Многие из вас, уважаемые читатели, знают Джонатана Свифта как автора "Путешествий Гулливера" и часто отождествляют автора с самим персонажем. Возможно, что это и справедливо, но Гулливер - это вымышленный персонаж, а в жизни Свифта был замечательный период, когда он (англичанин и англиканский священник) боролся против английского засилья в Ирландии и пытался сплотить ирландский народ в борьбе за свою свободу. Он выступал тогда под псевдонимом Суконщик, хотя все в Ирландии, а также правящие английские круги прекрасно знали, кто скрывается под этим псевдонимом.
Итак, вот эта история.
В Ирландии не было своего монетного двора, там с XVI века обращалась монета, которую ввозили из Англии. К началу XVIII века в Ирландии начала ощущаться острая нехватка в разменной монете, а та, что была в обращении, была по большей части стертой и неполноценной.
В Лондоне было принято решение о чеканке новой монеты, но никто и не подумал, чтобы провести его через ирландский парламент, как то следовало бы сделать хотя бы для видимости, а патент на чеканку был передан частному лицу. Этим лицом оказалась герцогиня Кенделл (в Ганновере - София Шуленбург) по прозвищу "ярмарочный столб", а по совместительству - любовница короля Георга I.
Коммерсант Уильям Вуд перекупил этот патент за 10 000 фунтов, и в конце 1723 года первые партии новой монеты начали поступать в Ирландию. На острове стало зреть недовольство: мало того, что были обойдены права местного парламента, так еще ввозимая монета оказалась очень плохого качества. Но этого было мало: оказалось, что стоимость монеты не составляет и 10% от стоимости пошедшей на ее изготовление меди. Шокировало и количество монеты, которое предполагалось отчеканить. При потребности Ирландии в разменной монете объемом около 25 000 фунтов патент давал Вуду право на чеканку 108 000 фунтов в пенсовых и полупенсовых монетах. А это уже был неприкрытый грабеж, так как взамен неполноценной медной монеты с острова вывозилась бы золотая и серебряная монета, что быстро привело бы к разорению страны.
Ирландский парламент направил робкий протест в Лондон, но получил ответ, что вся операция проведена в соответствии с законом, а представленная Вудом монета имеет великолепное качество. Еще бы, несколько монет он сумел изготовить! Тем бы дело и закончилось, но...
В июле 1724 года дублинский типограф Хардинг получил анонимную рукопись под довольно длинным на сегодняшний взгляд названием:
"Письмо торговцам, ремесленникам, фермерам и всему простому ирландскому народу относительно медного полупенса, выпущенного неким Уильямом Вудом с целью ввести его в обращение в этом королевстве. Письмо это показывает, каково значение его патента, какова ценность его полупенса, обязан ли кто-нибудь принимать этот полупенс и как надлежит себя вести, если Вуд или кто-либо другой попытается насильственно навязывать этот полупенс. Письмо это хорошо иметь в каждом семействе".
Далее следовала строка:
"Написано М.Б. Суконщиком".
Хардинг напечатал и пустил в продажу это письмо по самой низкой цене (по требованию автора, не требовавшего себе никакого гонорара), какую только смог себе позволить, лишь бы не в убыток, но ведь речь шла о судьбе всего народа. А письмо было написано от имени уважаемого человека, у которого в Дублине есть своя лавка, что повышало доверие публики к этому труду.
Свифт, а это именно он был под псевдонимом Суконщика, но попробуй докажи, доказывал, что новая неполноценная монета вытеснит из обращения все золото и серебро и станет единственной обращающейся в Ирландии монетой. Суконщик утверждал, что надо всем дружно отказаться от приема новой монеты, чтобы страна не погибла.
Вначале перепуганный Суконщик пишет о своих мерах:
"Что касается меня лично, то я уже решил, что делать: у меня в лавке есть немалый запас ирландских сукон и шелков, и вместо того, чтобы принимать вудовскую дрянную медь, я намереваюсь предложить моим соседям, мясникам, пекарям, пивоварам и другим, товар за товар. А то небольшое количество золота и серебра, что я имею, я буду беречь как кровь сердца моего до лучших времен или до минуты, когда ничего не останется, как подыхать с голода..."
Затем Суконщик удивляется:
"Говорят, что председатель ирландского парламента имеет доход в 16 000 фунтов в год; так вот, ему придется нанять двести пятьдесят лошадей, чтобы доставить домой свой полугодовой доход, и нужно будет иметь несколько погребов в доме, чтобы эту сумму хранить. Но я никак не пойму, что будет с банкирами. Ведь, как я слышал, некоторые из них имеют в наличности такие суммы, как 40 000 фунтов, - для того чтобы привезти эту сумму в вудовских полупенсах, понадобится не менее тысячи двухсот лошадей!"
Далее следует пронзительный вопль:
"Даже ирландские нищие будут разорены, если проникнет в Ирландию проклятый вудовский полупенс!"
Суконщик постепенно внушает своим читателям, что никто в Ирландии не обязан принимать монеты, ввозимые из Англии, это зависит от доброй воли каждого человека, и если все ирландцы откажутся принимать вудовский полупенс, так с этим ничего нельзя поделать.
Заканчивает Суконщик свое послание с неким даже пафосом, вполне понятным и простому человеку:
"Было бы очень тяжело, если бы, если бы Ирландия оказалась на одной чаше весов, а этот человек Вуд на другой; если бы перевесила его чаша другую, то есть наше королевство, с которого Англия получает дохода - и хорошими деньгами - не менее 1 000 000 фунтов в год, а ведь это больше того, что англичане получают со всего остального мира".
Дублинский парламент опять послал свой робкий протест в Лондон, где тоже внимательно прочитали "Письмо Суконщика" и сразу же узнали почерк Свифта. В Лондоне решили смягчить свою позицию: новая комиссия признала законность патента Вуда, одобрила качество его монеты, но ограничила право чеканки суммой в 40 000 фунтов.
Сам Вуд также опубликовал памфлет, в котором доказывал доброкачественность своей монеты и отвергал прочие нападки Суконщика, из осторожности не впадая с ним в полемику. Одна из дублинских газет перепечатала опровержения Вуда.
Казалось бы, что инцидент исчерпан, и все должно успокоиться, как полагали в Лондоне. Так и было бы, если бы этим Суконщиком не был Свифт, который рассматривал первое письмо Суконщика только как пробу сил: вся борьба была еще впереди.
Парадокс: англичанин и англиканский священник поднимает ирландских католиков на борьбу против английских угнетателей за свои права.
(Продолжение следует)
