"Стройте фразу, делайте ее сочней, жирней. Надо рассказ писать 5-6 дней и думать о нем все время, пока пишешь, иначе фразы никогда себе не выработаете. Надо, чтобы каждая фраза прежде, чем лечь на бумагу, пролежала в мозгу дня два и обмаслилась. Само собой разумеется, что сам я по лености не придерживаюсь сего правила, но вам, молодым, рекомендую его".
"И что бы там ни болтали, а ведь вечно лишь то, что художественно!"А в одном из писем он признался, что не сумеет объяснить, почему ему нравится Шекспир, и совсем не нравится, например, Златовратский.
"Во время наших пирушек Антоша был душой общества. Бог знает, чего только он не придумывал. Мы умирали от смеха".
"Это еврей, который стоит пятерых русских".С нежностью он вспоминал о том, что, уехав в Италию, Левитан быстро соскучился по родной природе и сбежал обратно.
Левитан очень любил музыку и очень тонко ее чувствовал. Когда однажды он попал на "Гугенотов" с очень плохим составом исполнителей, то испытывал почти физическую боль от издаваемой ими какофонии.
Рассказ был напечатан в 1892 году. Его героиня была художницей-дилетанткой, другом дома был художник-пейзажист, а муж - врачом, правда, выдающимся, но врачом (почему не чиновником, военным или кем-либо еще?). Во всем этом усмотрели сходство с реальной жизнью, и либеральная пресса закричала о пасквиле. Ведь любовь героини к художнику Рябовскому это же изображение романа Кувшинниковой и Левитана. Да, я полагаю, что Чехов ошибся, но никто не пожелал заметить, как мало сходства между двадцатилетней героиней и сорокалетней художницей.
Левитан года полтора дулся на Чехова, но потом они помирились. Муж же Кувшинниковой и вовсе не видел в "Попрыгунье" никакого пасквиля и считал его одним из лучших рассказов А.П. Правда, сама Кувшинникова смертельно разобиделась на А.П., и об их возможном примирении ничего не известно.
И почему пасквиль? Ведь о романе Кувшинниковой и Левитана было широко известно, такие романы были у многих представителей русской интеллигенции того времени, а разъехавшиеся супруги продолжали мило ходить друг к другу в гости. Это только в рассказе попрыгунья довела Дымова почти до самоубийства, а в реальной жизни ничего похожего не было.
Да и сам А.П. никогда не выступал цензором общественных нравов.
В заключение скажу, что очень слабая художница Софья Петровна Кувшинникова пережила и Левитана, и Чехова, и своего мужа, и умерла на даче под Москвой, ухаживая за каким-то одиноким заразным больным.
"Ну, батенька, не даст она развода ему!"Последовал естественный вопрос:
"Почему?"А.П. меланхолично пояснил:
"Просить развода у женщины... Да знаете, это то же, что сказать беллетристу:"Мне не нравится ваш рассказ"!"
"И после обеда?" -Чехов спокойно с улыбкой ответил:
"Да, и после обеда. Я не отдыхаю. Как только ройдет послеобеденная тяжесть в желудке, так и пишу".
"Иногда не пишется - я тогда бросаю и иду гулять, или в гости, или в кабачок. Потом, глядишь, и наладилось, и пошло. А иногда, хоть убей, не удается работа. Пишу, мараю, переделываю, но, сколько ни тружусь, все выходит ерунда. Так и бросаю. То, что напечатано моего, это едва ли составит половину того, что я написал в жизни. У меня целый чемодан ненапечатанных рукописей - начатых, измаранных и неоконченных рассказов".
"Художник, должен всегда работать, всегда обдумывать, потому что иначе он не может жить. Куда же денешься от мысли, от самого себя. Посмотри хоть на Некрасова: он написал огромную массу, если сосчитать позабытые теперь романы и журнальную работу, а у нас еще упрекают в многописании".
"Я никогда не пишу прямо с натуры! Впрочем, это не спасает меня как писателя от некоторых неожиданностей! Случается, что мои знакомые совершенно неосновательно узнают себя в героях моих рассказов и обижаются на меня!"Он явно имел в виду историю с рассказом "Попрыгунья", из-за которого на него обиделись художник Левитан и его любовница Кувшинникова, и продолжал:
"А я и в мыслях не имел писать портреты с этих моих знакомых!"
"Он совсем не думает, что пишет смешное. Он думает, что пишет очень серьезно. Ведь он списывает с натуры, со своих и жениных родственников. Даже с себя. Выходит очень смешно, а ему кажется, что это серьезно. Он сам не замечает смешного, почему он пишет, а не торгует в лавке? Странный талант!"
"Боже мой! Довольно я написал в веселом роде, а много и просто шутовского. Пора мне серьезнее глядеть на жизнь".
"Наша критика - это что-то ужасное! Не ждите от нее поддержки, снисхождения к начинающему литературному работнику. Она беспощадна, она просто жестока. Так и ищет, что бы обругать. Если бы вы знали, как меня ругали, жестоко, несправедливо, беспощадно!"
"Чем могу служить?"Дама с волнением отвечает:
"Извините, простите меня! Я хотела... на вас посмотреть! Я никогда не видала писателя!"
На следующий день Чехову сообщили, что барон В. в претензии к А.П.: он созвал множество гостей "на Чехова", а Чехова на обеде не было...