Более примечательной оказалась история с так называемой Воронкой.
Дело началось с того, что в составе 48-го полка из Пенсильвании было очень много шахтеров. Когда всем стало ясно, что осада Питерсберга затягивается, командир этого полка Плезентс предложил прокопать под позиции южан большой туннель и заложить туда большой фугас, чтобы взорвать позиции противника.
Сказано – сделано, и уже 25 июня шахтеры начали рыть большой туннель, длина которого в конце концов составила 150 метров. Сообщения о строительстве этого туннеля появились в газетах северян и, таким образом, стали известны командованию осажденного гарнизона. Южане стали пытаться обнаружить этот строящийся туннель, чтобы сделать против него свой контрподкоп, но у них не нашлось достаточно опытных шахтеров или маркшейдеров для такой работы. Поэтому не было ничего удивительного в том, что южане ничего не нашли, и командиры гарнизона решили, что это сообщение было очередной газетной уткой.
У северян же работы шли своим ходом. Через месяц тоннель был готов, заложен фугас весом в восемь тонн, и Грант назначил взрыв фугаса на 30 июля в 3 часа 30 минут утра, чтобы взрыв в это сонное время суток произвел наибольший психологический эффект. Взрыв и произвел очень большой психологический эффект, но не совсем тот, на который рассчитывал генерал Грант. А получилось вот что...
Генерал Бернсайд выделил для прорыва позиций южан после взрыва фугаса дивизию под командованием генерала Э. Ферреро, состоявшую из негров. Грант, бывший очень невысокого мнения о боевом духе и воинском умении негров, запретил Бернсайду выдвигать эту дивизию на передовые позиции. Тогда Бернсайд обиделся и предложил своим командирам выбрать дивизию для прорыва путем жеребьевки. В результате эта «честь» досталась дивизии генерала Дж. Ледли, который был больше известен своей любовью к горячительным напиткам и дамам, чем боевыми успехами.
Ледли толком так и не объяснил своим офицерам, что должно произойти, и какой силы ожидается взрыв. Возможно, что он и сам этого не знал. Тем более этого не знали и не ожидали солдаты его дивизии.
А в назначенное время, т.е. в 3 часа 30 минут, никакого взрыва не произошло. Ледли подождал еще немного, а затем, решив, что наступление в очередной раз отменено, оставил вместо себя какого-то офицера и отправился промочить горло к своему приятелю генералу Ферреро.
Взрыв же не произошел из-за самой банальной причины – отсырел запал у фугаса. Рискуя жизнью, шахтеры-добровольцы заменили запал.
Наконец, в пять часов утра прогремел чудовищный взрыв! Однако его эффект оказался для генералов северян совершенно неожиданным: большой участок траншей конфедератов с невероятным грохотом взлетел на воздух, и тонны земли и камней стали падать на головы солдат Ледли, которые ничего подобного не ожидали. Солдаты северян были совершенно ошеломлены и дезорганизованы тем, что они увидели и тем, что с ними произошло.
Поэтому вместо намечавшейся атаки дивизия Ледли бросилась панически бежать, так как солдаты решили, что это именно южане применили против них какое-то новое оружие. Да и отдавать приказ на атаку в дивизии было некому, т.к. Ледли в это время вместе с Ферреро храбро атаковал стеклянные бастионы, а оставленный на дивизию офицер был не в курсе событий.
Уцелевшие конфедераты тоже бежали подальше от места взрыва, так что большой участок фронта оказался совершенно обнаженным с обеих сторон.
Вскоре северяне опомнились и их командование все-таки бросило свои части в атаку, но их солдаты столпились около Воронки, которая не столько преграждала путь атакующим, сколько привлекала внимание любопытных и просто ротозеев, а их оказалось немало. Поглядеть и вправду было на что. Воронка представляла собой громадное образование, глубиной почти до 10 метров. Длина Воронки (с большой буквы) превышала 50 метров, а ширина была почти 30 метров.
Внушительное зрелище!
Поэтому не стоит удивляться тому, что задуманная атака северян провалилась. Ведь Бернсайд не слишком гнал своих подчиненных вперед, а Ли быстро перебросил к Воронке свежие части и разместил на Кладбищенском холме множество орудий, которые немедленно открыли сильный огонь по северянам.
При первых выстрелах орудий конфедератов северяне тотчас вспомнили Геттисберг, среди них началась паника, и много солдат попрыгало или просто свалилось в Воронку, спасаясь от пушек врага. Тогда южане стали засыпать Воронку навесным огнем.
Чтобы спасти ситуацию, Грант приказал Бернсайду срочно перейти в контратаку, но тот как всегда промедлил, в результате чего атака северян стала просто бессмысленной.
И что же получилось? В результате взрыва фугаса и боевых действий северян конфедераты потеряли 1500 человек. Северяне же во время боя у Воронки потеряли от огня южан около 4000 тысяч человек.
Грант настоял на том, чтобы генерала Бернсайда отстранили от командования корпусом, а сразу же после капитуляции южан в начале апреля 1865 года его и вовсе уволили из армии.
Ледли догадался подать прошение об отставке, которое и было принято.
А генерал Ферреро в ноябре 1864 году получил очередное повышение в звании за
"похвальную службу в нынешней компании у Ричмонда и Питерсберга".
Нелепая неудача у Воронки не сломила волю Гранта к достижению поставленной цели, и он продолжал усиливать блокаду Питерсберга. Одновременно северяне наносили мелкие удары по находившейся неподалеку армии Ли, чтобы не дать ей возможности сконцентрироваться и придти на помощь осажденным.
А через несколько дней, 9 августа 1864 года, произошло событие, которое и вовсе отодвинуло на задний план неудачу у Воронки – это было известное покушение на генерала Гранта.
Дело было так: два отважных южанина вызвались провести эту опасную диверсию и под видом грузчиков проникли в Сити-Пойнт, где располагалась штаб-квартира Гранта. Неподалеку от разгружавшейся баржи со снарядами, на которой работали и эти два "грузчика", сидел перед своей палаткой и работал генерал Грант. Южанам удалось подорвать баржу. От страшного взрыва погибли 53 человека, было множество раненых, но генерал Грант совершенно не пострадал, его даже не контузило, а только немного запачкало грязью его мундир. Везунчик этот Грант! Да и газеты северян очень обрадовались новому сюжету – не все же писать о поражениях и неудачах. В неудачном же покушении на Гранта многие газетчики в очередной раз увидели знамение скорой победы Севера.
Военное противостояние сторон у Питерсберга приобрело невиданный прежде характер – это была война траншей, которая наиболее ярко проявилась только в годы Первой мировой войны.
21 августа северяне перерезали еще и Уэлдонскую железную дорогу, значительно ухудшив и без того тяжелое положение южан. Это была последняя крупная операция северян у Питерсберга. После этого война в этом районе окончательно стала носить строго позиционный характер. Ведь северяне понимали, что ввиду своего преимущества в ресурсах такая тактика рано или поздно, но все же принесет им успех, причем без особых потерь с их стороны. В год президентских выборов Линкольн не хотел рисковать.
А южане просто смирились с тем, что с имеющимися в их распоряжении силами он не могут отбросить Потомакскую армию и деблокировать Питерсберг.
Т.е. Ли уже не мог рисковать, иначе бы он остался вообще без армии, а Грант не очень-то и хотел, ожидая пока яблочко само упадет ему в руки.
В таких условиях северяне смогли снизить численность своих войск у Питерсберга до 59 тысяч прекрасно экипированных солдат и перебросить освободившиеся части на другие участки фронта. А у Ли оставалось всего от 35 до 40 тысяч человек, испытывавших недостаток во всем, и получить пополнение было неоткуда.
Солдаты под Питерсбергом тоже не очень рвались в бой, и вскоре здесь было как бы заключено негласное соглашение о перемирии.
Майор Э. Смол из армии северян так вспоминал об этой окопной войне:
"Солдаты праздно лежали в своих укреплениях и болтали с противниками, расположившимися через дорогу. Время от времени янки и джонни [кличка южан] встречались на нейтральной полосе и обменивали кофе на табак или "Нью-Йорк геральд" на ричмондский "Энквайрер"...
Когда какая-нибудь батарея намеревалась открыть огонь, кто-нибудь из стрелков-приятелей кричал:
"Ложись, Реб!" [Еще одно прозвище южан от "rebel" – "мятежник".] –
Или
"Ложись, янки!", -
в зависимости от ситуации, так что ни единого солдата не оставалось в зоне обстрела".
Но такая ситуация была только у Питерсберга, а на других участках фронта...
(Продолжение следует)
