13.10.1923
"Был я вчера у Анны Ахматовой. Застал О.А. Судейкину в постели. Лежит изящная, хрупкая – вся в жару. У неё вырезали кисту, под местной анестезией...
Ахматова утомлена страшно. В доме нет служанки, она сама и готовит, и посуду моет, и ухаживает за Ольгой Аф[анасьевной], и двери открывает, и в лавочку бегает.
"Скоро встану на четвереньки, с ног свалюсь".
Она потчевала меня чаем и вообще отнеслась ко мне сердечно. Очень рада – благодаря вмешательству Союза [писателей] она получила 10 фунтов от своих издателей – и теперь может продать новое издание своих книг. До сих пор они обе были абсолютно без денег – и только вчера сразу один малознакомый человек дал им взаймы 3 червонца, а Рабинович принёс Анне Андреевне 10 фунт[ов] стерлингов. Операцию Ив. Ив. Греков производил бесплатно.
У Ахматовой вид кроткий, замученный:
"Летом писала стихи, теперь нет ни минуты времени".
Показывала гипсовый слепок со своей руки:
"Вот моя левая рука. Она немного больше настоящей. Но как похожа. Её сделают из фарфора, я напишу вот здесь:
"Моя левая рука" -
и пошлю одному человеку в Париж".
Мы заговорили о книге Губера "Донжуанский список Пушкина" (которой Ахм[атова] ещё не читала).
"Я всегда, когда читаю о любовных историях П[у]шк[ина], думаю, как мало наши пушкинисты понимают в любви. Все их комментарии – сплошное непонимание".
(И покраснела.)
О Сологубе:
"Очень непостоянный. Сегодня одно, завтра другое..."
28.10.1923
"У Анны Ахм[атовой] я познакомился с барышней Рыковой. Обыкновенная. Ахматова посвятил[а] ей стихотворение: "Всё разрушено" и т.д. Критик Осовский (так!) в "Известиях" пишет, что это стихотворение – революционное, т.к. посвящено жене комиссара Рыкова. Ахм[атова] хохотала очень".
Здесь требуется сделать небольшое пояснение.
Дело в том, что стихотворение "Всё расхищено, предано, продано..." Ахматова посвятила своей подруге Наталье Викторовне Рыковой, которая была женой профессора Г.А. Гуковского и никакого отношения она к комиссару А.И. Рыкову не имела. А критик Н. Осинский в статье, напечатанной в газете "Правда" 4 июня 1922 года, в полемике с эмигрантскими критиками по поводу данного стихотворения написал:
"Одна беда, рецензенты не сообразили, что Н. Рыкова, коей посвящено стихотворение, является женой "большевистского комиссара".
И Осинский не знал деталей, и Чуковский не совсем точно передаёт события.
Ноябрь, 14, 1923, среда
"Был вчера у Ахматовой. Она переехала на новую квартиру – Казанская, 3, кв. 4. Снимает у друзей две комнаты. Хочет ехать со мною в Харьков. Тёплого пальто у неё нет: она надевает какую-то фуфайку "под низ", а сверху лёгонькую кофточку.
Я пришёл к ней сверить корректуру письма блока к ней – с оригиналом. Она долго искала письмо в ящиках комода, где в великом беспорядке – карточки Гумилёва, книжки, бумажки и пр.
"Вот редкость" -
и показала мне на франц[узском] языке договор Гумилёва с каким-то франц[узским] офицером о покупке лошадей в Африке. В комоде – много фотографий балерины Спесивцевой – очевидно, для О.А. Судейкиной, которая чрезвычайно мило вылепила из глины для фарфорового завода статуэтку танцовщицы – грациозно, изящно. Статуэтка уже отлита в фарфоре – прелестная.
"Оленька будет её раскрашивать..."
Так как Анне Андреевне нужно было спешить на заседание Союза Писателей, то мы поехали в трамвае № 5. Я купил яблок и предложил одно Ахматовой. Она сказала:
"На улице я есть не буду, всё же у меня "гайдуки", а вы дайте, я съем на заседании".
["Гайдук" упоминается в её стихах о царе. Теперь критики, не зная, о ком стихи, стали писать, что Ахматова ездит с гайдуками.]
Оказалось, что у неё в трамвае не хватает денег на билет (трамвайный билет стоит теперь 50 мил[лионов], а у Ахматовой всего 15 мил.)
"Я думала, что у меня 100 мил[лионов], а оказалось десять".
Я сказал:
"Я в трамвае широкая натура, согласен купить вам билет".
"Вы напоминаете мне, -
сказала она, - одного американца в Париже. Дождь, я стою под аркой, жду, когда пройдёт, американец тут же и нашёптывает:
"Мамзель, пойдём в кафе, я угощу вас стаканом пива".
Я посмотрела на него высокомерно. Он сказал:
"Я угощу вас стаканом пива, и знайте, что это вас ни к чему не обязывает"".
24.11.1923
"Из Госиздата к Ахматовой. Милая – лежит больная. Невроз солнечного сплетения. У неё в гостях Пунин. Она очень возмущена тем, что для "Критического сборника", затеваемого издательством "Мысль", Ив. Разумник взял статью Блока, где много нападков на Гумилёва.
- Я стихов Гумилёва не любила... вы знаете... но нападать на него, когда он расстрелян. Пойдите в "Мысль", скажите, чтобы они не смели печатать. Это Ив. Разумник нарочно".
25.11.1923
"... по дороге зашёл к Ахматовой. Она лежит, - подле неё Стендаль "De l’amour" ("О любви"). Впервые приняла меня вполне по душе.
"Я, говорит, вас ужасно боялась. Когда Анненков мне сказал, что вы пишете обо мне, я так и задрожала: пронеси Господи".
Много говорила о Блоке.
"В Москве многие думают, что я посвящала свои стихи Блоку. Это неверно. Любить его как мужчину я не могла бы. Притом ему не нравились мои ранние стихи. Это я знала – он не скрывал этого. Как-то мы с ним выступали на Бестужевских курсах – я, он и, кажется Николай Морозов. Или Игорь Северянин? Не помню.
(Потому что мы два раза выступали с блоком на Бестужевских – раз вместе с Морозовым, раз вместе [с] Игорем. Морозова тогда только что выпустили из тюрьмы...)
И вот в артистической – Блок захотел поговорить со мной о моих стихах и начал:
"Я недавно с одной барышней переписывался о Ваших стихах".
А я дерзкая была и говорю ему:
Ваше мнение я знаю, а скажите мне мнение барышни..."
Потом подали автомобиль. Блок опять хотел заговорить о стихах, но с нами сел какой-то юноша-студент..."
Ахматова не зря боялась публикации Чуковского, она предчувствовала, во что это может вылиться.
Ещё в 1921 году Чуковский прочитал в Доме Искусств лекцию: Ахматова и Маяковский. В рассматриваемое нами время Чуковский перерабатывал своё выступление в статью, которая немного позднее и была опубликована. Противопоставление в статье салонной поэзии Ахматовой и пролетарской поэзии Маяковского спровоцировало травлю Ахматовой в советской прессе, которая вызвала негласное постановление ЦК партии о нежелательности публикации стихов Ахматовой. С 1925 по 1935 год стихи Ахматовой не печатались, и она была вынуждена зарабатывать себе на жизнь литературными переводами (и улучшать свою прозу!); в частности, она перевела письма Рубенса.
04.12.1923
"Первым делом к Ахматовой. Встретили великосветски. Угостили чаем и печеньем. Очень было чинно и серьёзно. Ольга Афанасьевна показывала свои милые куклы... Чувствуется, что О.А. очень в свои куклы и в свою скульптуру верит, ухватилась за них и строит большие планы на будущее... Ахматова была смущена, но охотно приняла 3 червонца. Хлопотала, чтобы и Шилейке дали пособие..."
Указатель имён
Леонид Николаевич Андреев (1871-1919).
Юрий Павлович Анненков (1889-1974).
Анна Андреевна Ахматова (Горенко, 1889-1966).
Александр Александрович Блок (1881-1921).
Иван Иванович Греков (1867-1934).
Зиновий Исаевич Гржебин (1869-1929).
Пётр Константинович Губер (1886-1940).
Григорий Александрович Гуковский (1902-1950).
Николай Степанович Гумилёв (1886-1921).
Николай Александрович Добролюбов (1836-1861).
Виктор Максимович Жирмунский (1891-1971).
Эльга Моисеевна Каминская (1894-1975).
Николай Александрович Морозов (1854-1946).
Николай Алексеевич Некрасов (1821-1878).
Николай Николаевич Пунин (1888-1953).
Н. Осинский (Валериан Валерианович Оболенский, 1887-1937).
Ив. Разумник (Разумник Васильевич Иванов, 1878-1946).
Алексей Иванович Рыков (1881-1938).
Наталья Викторовна Рыкова (1897-1928).
Нина Семёновна Рыкова (Маршак, 1884-1938).
Игорь Северянин (Игорь Васильевич Лотарёв, 1887-1941).
Фёдор Кузьмич Сологуб (1863-1927).
Ольга Александровна Спесивцева (1895-1991).
Ольга Афанасьевна Глебова-Судейкина (1885-1945).
Николай Семёнович Тихонов (1896-1979).
Корней Иванович Чуковский (1882-1969).
Вальдемар Казимирович Шилейко (1891-1930).
Павел Елисеевич Щёголев (1877-1931).
Борис Михайлович Эйхенбаум (1886-1959).
Абрам Маркович Эфрос (1888-1954).
Анна Ахматова в дневниках Корнея Чуковского. 1923 год. Часть I
