцога Шуазеля, но королева тоже приложила здесь свою ручку. Более бестолкового человека для этой роли во всём дворце найти было бы очень трудно! Он также внёс свою лепту в провал этого знаменитого бегства, вернее – попытки к бегству.
Наконец, день бегства назначен – на 19 июня. Ферзен неутомимо трудился, чтобы всё подготовить точно к этому дню. Мало того, что он постоянно вносит и выносит необходимые для побега предметы, одежды, деньги и пр. Он ведёт секретную переписку с генералом де Буйе, чтобы до мелких деталей согласовать с ним план побега: где и когда (с точностью до часов) следует разместить всадников для встречи королевского семейства и его дальнейшей охраны. На почтовой станции в Венсенне Ферзен лично проверяет заказанных им лошадей. Все доверенные лица посвящены в мельчайшие подробности возложенных на них функций, манеру поведения, общения и в график передвижения королевской семьи.
И вдруг выяснилось, что вся тщательная подготовка Ферзена была чуть ли не напрасной.
В последний момент королева решила перенести побег ещё на сутки, так как одна из дежурных камеристок показалась ей слишком подозрительной. Вернее, не сама камеристка, а её любовная связь с одним из революционеров. Эта задержка оказалась, в результате, роковой. Нет, конечно, были ещё и другие причины, мелкие и средние задержки, о них чуть позже, но этих 24 часов не хватило катастрофически, и эта задержка имела целый ряд фатальных последствий.
А что это означало? Это значит, что идёт новый приказ генералу де Буйе о том, что подготовку следует сдвинуть на 24 часа. А ведь гусары и драгуны уже начали выдвигаться на намеченные позиции. Пришлось срочно всё отменять или тормозить. Это отрицательно сказалось на готовности войсковых отрядов в решающий момент.
Но вот наступил последний (как все надеются) день в Париже, который прошёл очень спокойно и обыденно. Вечером детей уложили спать, отпустили прислуживающих женщин и стали готовиться к ужину. Ничего подозрительного, всё как всегда.
Мария Антуанетта и граф Ферзен. Часть III
(Продолжение следует)
