Китай в эпоху Чжоу представлял собой как бы некую конфедерацию различных государств. Неформальное членство в этой конфедерации давало государствам, особенно маленьким, несомненные привилегии и преимущества. Исключение же из числа избранных грозило различными бедами и неприятностями.
Членство в этом «клубе» избранных позволяло государству легче заключать союзы, но важнее было то, что можно было надеяться на выполнение другими государствами взятых на себя обязательств. Даже войны между членами «клуба» велись по джентльменским правилам, которые никогда не соблюдались в отношении варварских государств.
Самое же главное заключалось в том, что причисление к этой конфедерации означало принадлежность государства к культурной (китайской) элите. Такого признания добивались многие правители богатых и сильных государств.
Вопрос о государстве Чу
В 656 году до Р.Х. в период «Весен и Осеней» коалиционная армия восьми государств во главе с царством Ци, которое в это время оспаривало гегемонию у Чжоу, вторглась в государство Чу. Государство Чу в это время еще не окончательно входило в круг «культурных государств» и находилось на южной окраине китайского мира. Армия союзников незначительно вторглась на территорию Чу, когда к командующему прибыл посланник от Чу, чтобы узнать о причинах вторжения. Посланник заявил, что Чу и Ци находятся так далеко друг от друга, что у них нет ничего общего:
"Наши лошади и скот не могут быть скрещены".
Поэтому совершенно невозможно понять причину вторжения.
От имени царства Ци ответил Гуань Чжун, который сказал, что с самого начала Западного Чжоу за царством Ци была закреплена обязанность наказания виновных среди влиятельных князей для поддержания власти дома Чжоу. Выяснилось, что Чу не прислало положенную дань, а именно, определенный вид тростника, необходимый для процеживания вина, которое используется в церемониях царских жертвоприношений.
Кроме того, Ци хочет узнать о судьбе чжоуского Чжао-вана, который в свое время отправился в поход на юг и исчез вместе со всей своей армией.
Чуский посланник дипломатично заметил, что Чжао-ван исчез почти 350 лет назад, и о его судьбе лучше расспрашивать в тех краях, где он по предположениям исчез.
Вопрос же о дани, которая была смехотворно мала, на самом деле обрадовал чусцев, так как показывал, что их считают вассалами чжоуского вана, а, следовательно, и членами китайской конфедерации. Поэтому на эту претензию посланник ответил смиренно:
"Что же касается недоставленной дани, то это ошибка моего правителя. Разве мы можем осмелиться не платить ее?"
Затем государства Ци и Чу принесли клятвы о взаимной дружбе, и армия Ци с союзниками вернулась домой. После этого правящий дом царства Чу стал утверждать, что уже первые властители Чу были верными вассалами Чжоу, а северные государства не стали оспаривать эти утверждения.
Немного о Чжао-ване
История о Чжао-ване (1052-1002 гг. до Р.Х.) до сих пор считается весьма запутанной. Он правил весьма долго, но сохранились только три фрагмента о его походах.
На шестнадцатом году своего правления он отправился в поход на Чу (которое иногда еще называлось Цзин), пересек реку Хань и увидел носорога. Содержательный поход.
На девятнадцатом году своего правления он потерял на реке Хань шесть армий. Так как этих армий и было всего шесть, то получается, что дом Чжоу потерял большую часть своих вооруженных сил и потерпел сокрушительное поражение, но неизвестно от кого. Впрочем, китайские историки не очень любят останавливаться на этом эпизоде.
Затем Чжао-ван вел себя спокойно (еще бы, ведь ему надо было восстановить вооруженные силы государства) довольно долго, но в последний год своего правления, т.е. в уже довольно почтенном возрасте, он отправился со своей армией на юг (опять не совсем ясно, против кого) и из этого похода уже не вернулся.
Об этом исчезновении до сих пор идут ожесточенные споры.
Мне представляется более вероятной гипотеза о том, что под последним походом Чжао-вана подразумевалась аллегория смерти правителя, и через три с половиной столетия это событие могло уже восприниматься как участие в реальном военном походе.
Претензии Чу
Чуский правитель Лин-ван (540-529 гг. до Р.Х.) славился своей вспыльчивостью и буйством. Но вот он женился на дочери правителя государства Цзинь и в честь этого события возвел большую и красиво украшенную башню, которой очень гордился. Еще бы, ведь эта башня по своим размерам и красоте не имела себе равных во всем Китае. Но Лин-ван хотел бы похвастаться этой башней и перед другими князьями, а для этого требовалось прибытие хотя бы некоторых из влиятельных князей на торжественную церемонию. Да и вообще, Лин-ван желал, чтобы правители других китайских государств постоянно принимали участие в церемониях восшествия на чуский престол.
Дело было трудное, но Лин-ван решил добиться своей цели и пригласить на церемонию такого правителя, чье присутствие будет иметь вес в глазах других государей и подтвердит принадлежность Чу к "культурным государствам".
С этой целью он направил к правителю государства Лу специального посланника, который дипломатично, но твердо разъяснил ситуацию: если правитель Лу не прибудет на торжественную церемонию, то армия Чу нападет на Лу. Нет ничего удивительного в том, что правитель Лу с благодарностью принял приглашение и прибыл на торжества в Чу.
Кстати, первый великий китайский поэт Цюй Юань жил именно в царстве Чу в IV веке до Р.Х.
Варварское У
Когда в VI веке до Р.Х. в состав китайской конфедерации было принято совершенно варварское государство У, как противовес против Чу, для правителей У тотчас же была разработана довольно подробная генеалогия. Из новой генеалогии следовало, что правители У ведут свое происхождение от одного из предков дома Чжоу по имени Тай-бо, сына древнего гуна Дань-фу. Считается, что Тай-бо отказался от своих прав на престол и ушел жить к варварам.
Тот факт, что несмотря на свое благородное происхождение правители У совершенно не знали китайской культуры, объясняли тем, что этим благородным людям пришлось очень долго прожить среди варваров.
Создание подобной генеалогии облегчалось и тем обстоятельством, что правители У носили фамилию Цзы, похожую на фамилию всех правителей, ведущих свое происхождение от чжоуского дома, Цзи.
Эта генеалогия имела один, но достаточно существенный, недостаток: так как Тай-бо был старше и Вэн-вана и У-вана, от которых вели свое происхождение большинство правителей государств конфедерации, то правители У могли заявить свои претензии на гегемонию в Китае, как это и случилось позднее.
(Продолжение следует)
