Два дня, 28 и 29 сентября 1784 года, Фонвизины осматривали достопримечательности Вероны, а также собрания картин, статуй и древностей, находящиеся в городе. Большое впечатление на Дениса Ивановича произвел древний амфитеатр, вмещавший 22000 человек, и картины Паоло Веронезе (1528-1588), хранившиеся в Георгиевском монастыре.
На Piazzo del crucifixo Фонвизины подивились игре в мяч ракетками. Осмотрев несколько садов, Денис Иванович отмечает, что
"сады на севере несравненно лучше", -
но на этот раз он поясняет свою оценку:
"Здесь оставляют все натуре, которая иногда требует помощи и от искусства; а у нас на севере искусством и радением награждают недостатки натуры и подражают красоте ее".
Но и в прекрасной Вероне, наполненной картинами замечательных мастеров, Фонвизин находит недостатки:
"Весь сей день [29 сентября] наслаждались мы зрением прекрасных картин и оскорблялись на каждом почти шагу встречающимися нищими".
От нищеты Фонвизин переходит к недостаткам правления:
"Не понимаю, за что хвалят венециянское правление, когда на земле плодоноснейшей народ терпит голод".
Алчностью местных правителей Денис Иванович объясняет и качество местного хлеба:
"Мы в жизни нашей не только не едали, даже и не видали такого мерзкого хлеба, какой ели в Вероне и какой все знатнейшие люди едят. Причиною тему алчность правителей. В домах печь хлебы запрещено, а хлебники платят полиции за позволение мешать сносную муку с прескверною, не говоря уже о том, что печь хлебы не смыслят".
Выражать же недовольство властями местные жители не рискуют, ибо это сурово карается законом и теми же властями.
Напоследок, рассказывая о Вероне, Фонвизин пишет о мучивших его запахах:
"Верона город многолюдный и, как все итальянские города, не провонялый, но прокислый. Везде пахнет прокислою капустою. С непривычки я много мучился, удерживаясь от рвоты. Вонь происходит от гнилого винограда, который держат в погребах; а погреба у всякого дома на улицу, и окна отворены".
Да, везде в Европе, Дениса Ивановича достают запахи, и только в России он ничего неприятного не чувствует. Недаром говорят, что свое г... не пахнет.
30 сентября Фонвизины покинули Верону, но произошло это только перед самым обедом, так как с утра они "успели сбегать" в Георгиевский монастырь, чтобы еще раз насладиться картинами Паоло Веронезе.
Ужинали наши путники в Мантуе, но переночевать там они не решились,
"потому что в Италии в трактирах по местечкам ночевать мерзко".
Рано утром 1 октября Фонвизины прибыли в Модену и все утро проспали. Днем Фонвизин осмотрел местную картинную галерею, которая произвела на Дениса Ивановича самое благоприятное впечатление. А ночью на город обрушился сильнейший ураган и перебил в домах множество стекол. Денису Ивановичу казалось, что и дома могут обрушиться, но обошлось.
На следующий день Фонвизин отвез в картинную галерею и жену. Кроме картин путешественникам показали и редкие манускрипты XV и XVI веков. Особенно понравились Фонвизину Библия, молитвенник и произведения Данте:
"На полях каждого листа миниатюры прекрасные, и колорит такой
яркий, как будто бы сегодня писаны были".
После обеда Фонвизины покинули Модену и под вечер уже были в Болонье. Пока они ужинали местные музыканты устроили под окнами такой концерт, что путешественники заслушались, и Денис Иванович дал музыкантам четверть рубля. Забегая немного вперед, скажу, что после такой щедрой оценки своего мастерства болонские музыканты стали давать Фонвизиным концерты под окнами каждый вечер.
3 октября Фонвизины посетили Болонский университет, от которого Денис Иванович пришел в полный восторг. Он считает, что про это учреждение можно написать целую книгу, но сам провел там всего 3.5 часа, правда, с большим удовольствием и пользой. Особенно ему понравился анатомический кабинет.
Из университета Фонвизины поехали в кафедральный собор, в церковь Мендиканти и далее по всем наиболее известным дворцам и церквям
"и везде находили сокровища неизреченные".
Фонвизин сообщает, что они имели счастье видеть картину Гвидо Рени (1575-1642) "Распятие апостола Петра" и отмечает, что
"многие знатоки почитают сию картину первою в свете, потому что в ней все части искусства соединены совершенно".
Однако своего отношения к этой картине Фонвизин более явно не выразил. Скорей всего, он не разделял мнение этих знатоков.
Дворцы Болоньи принадлежат знатным частным лицам или сенаторам и наполнены огромным количеством старинных картин. Все эти сокровища передаются из поколения в поколение по строго установленному порядку:
"Они сохраняются в фамилиях по завещаниям, ибо великих мастеров картины владельцы оставляют своим наследникам по духовным, кои утверждены судебным порядком и в коих именно изъяснено запрещение не выпускать сих картин из фамилии".
Так как это был канун дня св. Петрония, то Фонвизины зашли в церковь этого святого, которая является одной из крупнейших в Италии. На вечерне присутствовали сразу два кардинала, а слух радовала органная музыка.
Из церкви Фонвизины поехали в Оперу Буфф, а оттуда домой, где их уже поджидали вчерашние музыканты.
Насыщенный выдался денек у Дениса Ивановича!
4 октября Фонвизин с утра осмотрел 6 церквей и дворец Грасси, а потом вместе с женой они осмотрели еще несколько дворцов, посетили праздничную обедню, но особое восхищение у них вызвал дворец Рануцци.
Вечер Фонвизины провели дома и слушали уже традиционный концерт.
5 октября прошло в осмотре многочисленных церквей и дворцов, а также прочих достопримечательных мест. Отвезя жену домой, Фонвизин снова посетил Болонский университет, а после обеда они осмотрели еще один дворец и отправились гулять загород. За день Фонвизины так нагулялись, что спали как убитые и никакой музыки уже не слышали.
6 октября Фонвизины отдыхали, переваривая увиденное, а 7-го Фонвизин посетил еще несколько церквей и мастерских местных живописцев.
После обеда наши путешественники покинули Болонью, которая Фонвизину очень понравилась, но вы, уважаемые читатели, уже хорошо знаете Дениса Ивановича, так что вас не слишком удивит его следующий отзыв:
"Сей город вообще можно назвать хорошим, но люди мерзки. Редкий день, чтоб не было истории. Весьма опасно здесь ссориться, ибо мстительнее и вероломнее болонезцев, я думаю, в свете нет. Мщение их не состоит в дуэлях, но в убийстве самом мерзостнейшем. Обыкновенно убийца становится за дверью с ножом и сзади злодейски умерщвляет. Самый смирный человек не безопасен от несчастия. Часто случается, что ошибкою вместо одного умерщвляют другого. Болонья подвержена также землетрясениям. Четыре года назад город потерпел много".
Интересно, где Фонвизин почерпнул такую информацию?
Удивляет также и то, что в Болонье Фонвизина не раздражали никакие запахи.
Отмечу все-таки, что наш любимый Денис Иванович не очень хорошо разбирается в живописи. Поясню это на простом примере. Гете, который первый раз посетил Болонью в 1786 году, помимо живописи Гвидо (к которой великий поэт отнесся очень снисходительно), значительно больше внимания уделил святой Цецилии кисти Рафаэля и картинам Пьетро Перуджино (1452-1523).
В Болонью ведь многие известные путешественники прибывали только для того, чтобы иметь возможность своими глазами увидеть один из самых известных шедевров Рафаэля, а Фонвизин этих имен,– Перуджино и Рафаэля, – даже не упоминает. Странно!
(Продолжение следует)
