События развивались стремительно. Уже 15 апреля 1736 года на сессию конституционного собрания собрались избранные корсиканцами делегаты, которые провозгласили создание Корсиканского королевства, первым королем которого был
избран барон фон Нейгоф и провозглашен Теодором I. Подчеркиваю, он был избран,
законно избран свободным волеизъявлением корсиканцев, что выгодно отличает нашего героя среди прочих авантюристов.
Приведу начальную часть корсиканской конституционной грамоты:
"Вр имя преславной Троицы, Отца, Сына и Святого Духа, а также Пречистой Девы! Сегодня, апреля 15-го дня 1736 года, созванное указом верховных лиц Корсиканского королевства народное собрание по зрелом размышлении решило избрать короля и подчиниться власти его правления. Королем провозглашаем господина Теодора, барона фон Нейгофа, на приводимых ниже условиях, каковые условия названный барон под присягой признает обязательными как для себя, так и для своих потомков. До тех самых пор, пока он собственноручно не подпишет конституционной грамоты, не скрепит ее собственной печатью, не принесет присяги, - в права главы государства не вступает".
Таким образом, Теодор I становился не самодержцем, а конституционным правителем. Кроме того, за национальным собранием оставались права объявления войны и мира, а также установление налогов.
Теодор I всё подписал, как надо во всём поклялся, и 2-го мая был коронован, правда, не короной, которой попросту не было, а лавровым венком. Представители национального собрания от имени всего корсиканского народа присягнули Теодору I на верность. Затем они посадили нового короля, одетого в пурпурный плащ, на плечи и по древнему обычаю показали его народу.
Теодор I быстро обустроил свой двор, назначил большое количество графов, маркизов, генералов и различных придворных чинов. Генералом стал и Гиацинто Паоли. Были выпущены в обращение монеты с вензелем "TR" (Theodorus Rex), но их проба сразу же вызвала у народа сильное подозрение, и монеты стали называться "Tutto Rame" (чистая медь). Это был первый звоночек.
Но пока все шло довольно успешно. Теодор I от имени народа Корсики объявил войну Генуе и в двух сражениях изрядно поколотил войска оккупантов. Кроме того, он обещал, что вскоре придет помощь от его союзников, правда, официально так и не названных. Но тут стала выявляться катастрофическая нехватка денег. Их не хватало не только на содержание двора, но и на оплату солдат, на закупку оружия, боеприпасов и продовольствия для армии.
Тогда Теодор I учредил орден Освобождения, кавалеры которого помимо орденской звезды с крестом носили небесно-голубую форму. За честь стать кавалером этого ордена надо было выложить тысячу золотых дукатов. Кавалеры ордена имели ряд привелегий, в том числе могли находиться в присутствии короля в шляпах, а на богослужениях держать в руках обнаженную шпагу. Нашлось целых двести человек, которые выложили требуемую сумму, но и 200 тысяч дукатов скоро закончились. Внешняя помощь так и не приходила, блокада Генуей побережья острова продолжалась, на Корсике стало зреть недовольство. Была создана партия противников нового короля, которая вступила в сношения с генуэзцами. Генуэзцы теперь не спешили с продолжением военных действий, а начали пропагандистскую кампанию против Теодора I. Многочисленные агенты начали распространять по всему острову различные прокламации, в которых в самом невыгодном свете обрисовывались прошлые дела барона фон Нейгофа, его нечистоплотность в финансовых вопросах и в отношениях с женщинами. Ох уж эти женщины!
А тут, совершенно некстати, у короля произошла неприятная история с одной девицей, вернее, с девицей-то история была приятная, но у нее оказался брат, служивший в личной гвардии короля. И этот брат не одобрил связь своей сестры с коронованной особой и выразил это различными доступными ему средствами, а именно: поколотил сестру и стал публично распространяться о своем недовольстве. Теодор I узнал об этом и велел примерно наказать смутьяна. Офицеры поддержали короля, но рядовые гвардейцы горой стали за своего товарища. Произошла потасовка с участием короля, которая наглядно показало сколь низко пал в стране авторитет Его Величества. Так что он решил уносить ноги, пока цел.
Вот так в ноябре 1736 года, не процарствовав и восьми месяцев, король Теодор I был вынужден покинуть Корсику. Официально было объявлено, что король отбыл за границу, чтобы лично добиться международной поддержки в борьбе против Генуи, а управление королевством временно передается государственному совету.
Из Ливорно, куда прибыл с Корсики Нейгоф, он ринулся по всей Европе в поисках денег, но все оставались равнодушны к судьбе его королевства. Более того, в Амстердаме старые кредиторы Нейгофа, не обращая никакого внимания на его королевский сан, засадили Его Величество Теодора I в долговую тюрьму. Там он пробыл не очень долго, видимо, сказались его дипломатические таланты. Дальше - больше. Группа банкиров решила профинансировать борьбу Корсики за независимость от Генуи и снарядила
три военных корабля, наполненных оружием, боеприпасами и прочим снаряжением: 8000 ружей, 2000 пистолетов, 6000 пар сапог, и прочее, и прочее. Ряд историков полагает, что таким путем голландское правительство пыталось получить военно-морскую базу в Средиземном море. Возможно.
Пока Теодор I добывал средства для продолжения борьбы, корсиканцы продолжали сопротивляться. Тогда Генуя обратилась за помощью к своей старой союзнице, Франции. Французы не только высадились на острове, но и усилили морскую блокаду острова.
Когда Теодор I в сентябре 1738 года высадился на Корсике с военного голландского корабля, островитяне встретили Его Величество с восторгом, а когда он сообщил, что на подходе еще два корабля со снаряжением и оружием, то ликование стало всеобщим. Но тут счастье в очередной раз изменило фон Нейгофу. Французская эскадра перехватила один из голландских кораблей с оружием. Это событие отрезвило голландцев, и руководитель экспедиции решил, что после вмешательства Франции и потери одного из кораблей все предприятие теряет смысл. Поэтому выгрузка оружия и прочего снаряжения была отменена. В таких обстоятельствах Теодор I также решил покинуть остров и попытаться еще раз добыть необходимые средства.
Голландцы высадили фон Нейгофа в Неаполе, откуда он через некоторое время перебрался в Лондон. Денег у него не было, но он умудрялся как-то жить в долг, и жить неплохо. Судьба короля Теодора I заинтересовала высокопоставленных англичан, среди которых был и известный государственный деятель и писатель сэр Хорас Уолпол. Оказывать помощь Корсиканскому королевству никто не спешил, но когда в 1741 году французы покинули остров ситуация изменилась, так как на острове опять началась вооруженная борьба. Британское правительство заинтересовалось судьбой Корсики, имея, очевидно, на нее свои виды.
Как бы там ни было, осенью 1743 года в сопровождении двух военных английских кораблей Теодор I снова высадился на Корсике. Сторонники короля с восторгом встретили Его Величество и в начале 1744 года даже подтвердили его избрание на королевский трон, но их оказалось слишком мало.
Ситуация на острове за время отсутствия Теодора I значительно переменилась. Во-первых, многие корсиканцы были разочарованы деятельностью своего короля. Они ожидали быстрой победы и независимости, в вместо этого оказались втянутыми в многолетнюю партизанскую войну не только с Генуей, но еще и с Францией. Во-вторых, на острове образовалась сильная националистическая партия, во главе которой стоял генерал Гиацинто Паоли, который уже не спешил стать под знамена Теодора I. Он играл свою игру и вел вооруженную борьбу против генуэзцев. В-третьих, на Корсике опять усилилась так называемая арагонская партия, которая стояла за присоединение Корсики к Неаполю. А ведь были еще и сторонники Генуи.
Короче говоря, островитяне не пожелали объединяться под руководством Теодора I для освобождения от власти Генуи. Видя такой оборот дела, командующий английской эскадрой весной 1744 года приказал поднимать якоря, считая дальнейшее пребывание англичан на Корсике бесперспективным. Вместе с англичанами Корсику покинул и Теодор I, но на этот раз уже навсегда.
Фон Нейгофа опять высадили в Италии без гроша в кармане, даже не довезли его до Лондона. Туда он добирался своим ходом, на перекладных. На что он надеялся, прибыв в Лондон, непонятно, ибо кредиторы сразу же засадили его в долговую тюрьму. Там он бы и сгнил, так как британское правительство оказалось равнодушным к судьбе бывшего короля Корсики, но ему на помощь опять пришел Хорас Уолпол.
В лондонских газетах было опубликовано объявление под заголовком:
"Date obolum Belisario!" [Подайте грош (обол) Велизарию.]
Дело в том, что существует исторический анекдот, возникший не ранее XII века, про знаменитого византийского полководца Велизария. Император Юстиниан, якобы завидуя славе и успехам своего полководца, не только лишил его чинов, званий и имущества, но затем приказал и ослепить его. Вот именно этими словами несчастный полководец и просил себе милостыню на пропитание. Правда, он мог это делать только по-гречески, а не по-латыни, но это не так уж и важно для анекдота, не так ли?
На призыв Уолпола откликнулось довольно большое количество состоятельных англичан, тронутых судьбой безработного короля. Уолпол знал, какими словами можно заставить их раскошелиться, ведь недаром он был знаменитым писателем. Вначале улучшилось содержание Теодора I в тюрьме. Он теперь принимал посетителей, сидя на кресле в виде трона в своей пурпурной мантии. Затем он вышел из тюрьмы и смог вести довольно приличное существование.
Но здоровье его оказалось подорванным многочисленными испытаниями судьбы и в 1756 году первый и единственный король Корсики умер. Хорас Уолпол сочинил ему эпитафию, которую можно найти на стене церкви св. Анны в Лондоне:
"На кладбище этой церкви похоронен Теодор, король Корсики. Умер 11 декабря 1756 года вскоре после выхода из долговой тюрьмы. Свое королевство он передал кредиторам".
Да, не всех своих кредиторов сумел удовлетворить Теодор I, ну, да будет земля ему пухом.
Фредерик фон Нейгоф, сын Теодора I, был представителем герцога вюртембергского в Лондоне. В 1768 году он издал книгу "Memoires pour server a l'histoire de Corse", в которой изложил и судьбу своего отца. На русский язык книга не переводилась.
