Из сохранившихся фрагментов Эпихарма следует также, что он был хорошо знаком еще с учениями Гераклита (541-475 гг. до Р.Х.) и Ксенофана (570-478 гг. до Р.Х.). Платон (428-348 гг. до Р.Х.), например, прямо называет Эпихарма приверженцем Гераклита, но мы можем лишь увидеть в сохранившихся фрагментах насмешку над учением Гераклита и доведение его до абсурда. Ямвлих, как мы помним, считал Эпихарма учеником пифагорейцев. Мне же кажется, что Эпихарм не примыкал ни к каким из уже существовавших школ, но просто был хорошо знаком с учениями всех названных философов.
Знакомство Эпихарма с учениями упомянутых выше философов хорошо иллюстрируют два сохранившихся фрагмента одной из его комедий. Вот первый из них:
А: "Но, право, боги всегда были, и никогда не было времени, когда их не было,
явления же здесь совершаются всегда одинаково и теми же самыми силами".
В: "Однако, говорят, что Хаос возник раньше всех богов".
А: "Каким образом это [возможно]?
По крайней мере, то, что возникает первым,
не может возникнуть из чего-нибудь другого".
В: "Следовательно, вообще ничто не возникло первым?"
А: "Конечно, нет, и [равным образом] не вторым,
по крайней мере, ничто из того, о чем мы здесь так говорим,
но [все] это всегда существовало [неизменно]".
К этому фрагменту, несомненно, примыкает второй фрагмент:
А: "Если (взять) по желанию число нечетное или четное
и прибавить (к нему) или отнять (от него счетный) камешек,
то останется ли число тем же самым? Как думаешь ты, в самом деле?"
В: "По крайней мере, по моему мнению, нет".
А: "Далее, если к длине в локоть прибавить другую величину
или от нее отрезать (часть),
останется ли после того прежняя мера?"
В: "Понятно, нет".
А: "Теперь с той же точки зрения посмотри и на людей.
Один растет, другой же худеет, в изменении же находятся все люди во всякое время.
А то, что по своей природа изменяется и никогда не пребывает в том же самом положении,
то, должно быть, будет уже чем-то отличным от переменившегося.
Точно так же ты и я были вчера другими, чем сегодня,
и в будущем будем опять иными,
и никогда мы не бываем теми же самыми, согласно тому же самому закону".
Мы знаем, что учение о неизменности всего сущего излагал Ксенофан (первый фрагмент); учение об изменчивости всего принадлежит Гераклиту (второй фрагмент); а учение о четном и нечетном являлось одним из краеугольных в учении пифагорейцев. Так что для слушателей комедии намеки на всех упомянутых философов были достаточно прозрачными.
Эпихарм добивался комического эффекта, доводя положения этих философских учений в своих комедиях до крайности, до абсурда. Это подтверждает и свидетельство Плутарха, который говорил, что в комедиях Эпихарма
"...взявший раньше взаймы теперь [уже] не должен, так как он стал другим. Приглашенный вчера на обед, приходит сегодня непрошенным, так как он [уже] - другое [лицо]... И он [Эпихарм] представил в комедии [осмеял] это, [выведя] требующего возвращения долга [кредитора] и должника, доказывающего, что он - не то самое лицо вследствие того, что [в нем] кое-что прибавилось и кое-что убавилось. Когда же требовавший [возвращения денег] побил его и был привлечен к суду, то в свою очередь и он говорил, что побил один, обвиняется же другой".
Таким способом Эпихарм доводил до абсурда гераклитовские положения о всеобщей изменчивости. Вероятно подобным же образом Эпихарм осмеивал и приверженцев учения о неизменности всего сущего, но, к сожалению, подтверждающих это фрагментов до нас не дошло.
Многие ученые считают, что Эпихарму удалось создать свое учение, в котором с помощью дуализма пифагорейцев он примирил и объединил лучшее из противоположных учений Гераклита и Ксенофана. Соединяя столь противоположные и вроде бы непримиримые учения, Эпихарму пришлось, возможно, впервые в истории, воспользоваться основными положениями диалектического метода, который он, вероятно, сам же и создал.
Возможно, примирение этих противоположных учений следует усмотреть в третьем из больших сохранившихся фрагментов Эпихарма, где на конкретных примерах проводится различие между реальными вещами и абстрактными понятиями:
А: "Не есть ли игра на флейте некая вещь?"
В: "Конечно".
А: "Не есть ли также человек некая вещь?"
В: "Разумеется".
А: "Итак, человек [тоже] есть игра на флейте?"
В: "Никоим образом".
А: "Так рассмотрим же, что такое есть флейтист?
Что такое он, по твоему мнению? Человек? Не правда ли?"
В: "Конечно".
А: "Не так же ли обстоит дело и с благом?
Как ты думаешь? Благо есть вещь в себе.
Каждый же, научившийся ему и знающий [его], уже становится хорошим.
Совершенно так же, как флейтистом называется научившийся игре на флейте,
или танцором [научившийся] танцевать, или веночником [научившийся] плести венки,
и равным образом все, что угодно, из [вещей] такого рода.
[Так во всем] сам [человек] не есть искусство,
но, действительно, он является знающим искусство".
Во всех приведенных фрагментах нас восхищает ясность и доступность Эпихарма в изложении сложнейших понятий различных философских учений, как, например, только что приведенное объяснение различия между абстрактным и конкретным.
В истории философии существует мнение, что великий Платон пошел по пути, проложенному Эпихармом. Оно было высказано Диогеном Лаэртским и основывается на сочинении философа Алкима, ученика Стилпона (490-370 до Р.Х.), которое называлось "Против Аминты", а Аминта был учеником Платона.
В своем сочинении Алким показывал, что учение Платона об "идеях" во многих чертах заимствовано именно у Эпихарма. Следует заметить, что приведенные выше обширные фрагменты Эпихарма дошли до нас благодаря этому сочинению Алкима.
Диоген Лаэртский так излагает доводы Алкима:
"Много также пользы извлек [Платон] и от автора комедий Эпихарма, у которого он заимствовал весьма много, [внеся эти заимствования в свои сочинения] в измененном виде, как сообщает Алким в своих четырех книгах против Аминты. В первой из них он говорит следующее:
"Кажется также, что Платон заимствовал многое из сочинений Эпихарма. Но это следует рассмотреть. Платон говорит, что чувственный [мир] есть то, что никогда не пребывает [неизменным] ни по качеству, ни по количеству, но постоянно течет и изменяется. Каким образом получить число из чувственных вещей, которые не равны, не суть нечто [устойчивое] и не обладают [определенными] количеством и качеством, но по природе своей таковы, что они всегда бывают, но никогда не существуют? Умопостигаемый же [мир] - то, из чего ничто не уходит и [к чему ничего] не приходит. Природе вечного подобает быть всегда подобной [себе] и той же самой. Однако, и Эпихарм о чувственном и умопостигаемом [мирах] сказал ясно…"
Далее Диоген Лаэртский приводит уже цитированные фрагменты Эпихарма.
Но по дошедшим фрагментам самого Эпихарма восстановить его учение очень сложно, поэтому некоторые ученые используют для этого и псевдо-эпихармовские сочинения, которые стали появляться уже вскоре после смерти великого философа и комедиографа. Они полагают, что эти ранние сочинения написаны в духе мировоззрения самого Эпихарма, но к таким попыткам следует относиться достаточно критически.
(Продолжение следует)
