Понимая, что главной задачей мятежников в настоящий момент было сохранение жизни принца, Ёримаса выделил тридцать всадников для охраны принца при его бегстве в Нара. Но отсутствие принца в рядах сражающихся было быстро обнаружено воинами Тайра. В погоню за принцем был немедленно послан отряд, который быстро настиг беглецов и перестрелял их из луков. Уже смертельно раненому принцу Мотихито отрубили голову и доставили ее Киёмори.
Ёримаса и его сын Накацуна погибли в ходе сражения у реки Удзигава. Семь тысяч монахов из Нара опоздали к месту сражения буквально на несколько минут. Узнав о поражении мятежников и гибели принца, монахи повернули обратно. Сигэхира с войском триумфально вернулся домой, поднеся двору головы множества врагов. Киёмори особенно отметил подвиг Тадацуна.
Теперь следовало примерно наказать непокорных монахов. Войска Тайра окружили монастырь Трех источников и целый день штурмовали его. К ночи им удалось ворваться в монастырь и поджечь его. В пожаре погибло книгохранилище с семью тысячами свитков, две тысячи статуй и шестьсот тридцать семь строений. Множество монахов погибло, настоятеля и старших монахов
"лишили сана и передали в руки чиновников сыскного ведомства",
а уцелевших монахов отправили в ссылку.
Киото с древних времен был окружен множеством монастырей. Теперь Киёмори в каждом из них видел источник измены, и он решил перенести столицу страны на земли Тайра в Фукухара. Это делалось не только из соображений безопасности, но и выгоды, ведь теперь все обитатели столицы стали бы арендаторами земель Тайра. Очень выгодное дельце! Перечить Киёмори никто не посмел, и началось великое переселение.
За несколько недель Киото был превращен в разрушенный город-призрак, на руинах которого влачили жалкое существование кучки нищих и бродяг. Были разобраны храмы и дворцы, с большинства домов сняли черепицу, и потоки переселенцев, обремененные своим скарбом и строительными материалами, устремились на место новой столицы. Сколько людей при этой процедуре лишились своего состояния, никто не считал, да это и не волновало всевластного правителя. Всеобщая же ненависть к Тайра от этого переезда только многократно усилилась.
Вроде бы все успокоилось, и все занимались только делами переселения и устройства на новом месте. Но в восьмом месяце того же 1180 года Минамото Ёритомо в силу еще ранее заключенной с Мотихито договоренности поднял восстание на острове Идзу. Подстрекал же Ёритомо к выступлению неугомонный монах Монгаку. В свое время этот монах явился в императорский дворец и стал громко требовать, чтобы ему выстроили обитель на горе Такао, где на него якобы была ниспослана благодать. За такое наглое поведение Госиракава приказал выставить монаха вон. Монгаку не подчинился приказу и устроил во дворце драку. С трудом несколько самураев скрутили буйного монаха, но когда его волокли из дворца, тот стал проклинать императора. Разумеется, Монгаку посадили в тюрьму, но через несколько месяцев была объявлена амнистия по поводу кончины императрицы, и его выпустили. Дух монаха не был сломлен, и он ходил по столице и громкими криками предвещал скорое наступление смутных времен и гибель всех Тайра. Ничего не оставалось делать, как сослать буйного монаха, так он и попал на остров Идзу, где встретился с Ёритомо.
Монгаку решил, что наконец-то удача ему улыбнулась, и стал всячески подстрекать Ёритомо к выступлению, несмотря даже на неудачу и гибель принца Мотихито. Проповедь Монгаку имела успех, и Ёритомо поднял белые знамена восстания. Ему удалось перебить отряд правительственного наместника, но за пределы острова его выступление не вышло. Ёритомо был разбит войсками Оба Кагэтика, который послал с экстренным курьером сообщение о победе, добавляя, что Ёритомо погиб во время бегства. Но вскоре начали приходить вести, что Ёритомо вовсе и не погиб, а собирает новое войско, и что восстание скоро начнется опять.
Киёмори разгневался:
"Эти канальи из восточных областей все поголовно были дружинниками отца и деда Ёритомо. А между тем я сослал его именно в восточные области. Сам я, значит, помог ему соединиться с ними на погибель моему дому. Это все равно, что отдать вору ключ!"
После этого Киёмори отправился в носилках к отрекшемуся императору Такакура и попросил у него высочайший указ для наказания Ёритомо. Повеление о командовании войсками по представлению Киёмори было дано его внуку Корэмори, помощником которого был назначен Таданори. К сожалению, внук не обладал талантами деда даже в малой степени.
Корэмори выступил в поход с пятью тысячами всадников и, набирая по пути войска, дошел до провинции Суруга, которая являлась одним из оплотов рода Минамото. Он расположился с войсками на одном берегу реки Фудзигава, а на другой берег этой реки выдвинулся Ёритомо, к которому на всем пути его следования присоединялись отряды недовольных правлением Тайра. Полководцы не спешили начинать сражение, и не известно еще как бы обернулось дело, если бы не вмешался Его Величество Случай.
Войска Тайра неуютно чувствовали себя на незнакомой территории. Моральный дух армии оказался на очень низком уровне, а ее полководец не позаботился о его укреплении. Ночью солдаты услышали крики множества птиц и хлопанье их крыльев: вдруг поднялась на реке вся водоплавающая птица. Кто-то решил, что враги в большом количестве их обходят, началась всеобщая паника, и армия Корэмори, бросая свое оружие, в страхе бежала, даже не сделав попытки оказать какое-нибудь сопротивление.
В "Повести о доме Тайра" это описано следующим образом:
"Так велик был обуявший их страх, такой начался тут беспорядок, что схвативший лук позабыл взять стрелы, взявший стрелы позабыл захватить лук; тот вскочил на чужого коня, его конь достался чужому, а иной, взгромоздившись на привязанного коня, как безумный, бессмысленно кружился вокруг коновязи. Многим гулящим женщинам и девам веселья, приглашенных из близлежащих селений, в суматохе пробили голову, многих задавили, и они громко охали и стонали".
Та еще картинка! Когда утром к лагерю Корэмори пробрались разведчики Ёритомо, то они с удивлением обнаружили поспешно брошенный лагерь. Везде валялись панцири, щиты и прочее оружие, стояли опустевшие шатры и брошенные повозки. И нигде не было видно ни единого воина Тайра.
Отступая, Корэмори хотел остановиться, чтобы дать врагу бой, но Фудзивара Тадакиё отговорил его. Так Ёритомо одержал свою первую, хоть и бескровную, но очень важную победу над Тайра!
Киёмори не позволил внуку вступить в столицу, сказав при этом:
"Имея повеление императора уничтожить вора-мятежника, ты возвращаешься назад, даже не скрестив оружия с врагом. Какими глазами ты будешь смотреть на меня? Почему не полегла на поле армия, если не могла одержать победы?"
Киёмори хотел казнить Тадакиё и сослать Корэмори, но все стали за них заступаться, и правитель простил их.
Одновременно с этими событиями в провинции Синано поднял восстание Минамото Ёсинака. Мунэмори вызвал Канэто и приказал ему немедленно доставить связанного Ёсинака. Канэто письменно поклялся в том, что все в точности исполнит, но, прибыв на место, дал возможность мятежнику скрыться. Симптомчики, однако!
По всей стране известие о неудаче Тайра было встречено с восторгом и рассматривалось как предвестник их скорого падения. Удобным моментом воспользовались и настоятели крупнейших монастырей. Они были недовольны тем, что из-за переноса столицы в новое место сократился поток паломников к святыням, и их доходы резко упали. Была подана петиция на высочайшее имя с просьбой о возврате столицы на прежнее место. Киёмори собрал всех высших придворных и правительственные чины и спросил, какая столица удобнее, старая или новая? Все присутствующие, угадывая желание правителя, отвечали, что новая. Только высший государственный ревизор Фудзивара Нагаката сказал:
"Хэйан удобнее!"
(Император Камму в 794 году при основании Киото дал городу и второе название Хэйанкё, что означает "Столица мира и покоя". Хэйан - это сокращенное название города.)
Киёмори рассердился и ушел к себе, все стали ожидать расправы над Нагаката, но вскоре последовал указ о возвращении столицы в Киото. Все возликовали! Кто-то спросил у Нагаката:
"Что это ты вздумал идти наперекор правителю?"
Нагаката отвечал:
"Если бы он не чувствовал раскаяния в том, что сделал, то зачем было ему спрашивать у людей? Я только провел его мысль!"
В "Повести о доме Тайра" это обратное переселение описано так:
"Все... устремились прочь отсюда... Да и кто стал бы хоть на лишний миг оставаться в постылой сердцу новой столице! С шестой луны минувшего года в старой столице ломали строения, перевозили добро и разную утварь, наконец, кое-как обосновались на новом месте, а теперь снова в безумной спешке торопились обратно! На сей раз, уже ничего не ломали, не разбирали. А побросали все, как было, и умчались назад, на старое пепелище. Там ни у кого не осталось жилья, и потому пришлось расселяться по окраинам, ... временно приютиться в галереях монастыря, в молитвенных залах храмов. Так жили даже знатные люди".
После этих событий в резиденции Тайра стали происходить удивительные события. Когда однажды Киёмори сидел один, внизу лестницы показались несколько сот человеческих голов. Головы стали соединяться вместе, и из них образовалась одна огромная голова, которая, вытаращив глаза, в упор смотрела на Киёмори. Киёмори в свою очередь в упор смотрел на эту голову, которая вскоре стала уменьшаться и исчезла.
Гадальщик объяснил правителю, что это были призраки Тамэёси, Ёситомо и прочих.
Потом в конюшнях крысы наделали себе гнезд в хвостах у лошадей. Это гадальщик объяснил следующим образом:
"Малое посягает на большое. Крыса идет на коня. Это предвестие того, что приближаются Минамото".
Гадальщик имел в виду, что Крыса - это циклический знак Севера, а Лошадь - Юга. То есть, Север (Минамото) идет на Юг (Тайра).
В стране обратный перенос столицы расценили как новое свидетельство слабости Тайра, а монахи не скрывали своего торжества. В том месяце, когда столица была перенесена на старое место, в провинции Оми подняли восстание Минамото, к которым присоединились монахи монастыря Ондзёдзи. Киёфуса сжег дотла монастырь, истребив около восьмисот монахов, а Томомори и Сукэмори разбили повстанцев и усмирили мятеж.
(Продолжение следует)
