Распутство И.А. Долгорукова
достигло таких пределов, что согласие женщины на связь с ним уже не приносило ему никакого удовольствия. Тогда он придумал следующее: к его матери часто приезжали знатные дамы, часто с молодыми дочерями, так князь стал затаскивать этих женщин в свои комнаты и там насиловал их. Другие знатные молодые люди стали следовать его примеру, так что Щербатов говорит об этом в своих записках:
"...можно сказать, что честь женская не менее была в безопасности тогда в России, как от Турков во взятом граде".
К охоте Петра II
приучил князь Алексей Григорьевич Долгоруков, отец Ивана Алексеевича, человек посредственного ума, но страстный охотник. Когда государь приехал для коронации в Москву (состоялась 24 февраля 1728 года по ст. стилю), князь убедил его остаться навсегда здесь, а Петербург забросить. Соблазнял он молодого императора и тем, что вокруг Москвы имеется множество прекрасных мест, пригодных для охоты, в отличие от Петербурга. Император легко согласился с такими доводами и остался в первопрестольной. Охоты Петра II могли продолжаться по месяцу и даже более. Государственные дела забрасывались, если только у кого-нибудь из Долгоруких не доходили до них руки.
Вместе с государем на его охоты был вынужден выезжать и его двор: все придворные вынуждены были стать охотниками, - а кроме того со всей страны были выписаны хорошие охотники с собаками. Представьте себе, что огромная толпа высокородных охотников с бесчисленной свитой из егерей, сокольников и прочих сопровождающих носилась по лесам и полям, вытаптывая множество засеянных площадей. Урон хозяйствам наносился огромный, но никому до этого и дела не было. Ездили охотники, в основном, по землям Боровского и Коломенского уездов, но заезжали и в другие места. Целый день с утра и до вечера молодой император в любую погоду, и в дождь, и в холод, носился с собаками. Вечером уставший государь возвращался на охотничью квартиру, где его встречала новая невеста, княжна Екатерина Долгорукова (обручение состоялось 30 ноября 1729 года), со множеством девиц и женщин. Начинался пир и бал, который мог продолжаться далеко за полночь. А рано утром вновь трубили рожки...
В конце 1729 года император возвратился в Москву из Коломенского уезда, но образ его жизни изменился мало. Продолжались веселые пиры, балы, а императора больше всего увлекали кулачные бои и медвежьи травли. 6 января 1730 года (ст. стиль) Петр II посетил Водосвятие на Москве-реке, где и простудился; вскоре он заболел еще и оспой и в ночь с 18 на 19 января 1730 года скончался. Все надежды рода Долгоруких рухнули в одночасье.
Сразу же после смерти Петра II
собрался Верховный Тайный Совет, состоящий из восьми человек, который стал рассматривать возможные кандидатуры на российский престол. Хотя в Совете и преобладали Долгорукие и Голицыны, но кандидатуру невесты покойного императора, княжны Екатерины Долгоруковой, всерьез даже не стали рассматривать, а отклонили сразу же. Долго и серьезно рассматривалась кандидатура первой жены Петра I, Евдокии Федоровны Лопухиной. За эту кандидатуру было и то, что вторая жена Петра I уже царствовала, и то, что будучи весьма слабой умом, Лопухина не сможет серьезно противиться постановлениям Совета и даст утвердиться его власти. Против ее кандидатуры выдвинули то обстоятельство, что род Лопухиных весьма многочислен, и даже при слабоумной императрице сможет разрушить все постановления Совета. Официальным же поводом для отклонения ее кандидатуры было выдвинуто то обстоятельство, что по российским законам монашеский сан не может быть снят с человека ни при каких обстоятельствах.
Совет принял решение, что, так как мужское потомство Петра I пресеклось, то престол должен вернуться в старшую ветвь Романовых и перейти к одной из дочерей Иоанна V. Кроме того, дочерей Петра Великого, Елизавету и Анну, как незаконнорожденных, то есть, хоть и признанных законными дочерьми Петра Великого, но рожденных до брака, было решено вообще отстранить от престола.
Остались две дочери Иоанна V: Екатерина Иоанновна и Анна Иоанновна. Герцогине Мекленбургской Екатерине Иоанновне решили не предлагать трон из-за беспокойного нрава ее супруга, герцога, который, как опасались, мог вовлечь Россию в новые войны. Наиболее подходящей членам Совета представлялась кандидатура вдовствующей герцогини захудалой Курляндии Анны Иоанновны. Это предложение было выдвинуто князьями Дмитрием Михайловичем Голицыным и Василием Лукичем Долгоруквым, одобрено Советом, а затем и Сенатом, обсуждение в котором однако было насильно ускорено членами Совета.
В Курляндию были посланы Вас. Лук. Долгоруков, Мих. Мих. Голицын и генерал-майор Леонтьев, которые везли с собой ограничительные пункты, только подписав которые Анна Иоанновна могла стать императрицей России. Все связи между Россией и Курляндией были заблокированы, чтобы исключить возможность постороннего воздействия на герцогиню курляндскую.
Ограничительные пункты,
которые предстояло подписать Анне Иоанновне, выглядели так:
"Чрез сие наикрепчайше обещаемся, что наиглавнейшее мое попечение и старание будет не токмо о содержании, но и о крайнем и всевозможном распространении православныя нашея веры греческаго исповедания; такожде по принятии короны российской, в супружество во всю мою жизнь не вступать и наследника ни при себе, ни по себе никого не определять; еще обещаемся, что понеже целость и благополучие всякаго государства от благих советов состоит того ради мы ныне уже учрежденный Верховный Тайный Совет в восьми персонах всегда содержать и без онаго согласия:Легко видеть, что при реализации такой программы реальная верховная власть сосредотачивалась в руках очень немногих семейств, в первую очередь в руках Долгоруких и Голицыных. Последние рассчитывали, что ради императорской короны Анна Иоанновна подпишет эти ограничительные пункты, надо только до подписания и оглашения пунктов изолировать герцогиню от постороннего и вредного влияния. А желающих оказать свое влияние на будущую императрицу оказалось более чем достаточно. Во-первых, различные группы дворян предлагали множество планов по дворянским привилегиям для всех дворян, а не только для самоизбранных членов ВТС и их родственников. Во-вторых, в России было много сторонников самодержавной формы правления, особенно в гвардии, которые люто ненавидели временщиков.
1) ни с кем войны не вчинять,
2) миру не заключать,
3) верных наших подданных никакими податьми не отягощать,
4) в знатные чины, как в стацкие, так и в военные сухопутные и морские выше полковничья ранга не жаловать, ниже к знатным делам никого не определять, а гвардии и прочим войскам быть под ведением Верхоного Тайного Совета,
5) у шляхетства живота, имения и чести без суда не отнимать,
6) вотчины и деревни не жаловать,
7) в придворные чины, как русских, так и иноземцев не производить,
8) государственные доходы в расходах не употреблять и всех верных своих подданных в неотменной своей милости содержать, а буде чего по сему обещанию не исполню, то лишена буду короны российской".
При получении письменного ответа
от Анны Иоанновны, он был зачитан в собрании высших чинов государства вместе с кондициями. По Москве поишли различные толки о новом государственном устройстве, а в Верховный Тайный Совет посыпались проекты государственного устройства России от различных групп духовных и светских лиц. Таких проектов набралось аж двенадцать, но во всех предлагалось сосредоточить власть в руках всего дворянства, как класса, а не в руках немногих избранных лиц. Верховный Тайный Совет вынужден был принимать все эти проекты, но до их рассмотрения дело так и не дошло.
Анна Иоанновна тем временем
двигалась в сторону Москвы, 10 февраля остановилась в селе Всесвятском в доме Царевича Грузинского и принялась ожидать торжественного въезда в Москву. Всем дворянам и высшим священникам было дозволено приезжать в это село для поздравлений Государыни. Долгоруковы знали, что очень многие были не довольны ограничительными пунктами, которые они составили. Им приходилось опасаться, чтобы до коронации и, следовательно, утверждения кондиций, никто не подал бы Анне Иоанновне какой-нибудь непотребной записки. Поэтому во время таких приемов один из Долгоруковых все время стоял около Анны Иоанновны и следил за тем, чтобы все, кто подходил к руке новой Государыни, держал свои руки за спиной и не смел брать руку Государыни в свои руки, как это было всегда принято при такой церемонии. Это вызвало новую волну недовольства Догорукими.