Средиземное море - это очень большой водоем, почти океан, но оно соединяется с Океаном только через Гибралтарский пролив. Древние греки называли этот пролив Гракловыми столпами, а карфагеняне - Столпами Мелькарта. Но в сохранившихся обрывках древних текстов часто возникает путаница, так как в те же древние времена и еще раньше Столпами Геракла древние греки называли также и Дарданеллы. Через них можно было попасть в Черное море (Понт Эвксинский), а там и в холодную Меотиду (Азовское море), а также в несколько крупных рек: Дунай, Днепр, Дон и т.д. Любопытные греческие торговцы давно разведывали эти пути, так что вполне возможно, что так они сумели через Западную Двину попасть и в Балтийское море, откуда поставляли на рынки Средиземноморья янтарь. Некоторые историки полагают, что и Аргонавты вернулись на родину подобным путем: они через Балтику вышли в Северное море, обогнули Европу с запада и через Гибралтар вернулись в Средиземное море. Но это только догадки ученых.
Греки пытались попасть в Океан и через западные Столпы Геракла (возможно, что уже в VII веке до Р.Х.), якобы, случайно; штормом, мол, занесло. А на юго-западном побережье Пиренейского полуострова уже давно существовало государство Тартес, и тартесийцы приветствовали появление греков, что сулило расширение внешних рынков. У древних греков существовали легенды о несметных богатствах этого царства. Да, тартесийцы добывали в рудниках и золото, и серебро, которого в тех краях было значительно больше [некоторые путешественники договорились до того, что сообщали о серебряных якорях на кораблях из Тартеса], но, главное, они добывали олово, без которого невозможно выплавить ценную бронзу. Когда же олова стало не хватать, тартесийцам повезло, и они открыли оловянные запасы на полуострове Корноуолл, в Великобритании. Греки потом назвали эти далекие острова Кассетеридами.
Но когда греки добрались до Тартеса, Карфаген также был уже в полном расцвете своего могущества и вел борьбу с Тартесом. А тут эти хитрые греки! Власти государства Карфаген забеспокоились, что это там в Океане вынюхивают коварные греки? Пунийцы (так называли карфагенян греки и римляне) снарядили пару экспедиций за Столпы Мелькарта. Ганнон отправился на юг и по некоторым оценкам достиг вулкана Камерун, но ничего особо интересного на Западном берегу Африки он не нашел.
Плиний Старший приводит довольно любопытные сведения об экспедиции Ганнона:
"Существовали комментарии карфагенского вождя Ганнона, который в период расцвета пунического государства получил приказание разведать очертания берегов Африки. Его сопровождали греческие и многие наши писатели. Среди прочих сказок они рассказывали и о том, что Ганнон основал много городов, из которых ни один не оставил ни памяти, ни следа своего существования".
Гимилькон же отплыл на север, плавал там месяца четыре, нашел оловянные рудники на Кассетеридах и вернулся в Карфаген с грузом этого металла, который ценился не меньше золота.
Из этих экспедиций был сделан вывод о том, что нечего пускать конкурентов к столь лакомому кусочку. От выводов пунийцы немедленно перешли к решительным действиям, разгромили государство тартесийцев, причем так, что ученые до сих пор не могут найти то место, где стоял этот славный город Тартес. Возможно, что это место теперь находится под водой, а подводная археология - очень сложная и дорогая штука. После этого пунийцы установили блокаду Столпов Мелькарта, примерно в 520 году до Р.Х., причем настолько эффективную, что за двести лет ни одно судно без их разрешения не могло даже приблизиться к проливу - оно немедленно и беспощадно топилось. [Исключение было сделано только один раз для посольства персидского царя, причем послы должны были поклясться, что не будут заниматься торговлей и выведыванием торговых путей.] Рассмотрение того, как пунийцы смогли осуществить эту блокаду, выходит за рамки нашей истории.
Греки кусали локти от досады, но сделать ничего не могли. Им оставалась только сухопутная торговля оловом. Наиболее легкий путь нашли массалиоты (жители фокейской колонии Массалия, на месте нынешнего Марселя): руда с Кассетерид морем доставлялась в Галлию, а далее, - где на вьючном транспорте, где на судах по рекам (Луаре, Роне), - руда доставлялась в Средиземноморье. Но много руды так не привезешь.
Так продолжалось лет двести. Но вот на востоке Средиземноморья Александр Великий повел силы объединенной Греции на Персию, а оттуда и до Индии, открывая новые торговые пути для греков. Возможно, что именно эти события встряхнули жителей Массалии, и они организовали экспедицию для нахождения путей к источникам олова и янтаря, но, скорее всего, греки давно мечтали добраться морем до месторождений олова и янтаря. Сведения об этой экспедиции, которую, скорее всего, возглавлял ученый Пифей, дошли до наших дней в таких ничтожных отрывках древних авторов, что очень трудно составить сколько-нибудь полное представление об этом путешествии. Нам неизвестны ни даты этого плавания, ни его маршрут, ни состав экспедиции.
Предполагается, что Пифей совершил свое плавание между 350 и 320 годами до Р.Х. Более точные датировки плавания Пифея некоторых исследователей не имеют под собой никаких веских оснований. Но главная загадка плавания Пифея не в дате плавания, а в тех сведениях о землях и водах Западной и Северной Европы, которые сообщал Пифей. Они, эти сведения, были так поразительны и неправдоподобны для древних людей, что Пифею очень многие просто не поверили, а с легкой руки Страбона [о, это величайший ученый древности, который сам разок сплавал в Александрию, но дальше Александрии нигде не был] за ним закрепилась репутация величайшего Лжеца. Да, так и писали Лжец с большой буквы и подразумевали под этим названием только Пифея. Читая Страбона, так и видишь, как передергивало почтеннейшего ученого, когда он бывал вынужден упоминать имя этого горе-путешественника, Пифея. Правда, сам Страбон трудов Пифея не читал (как это многим знакомо - сам я "Доктора Живаго" не читал, но книгу осуждаю и требую выслать отщепенца... и т.д.), но вполне разделял негативное отношение Полибия к трудам нашего путешественника.
Полибий жил намного раньше, чем Страбон, и, возможно, читал труды Пифея. До нас дошли отрицательные отзывы Полибия о Пифее, но, опять же, только в изложении Страбона, т.к. соответствующая часть труда Полибия не сохранилась. Так что если у Полибия и были положительные отзывы о путешествии и сведениях Пифея, то Страбон их проигнорировал.
Справедливости ради следует заметить, что далеко не все ученые древности разделяли оценку Страбона. Такие авторитеты, как Эратосфен и Плиний Старший с доверием отнеслись к свидетельствам Пифея и обильно цитировали его труды, но, к сожалению, от трудов Эратосфена и Плиния (в интересующей нас части) до нашего времени дошли только незначительные отрывки, а вот труд Страбона сохранился почти полностью, что и закрепило за Пифеем почти на 2000 лет репутацию великого лжеца и обманщика, который и путешествий-то никаких не совершал.
Чтобы разобраться в том, почему же Страбон так хулил Пифея, постараемся просмотреть все сохранившиеся свидетельства древних авторов о Пифее, причем современников Пифея среди них не будет. Кому-то эта работа покажется очень скучной, но в данном случае без нее не обойтись, иначе мы также рисуем оказаться в море беспочвенных фантазий. Вначале послушаем ссылки Страбона на Полибия.
Вот первый пересказ Страбоном Полибия:
"В описании стран Европы Полибий заявляет, что он умалчивает о древних географах, но рассматривает взгляды Дикеарха и Эратосфена, которые критиковали их (последний написал новейший труд по географии), а также Пифея, который многих ввел в заблуждение. Ведь Пифей заявил, что прошел всю доступную для путешественников Бреттанию, он сообщил, что береговая линия острова составляет 40 000 стадий, и прибавил рассказ о Туле и об областях, где нет более ни земли в собственном смысле, ни моря, ни воздуха, а некое вещество, сгустившееся из всех этих элементов, похожее на морское легкое [так назывался в древности один вид медузы]; в нем, говорит Пифей, висят земля, море и все элементы, и это вещество является как бы связью целого: по нему невозможно ни пройти, ни проплыть на корабле. Что касается этого, похожего на легкое вещества, то он утверждал, что видел его сам, обо всем же остальном он рассказывает по слухам. Таков рассказ Пифея; он добавляет еще, что при возвращении из тех мест он посетил всю береговую линию Европы от Гадир до Танаиса".
К ней примыкает другая ссылка на Полибия:
"Но не правдоподобно и то уже, замечает Полибий, чтобы частный человек, к тому же бедняк, прошел водою и сухим путем столь большие расстояния. Однако Эратосфен, вообще с недоверием относящийся к известиям Пифея, принимает с доверием его показания о Бриттании, Гадейрах и Иберии. Гораздо скорее, продолжает Полибий, можно доверят мессенцу [Эвгемеру], нежели Пифею, тот, по крайней мере, говорит об одной только стране, которую он посещал, о Панхае [придуманный Эвгемером остров], а этот уверяет, что своими глазами видел всю северную часть Европы до пределов мира, что невероятно было бы для самого Гермеса. Тот самый Эратосфен... верит, однако, Пифею, хотя не верил ему даже Дикеарх".
Упоминание о Гермесе, это также скрытый упрек Страбона доверчивому Эратосфену и намек на его несохранившуюся до наших дней ученую поэму, в которой именно Гермес излагал учение о строении неба, светил и гармонии сфер.
(Продолжение следует)
