Обнаженное тело
Средние века почти не донесли до нас изображений обнаженной женской натуры, но совсем не потому, что женское тело так уж всячески скрывалось. Обнаженная натура почти всегда присутствовала в живых картинах, которыми сопровождались большинство торжественных мероприятий.
При торжественном въезде Карла V в Антверпен в 1520 году Дюрер наблюдал представление со множеством обнаженных богинь и нимф. Очень распространенным был сюжет "Суда Париса".
Молине рассказывает, с каким удовольствием народ разглядывал "Суд Париса" при въезде Филиппа Красивого в Антверпен в 1494 году:
"Подмостки же, куда столь страстно взирали, являли историю трех богинь, коих все видели обнаженными, и то были живые женщины".
Такие представления устраивались на деревянных помостах или в воде, как это было в 1457 году, когда при въезде Филиппа Доброго в Гент у моста через Лис плескались сирены
"вовсе голые и с распущенными волосами, как их обычно рисуют".
Приводя картину торжественного въезда Людовика XI в Париж в 1461 году, Жан де Руа описывает сирен, которые находились неподалеку от изображения Христа, распятого между двумя разбойниками:
"И были там еще три прекраснейшие девицы, кои, будучи совсем голыми, изображали сирен, и все видели прекрасные сосцы, и их груди стояли прямо, каждая сама по себе, округлые и упругие, и это было прекрасно. И они произносили краткие изречения и читали пастушеские стишки; и еще там играло множество инструментов низкого звука, исполнявших величественные мелодии".
Далеко не всегда такие представления устраивались с целью демонстрации чистой красоты. В пародийном представлении, устроенном по случаю вступления в Лилль Карла Смелого в 1468 году, участвовали очень толстая Венера, тощая Юнона и горбатая Минерва.
Публичные представления с обнаженной натурой устраивались до самого конца XVI века. При въезде герцога Бретонского в Ренн в 1532 году можно было видеть обнаженных Вакха и Цереру.
Даже при въезде Вильгельма Оранского в Брюссель 18 сентября 1578 года присутствовала обнаженная Андромеда. Йохан Баптиста Хоуварт, устроивший такую живую картину, пишет, что это была
"юная дева, закованная в цепи, обнаженная так, как она появилась на свет из материнского чрева; поистине можно сказать, что была она как бы мраморной статуей".
Об одежде
Пришла пора сказать несколько слов и о костюмах Позднего Средневековья. В одеждах знати смешивались искусство и роскошь, сопровождавшаяся большим количеством украшений и драгоценностей. Мода последующих времен уже никогда не знала такой преувеличенной роскоши, как в период с 1350 по 1480 годы, причем моды всеобщей и устойчивой. Нет, я не хочу сказать, что позднее совсем не было экстравагантных или изысканных одеяний, но такой перегруженности и чрезмерности, которые были характерны для франко-бургундского платья в течение целого столетья, более уже не было.
В этой моде чувство прекрасного оказалось предоставлено самому себе и лишено практически всех ограничений. Придворные костюмы украшались сотнями драгоценных камней. Все размеры и пропорции одежд были, с нашей точки зрения, утрированы до смешного. В самом начале я уже писал о дамских головных уборах, энненах, которые порой принимали самые причудливые формы вроде огромной "сахарной головы" или двойного рогатого эннена. При этом волосы дам на висках и со лба удалялись, так что лоб выглядел очень выпуклым, и это считалось очень красивым и изысканным.
Именно тогда в европейской моде появилось декольте!
Мужская мода также, если не еще больше, изобилует всяческими чрезмерностями. Это и чрезмерно затянутые талии, и шарообразные рукава в виде пуфов, высоко вздымающиеся на плечах; это упланды (см. вып. 1 из данного цикла), свисающие до пят, и камзолы, настолько короткие, что едва доходили до бедер; это высокие, островерхие или цилиндрические, колпаки, шапки и шляпы, которые причудливо драпировали тканью так, что голова напоминала, например, петушиный гребень или языки пламени.
Чем для более торжественного случая предназначалась одежда, тем все было более вычурно и сверкало роскошью, ибо все это свидетельствовало о занимаемом положении в обществе.
Все эти величественные одеяния, ниспадающие до земли, сверкающие драгоценностями и переливающиеся яркими красками должны были производить очень впечатляющее зрелище.
Траурное одеяние, в котором Филипп Добрый встречал после гибели своего отца короля Англии в Труа, свисало до земли, и это при том, что герцог сидел на высоком коне.
Во время же придворных празднеств изобилие роскоши достигало последних пределов (своей вершины).
Только позднее драгоценные камни стали уступать место бантам и шлейфам. Пока же блеск стремятся выделить еще и звоном, прибегая для этого к колокольцам или монетам.
Французский военачальник Этьен де Виньоль (ум. 1443), по прозвищу ла Гир (Гнев), носил красный плащ, сплошь усеянный большими серебряными бубенцами, подобные тем, что подвешивали к коровам.
Капитан Жан де Салазар во время одного из торжественных въездов в 1465 году появился в сопровождении двадцати всадников, закованных в латы и восседавших на конях, украшенных множеством серебряных колокольчиков. Его собственная лошадь была покрыта попоной с вышитыми фигурами, к каждой из которых был прикреплен серебряный позолоченный колоколец.
Иоанн I, герцог Клевский (1419-1481) завез эту моду во Францию из Бургундии за что и получил прозвище "Йохеннекен с бубенцами".
Попоны лошадей знатных вельмож, сопровождавших въезд Людовика XI в Париж в 1461 году, украшены многочисленными крупными серебряными колокольцами, а на спине лошади графа Шароле колокольчик был подвешен на четырех колонках.
Карл Смелый однажды появился на турнире в парадной одежде, покрытой позвякивающими рейнсгульденами (тогда это были золотые монеты).
На торжественном бракосочетании графа Женевского в Шамбери в 1434 году на мужчинах были широкие пояса с колокольчиками. Там же можно было видеть группу танцующих кавалеров и дам, чьи белые одежды были обильно украшены "золотой канителью".
Отдельно следует сказать о цветовой гамме одежд. Сицилийский герольд считал самым красивым цветом красный, самым уродливым - коричневый, но наибольшую привлекательность для него имел, как природный, зеленый цвет. Он хвалит такие сочетания цветов, как голубой с бледно-желтым, оранжевый с белым, оранжевый с розовым, розовый с белым, черный с белым, а такие распространенные сочетания, как синее с зеленым или красное с зеленым, он полагает некрасивыми.
В повседневной одежде уже широко использовались черный, серый и лиловый цвета. Так для повседневной одежды Сицилийский герольд рекомендует идеальный, с его точки зрения, мужской костюм, состоящий из черного камзола, серых панталон, черных же башмаков и желтых перчаток. Вполне современное сочетание, не правда ли!
Повседневные платья шились из тканей серого, фиолетового и различных оттенков коричневого цветов.
Синее носили в деревне, а также - англичане.
Девушкам идет синий и розовый цвета.
Белый предпочтителен для детей, не достигших семилетнего возраста, и слабоумных!
Желтый носят, прежде всего, военные, пажи и слуги, но обычно он должен сочетаться с другими цветами.
В праздничной и парадной одежде господствует красный цвет! Однако широкое распространение получили и праздничные одежды белого или близких к нему других светлых цветов.
Были возможны самые различные цветовые сочетания. Ла Марш описывает девушку, которая появилась в шелковом фиолетовом платье верхом на иноходце, покрытом попоной из голубого шелка. Ее лошадь вели трое юношей в одеждах из ярко-красного шелка и в зеленых шелковых шапочках.
Рыцари ордена Дикобраза должны были носить камзолы из фиолетового сукна и голубые бархатные плащи с карминной атласной подбивкой.
Черный бархат знаменовал собой гордое и мрачное величие и высокомерное отстранение от веселой пестроты, царившей вокруг. Филипп Добрый в зрелые годы всегда был одет в черное, также как и его свита, и его лошадь тоже была убрана во все черное.
Король Рене I Анжуйский предпочитал одежды из сочетания черного, серого и белого цветов.
Частое присутствие в одежде синего и зеленого цветов следует искать в том, что зеленый был цветом влюбленности, а синий - верности. В одном из своих стихотворений Дешан так пишет о влюбленных:
"Одет в зеленое один,
Тот - в синее, того - любовь
Одела в алое, как кровь;
Кто ж страсть не в силах превозмочь,
От скорби в черном весь, как ночь".
Поэтому и странствующие рыцари должны были одеваться, по преимуществу, в одежды синего и зеленого цветов.
Позднее синий цвет, используемый из лицемерных побуждений, стали относить как к неверным, так и к обманутым. По-нидерландски неверную жену именуют "синим плащом" ("De blauwe huik"), а по-французски выражение "cote bleu" ("синяя юбка") обозначает жертву супружеской измены.
Желтый и коричневый цвета не очень тогда любили, считали их уродливыми и приписывали им неблагоприятное значение.
(Продолжение следует)