Новые слова в русском языке. Век XIX-й. Вып. 1


Ворчалка № 288 от 03.10.2004 г.


Н.М. Карамзин создал слово "промышленность" из русского слова "промысел" и суффикса "-ость". Оно надолго вытеснило слово "индустрия", пришедшее к нам еще при Петре I.



Он же предложил слово "общественность", которое явилось калькой с немецкого слова "социетет", но с русским корнем и суффиксом отвлеченного значения.



В своей "Истории" Карамзин вернул к жизни старинное слово "сторонник". (Не путать со "странник").



Похожим путем с конца XVIII века начало создаваться множество слов: трогательный, занимательный, сосредоточить, представитель, начитанность, обдуманность, оттенок, проявление и др.



Адмирал А.С. Шишков, который одно время был министром народного просвещения, резко протестовал против такого способа развития русского языка и называл такие слова "юродивым переводом".
Ему очень не нравились слова "развитие" и "влияние". Зачем они? Почему бы не говорить по-старому "прозябание" и "наитие" (или "наваждение")? Зачем говорить "соображение", если можно сказать "умозаключение"?



Возникали в это время (в начале XIX века) и различные недоумения при употреблении новых по содержанию, но старых по форме слов. Так старшее поколение понимало слово "прелесть" как "соблазн" или "ересь".
А молодое поколение знало его как перевод с французского слова "charme" в смысле "очарование".

Слово "изумляться" раньше означало "сойти с ума". Но вот перевели с французского слово "admirer" этим же словом "изумляться", и оно стало означать "восхищаться".



В 1833 году целую бурю вызвало появление в печати глагола "вдохновил". Ф.В. Булгарин написал целый фельетон о том, что в русском языке нет такого слова. С ним были согласны В.И. Даль и Н.И. Греч.
Я.К. Грот тоже признавал, что это слово образовано
"совершенно наперекор грамматике и логике",
но он проследил цепочку, породившую это слово:
вдохнуть - вдохновенный - вдохновлять.



Кто не знает слово "влиять"? Но еще в XVIII веке его понимали как "вливать", только "вливать" это был обычный слог, а "влиять" - возвышенный.

Но вот с помощью этого слова перевели немецкий термин, и получилось слово "влияние". Однако еще в конце XIX века оно мало кому казалось правильным. Один современный критик писал:

"Остановлюсь на способном производить тошноту в чутком к русскому языку: влияет. Влияет, а? Сколько в этом слове оскорблений русскому слуху и смыслу?"



Или вот другой критик писал уже в двадцатые годы XX века: "...слово выявлять... до сих пор неприемлемо для моего словаря... Оно было и остается несерьезным, оно запечатлено умничающей позой, ложным притязанием на глубину, погоней за модой..."



В свое время Я.К. Грот жаловался:
"В нашу новейшую литературу вкралось неправильное понимание слова "витать", которому обыкновенно придают смысл какого-то движения в вышине, тогда как оно просто значит "жить, пребывать", ср. латинское "vita" и предложенный глагол "об(в)итать".



Известный писатель, публицист и цензор А.В. Никитенко писал в своем дневнике:
"Существа, населяющие "большой свет", сущие автоматы. Кажется, будто у них совсем нет души. Они живут, мыслят и чувствуют, не сносясь ни с сердцем, ни с умом, ни с долгом, налагаемым на них званием человека. Вся жизнь их укладывается в рамки светского приличия. Главное правило у них не быть смешным. А не быть смешным значит рабски следовать моде в словах, суждениях, действиях так же точно, как в покрое платья... В основном - это французская речь и притом без остановки... И под всем этим таятся самые грубые страсти".



Ф.М. Достоевский также не прошел мимо излишнего увлечения женщин французским:
"Вуйками я называю тех девиц, которые до тридцати почти лет отвечают вам: вуй да нон". (Т.е. oui и non).



Но уже в 20-е годы XIX века на поэтичнских вечерах у А.А. Дельвига
"говорили по-русски, а не по-французски, как это было принято тогда в обществе".
Так же обстояло дело и на заседаниях "Арзамаса".



Прилагательное "обыденный" (т.е. однодневный) под влиянием французского языка стало пониматься как "привычный, обиходный, ординарный".



Однако правильно говорить по-французски могли немногие, большинство лишь притворялось. А.А. Дельвиг рассказывал:
"Смирнов, как и многие из тогдашнего общества, говорил по-французски дурно. Он был охотником до лошадей и часто употреблял слово "cheval" (лошадь), которое дурно произносил, так что Цуриков говорил ему:
"Сам ты шваль!"



П.А. Вяземский писал:
"В светском словаре выражения добрый малый и добрый человек совершенно в злоупотреблении. Добрым малым обыкновенно называется товарищ, всегда готовый участвовать с вами во всякой пирушке и шалости и обращающийся к вам спиною при первом предложении участвовать с вами в добром деле. Добрый человек, по светскому понятию, есть человек, в коем недостает ни духа на злое, ни души на доброе дело".



У П.А. Вяземского чиновник откладывал бумагу в длинный ящик, немного позже чиновники откладывали бумаги в дальний ящик, но до наших дней дожил только долгий ящик.



М.Е. Салтыков-Щедрин писал:
"Филологи, не успевая следить за изменениями, которые вносит жизнь в известные выражения, впадают в невольные ошибки и продолжают звать взяткой то, чему уже следует, по всей справедливости, присвоить наименование куша. Отсюда путаница понятий".



П.А. Вяземский писал про одного гвардейского офицера, что тот
"был в некотором отношении лингвист, по крайней мере, обогатил гвардейский язык многими новыми словами и выражениями, которые долго были в ходу и в общем употреблении, например: "пропустить за галстук", "немного подшофЕ", "фрамбуаз" (малиновый, о носе пьяницы) и пр. Все это по словотолкованию его значило, что человек лишнее выпил, подгулял.

Ему же, кажется, принадлежит выражение "в тонком", т.е. в плохих обстоятельствах.

Слово "хрип" также его производства; оно означало какое-то хвастовство, соединенное с высокомерием и выражаемое насильственной хриплостью голоса".



Но были и представители противоположного направления. Опять предоставим слово П.А. Вяземскому:
"Генерал Костенецкий почитает русский язык родоначальником всех европейских языков, особенно французского.
Например, "domestique" (слуга) явно происходит от русского выражения "дом мести".
"Кабинет" не означает ли "как бы нет": человек запрется в комнату свою, и кто не пришел бы, хозяина как бы нет дома. И так далее.
Последователь его, а с ним и Шишков, говорил, что слово "республика" не что иное, как "режь публику"".



К этому можно добавить, что слово "сальный" мы обычно связываем с нашим (или украинским) "салом", хотя в действительности оно происходит от французского "sale" (грязный).



(Продолжение следует)