Тем временем вырос император Такакура, и в 1178 году его вторая жена, Токуко, дочь Киёмори, которая была на семь лет старше своего мужа, забеременела. Беременность протекала очень тяжело, и во дворце опасались, что императрица может не дожить до родов. А Тайра очень нуждались в наследнике престола, который мог бы служить залогом их дальнейшего благополучия. В монастырях начались молебны о здоровье императрицы, а из ссылки были возвращены некоторые из второстепенных участников антиправительственного заговора.
Все это, однако, помогало плохо, и тогда Киёмори решил, что рождению внука мешают духи его врагов, погибших во время смуты двадцатилетней давности. После консультации с покорным ныне Госиракавой был издан указ о возвращении императорского звания сосланному и умершему в безвестности Сутоке. Потом решили умилостивить и дух убитого министра Ёринаги Фудзивары.
Был обнародован императорский эдикт о присвоении покойному министру второго ранга Ёринаге звания главного министра империи. Затем придворный летописец должен был отыскать могилу Ёринаги и довести этот эдикт до сведения его духа. Однако когда он прибыл в деревню, возле которой был убит Ёринага, обнаружилось, что самураи Тайра выкопали останки министра из могилы и разбросали его кости вдоль дороги. Пришлось зачитать эдикт придорожной траве.
Столь радикальные меры помогли, и Токуко родила столь ожидаемого наследника. Радостный Киёмри сделал подношение экс-императору, но тот в раздражении отшвырнул благодарственное письмо Киёмори:
"Что это? Он смотрит на меня как на жреца заклинателя!"
Наступил 1180 год, который начался с того, что умер Сигэмори, только к мнению которого и прислушивался Киёмори. Он заболел в конце 1179 года после возвращения из монастыря Кумано, куда он ездил на богомолье и где он молил себе смерти. Киёмори выписал для своего сына знаменитого китайского врача, но Сигэмори оказался его принять, обосновывая свой отказ тем, что может пострадать достоинство государства из-за того, что в своем отечестве не нашлось достойного врача. Так он и не стал лечиться, а сказал:
"Болезнь моя - веление неба!"
Узнав о поведении своего доблестного сына, Киёмори прослезился:
"Наша маленькая страна - слишком тесное вместилище для такого великого духа".
После этого Киёмори вернулся в свою усадьбу и больше сына не навещал. Зато его навестил Госиракава.
Через три месяца Сигэмори умер, оставив пятерых сыновей, старшим из которых был популярный в Японии Корэмори. Госиракава же после смерти Сигэмори посоветовался с регентом Мотофуса и конфисковал все земельные угодья покойного. Кроме того, Госиракава отверг притязания Фудзивара Мотомити, зятя Киёмори, на должность второго государственного секретаря и назначил на нее восьмилетнего сына Мотофуса, Мороиэ. Госиракава надеялся подорвать могущество рода Тайра и уничтожить их, считая, что этим он сможет вернуть реальную верховную власть императорам. Если бы он знал, к чему все это приведет!
А Киёмори после смерти сына уехал в Фукухара, и несколько недель о нем ничего не было слышно.
Вдруг разнеслась весть, что Киёмори Тайра возвращается в Киото во главе нескольких тысяч всадников. Перепуганные Госиракава и Мотофуса посовещались между собой и решили послать к Киёмори одного монаха по имени Дзёкэн, который участвовал в заговоре, но уцелел, так как его имя не было названо во время допросов. Целый день монах просидел у веранды в усадьбе Киёмори, ожидая, когда его примут. Только поздно вечером, когда монах попросил разрешения уйти обратно, Киёмори принял его и изложил свои претензии к Госиракаве.
Во-первых, император-инок не соблюдал траура по Сигэмори и еще до окончания срока траура устроил у себя праздник с музыкой.
Во-вторых, он отобрал у сыновей Сигэмори земли, которые были подарены ему за службу в наследственное владение на вечные времена.
В-третьих, Госиракава отдал одну высокую должность не зятю Киёмори, как было договорено, а сыну своего канцлера Мотофусы.
Кроме того, Киёмори напомнил об участии императора в неудавшемся заговоре.
Все эти обвинения были справедливы, и на следующий день по распоряжению Киёмори сорок три высокопоставленных чиновника были лишены своих должностей, а канцлер Мотофуса отправлен в ссылку.
Через четыре дня самураи окружили дворец Госиракавы, и тут же разнесся слух, что они собираются сжечь дворец со всеми его обитателями. К Госиракаве вошел в шлеме и латах второй сын правителя Мунэмори. Император-инок спросил:
"Меня сошлют на окраины?"
Мунэмори ответил:
"Нет! Смею доложить, что этого не будет, но соверши августейший переезд во дворец Тоба и пережди там некоторое время, пока все успокоится".
Госиракава был перевезен во дворец Тоба, который надежно охранялся. За ним последовал лишь один слуга и старуха-кормилица. Дзёкэн также выпросил себе разрешение находиться при императоре-иноке.
После этого Киёмори послал своего человека к императору Такакура, поручив сказать:
"Отныне соизволь, твое величество, принять все дела правления в свои руки!"
Во втором месяце 1180 года дошла очередь и до юного императора Такакуры. Киёмори хорошо знал о связях императора с Госиракавой и враждебными вельможами, а император Японии должен был быть абсолютно послушен дому Тайра. Пришлось менять императора. Им стал Антоку, сын Такакуры, внук Киёмори; ему уже исполнилось три года. Вполне достаточный возраст для того, чтобы стать императором!
Вместо умершего Сигэмори советником при Киёмори стал его другой сын, Мунэмори, который и выпросил у отца прощение для императора-инока, и Госиракава смог вернуться, но не в свой дворец, а во дворец покойной императрицы.
Известие о добровольном отречении Такакуры от престола в пользу своего малолетнего сына вызвало новую волну раздражения в стране. Киёмори и его жена были провозглашены дедом и бабкой нового императора. Такакура отправился на богомолье (там он молился о смягчении нрава Киёмори), и даже смог навестить своего опального отца.
В Японии в это время было три императора: император-инок-дед, император-инок-сын и император внук, но реально правил только Тайра Киёмори.
Уже в пятом месяце 1180 года Киёмори получил донесение о том, что принц Мотихито, сын Госиракава, готовит мятеж. С Мотихито не совсем все ясно: по одним источникам он был вторым сыном Госиракава, и ему должен был достаться престол, а не его младшему брату. Это обстоятельство, мол, и послужило причиной его честолюбивых замыслов. По другим источникам он был четвертым сыном Госиракава, но пути к реальной власти у него не было, так как в его жилах не текла кровь Тайра, которые никогда не допустили бы его к власти. Как бы там ни было, этот Мотихито якобы собирается сокрушить род Тайра, низложить императора и вступить на престол сам, обещая щедрые награды своим сторонникам в случае удачи. Монахи многих монастырей его также поддерживают.
Это было неожиданностью для Тайра. Дело в том, что принц до тридцати лет занимался только дамами и искусствами. Его привлекали игра на флейте, калиграфия и сочинение стихов. Стихами и прочими искусствами тогда занимались практически все придворные, так что этим никого нельзя было удивить, а принц вроде бы в политику никогда и не вмешивался. И вдруг такой сюрприз!
А начинался этот заговор следующим образом. В гости к принцу Мотихито приехал уже известный нам Минамото Ёримаса, который теперь стал монахом. Он стал уговаривать принца возглавить восстание против Тайра. В стране было очень много людей недовольных постоянным ростом их могущества, но им нужен был человек императорских кровей, вокруг которого они могли бы сплотиться и начать мятеж. Ёримаса убеждал принца в том, что на севере и востоке страны есть множество сильных врагов Тайра с крепкими замками и верными самураями.
Монах был очень убедителен, и после долгих колебаний Мотихито подписал воззвание с призывом подниматься против Тайра. С этим документом Ёримаса и отправился на восток страны, где находилось множество земель клана Минамото, к своим родственникам и друзьям. Первым делом он показал этот документ скрывавшемуся Минамото Ёритомо, а от него поехал по другим дружественным владениям.
Подозрительная активность монаха была замечена губернатором одной из провинций. Он послал сообщение об этом Киёмори, а сам с тысячью воинов отправился к монастырю, в котором Ёримаса остановился и подстрекал монахов к бунту. Об этом стало известно окрестным феодалам, которые уже были в курсе событий. Поэтому когда губернатор прибыл к монастырю, там уже собралось более двух тысяч воинов. Три дня губернатор безуспешно штурмовал монастырь, но вынужден был отступить.
Киёмори в это же время со своим монахами явился в столицу и обсудил сложившуюся ситуацию с правительством. Госиракава был вынужден дать приказ об аресте Мотихито. Столичному полицмейстеру Минамото Канэцуна были выделены войска, с которыми он окружил дворец Такакура, где находился принц, чтобы арестовать его. Но принца успели предупредить сторонники Минамото, и он, переодевшись в женское платье, бежал и укрылся в монастыре Ондзёдзи (Трех источников). Монахи стали готовиться к сопротивлению и разослали гонцов в близлежащие монастыри с призывом о помощи.
Киёмори же был в ярости из-за бегства принца:
"Когда-то я выхлопотал для Ёримаса чин третьего класса, ему был разрешен доступ во дворец. Чего ради пошел он против меня?"
По совету одного из своих военачальников, а именно Фудзивара Тадакиё, Киёмори решил подкупить монахов, чья привязанность к мятежному принцу оказалась не столь уж и крепкой. Так что на призыв принца откликнулись только монахи одной из крупных обителей в Нара и стали собирать свои силы.
Мотихито, не получив немедленной помощи и понимая, что находится слишком близко от столицы, решил бежать в монастырь Кофукудзи в Нара. В пути его охранял отряд, присланный Минамото Ёримаса. Этот отряд возглавил Минамото Канэцуна, перешедший на сторону мятежников. В погоню за принцем Киёмори послал своего сына Сигэхира с большим отрядом всадников, который настиг его возле реки Удзигава.
Мотихито укрылся в слабо укрепленном монастыре Бёдоин на берегу Удзигава, разрушив за собой мост через реку. Военачальник Морикиё предлагал выделить часть войск для обходного маневра в тыл врагу, но Асикага Тадацума с тремястами всадников решил немедленно форсировать реку. При переправе все воины поддерживали друг друга, так что никто не потонул. На другом берегу Тадацуна начал выкликать:
"Я - потомок Фудзивара Хидэсато в шестом поколении. Что не идете на смертный бой со мной?"
Канэцуна засмеялся:
"Ты славного рода! Но как же это ты несешь вдруг гончую службу у хэйцев (т.е. Тайра)?"
Тадацуна отвечал:
"Тайра громят разбойников-бунтарей во исполнение высочайшего указа. Как же не быть мне с ними?"
Канэцуна и Тадацуна начали биться, и Тадацуна стрелой из лука убил своего врага. Тем временем переправилось через реку и все остальное войско Тайра и обрушилось на врагов.
(Продолжение следует)
