Сочинение князя Михаила Михайловича Щербатова (1733 - 1790) "О повреждении нравов в России" было напечатано А.И. Герценом в 1858 году. До этого времени на русском языке еще не было напечатано никаких материалов о дворцовых переворотах XVIII века и сопутствующих им событиях. Князь был современником многих описываемых им событий или слышал о них из первых рук. Я предлагаю вашему вниманию отрывки из этой книги, полагая, что они представляют немалый интерес. Но это совсем не означает, что я не вернусь в дальнейшем к затронутым здесь вопросам.
Князь-иждивенец
Князь Иван Васильевич Одоевский в XVIII веке имел очень большое состояние, но был склонен к различным излишествам. О приумножении своего состояния он совсем не думал, так что постепенно весь прожился до такой степени, когда вынужден был продать все свои деревни и прочее имущество. Остались у него лишь дом в Москве на Тверской да несколько крепостных музыкантов. Вот эти-то музыканты ходили по городу, играли в различных местах, и так добывали пропитание для себя и скромные средства для содержания своего хозяина.
Жизнь за царя
Как-то на одной из ассамблей один из офицеров, стремясь выслужиться перед императором, во всеуслышание заявил, что готов отдать свою жизнь за Государя, во всяком случае, умереть за него. Петр I услышал его и заметил, что он не требует этого, и не может требовать, но от офицера требуется только, чтобы в случае опасности для жизни царя он был расположен пожертвовать своей жизнью. Но офицер уже завелся и твердил, что готов это сделать в любую минуту, когда потребуется Государю. Тогда император взял офицера за руку и поднес его палец к горящей свече. Офицер стал вырывать свою руку, Петр выпустил ее и сказал:
"Когда ты малой боли обожжения пальца вытерпеть не можешь, не по нужде, а по воле своего Государя, то как ты мог щедро обещать с радостью и все тело свое без нужды пожертвовать?"
Мешуков и Петр I
Поручик флота Захар Данилович Мешуков был первым заметным мореходом из петровских птенцов и пользовался его большой любовью. Однажды в Кронштадте на пирушке он изрядно набрался и стал вслух размышлять о возрасте Государя и его наследнике, а потом горько заплакал. Петр удивился этому и стал расспрашивать Мешукова о причине его слез. Тот ответил, что думал о столице, о флоте и русских мореплавателях, которые все суть дела рук петровых. Но видя ослабление здоровья царя он не мог удержаться от слез, а потом он добавил:
"На кого же ты нас оставляешь?"
Царь ответил:
"У меня есть наследник", -
Имея в виду Алексея Петровича.
На это Мешуков неосторожно заметил:
"Ох, да ведь он глуп, все расстроит!"
И сказано это было не только перед императором, но в присутствии большого количества людей. Все замерли. Но Петр усмехнулся и дал ему подзатыльник с прибавлением:
"Дурак, сего в беседе не говорят!"
Сравнение с отцом
В том же Кронштадте на другой пирушке присутствующие начали превозносить Петра I и утверждать, что он превзошел своего отца. К общему хору похвал не присоединился только князь Яков Федорович Долгоруков. Петр заметил это и потребовал, чтобы князь высказал свое мнение по этому вопросу. Долгоруков попросил немного времени на размышление, а потом начал говорить. Начал он с того, что перечислил все великие деяния своего императора, но заметил, что эти подвиги еще не обеспечивают внутреннего спокойствия государства и безопасной жизни для его граждан. Алексей же Михайлович начинал тоже многое, но главное что он сделал для государства, это его Уложение. Ныне оно требует перемены, так как обычаи и нравы в государстве сильно переменились. Вот когда Государь завершит все свои подвиги созданием благих законов, вот тогда и можно будет сказать, что он превзошел своего отца. Петр I молча выслушал князя и согласился с его мнением.
После смерти Петра I
очень остро встал вопрос о наследовании престола. Император завещания не оставил, никакого соответствующего данной ситуации закона в империи не существовало, так что высшие сановники империи были в растерянности. Пока перебирались различные кандидатуры, князь Меншиков начал действовать, решив продвинуть к власти императрицу Екатерину Алексеевну. Он привлек вначале графа Петра Андреевича Толстого, опасавшегося репрессий за участие в расправе над царевичем Алексеем, а потом и еще нескольких вельмож. Они обратились к подполковнику гвардии Ивану Ильичу Мамонову и получили его одобрение, а также заверения в том, что гвардия поддержит эту кандидатуру. Так и произошло. Перед собранными полками Екатерина Алексеевна была провозглашена императрицей Екатериной I. К немалому удивлению жителей империи.
После воцарения Екатерины I
к возможному претенденту на престол Перу Алексеевичу, сыну умерщвленного царевича Алексея Петровича, для присмотра за ним был приставлен молодой князь Иван Алексеевич Долгоруков. Молодой князь был всего несколькими годами старше Петра Алексеевича, и вскоре стал его постоянным товарищем и спутником в различных развлечениях. Умный и честолюбивый князь решил поставить на возможного будущего императора, а не быть передатчиком двору мыслей и настроений молодого человека. Однажды, оставшись наедине с ним, он пал на колени и выразил всю свою преданность. Князь заявил, что считает Петра Алексеевича единственным законным наследником российского престола и заверил его в своей преданности и усердии в достижении цели. С этих пор двух молодых людей стала соединять очень крепкая дружба.
Вопрос о престолонаследии
стоял, тем не менее, очень остро. Князь Меншиков хоть и был фактическим правителем Империи, и стоял вплотную к престолу, но никаких шансов взойти на вожделенный престол у него не было. Не позволяло его низкое происхождение. Тогда светлейший князь задумал интригу, целью которой было стать тестем Государя. А для этого надо было объявить наследником престола Петра Алексеевича. Но с этой кандидатурой далеко не все вельможи империи были согласны, так как опасались мести с его стороны за умерщвленного отца, царевича Алексея. Меншиков решил действовать на свой страх и риск, но вначале он решил прозондировать настроения венского двора. Князь вступил в контакт с императорским послом графом Вратиславом, и поинтересовался мнением Вены о том, как австрийцы отнесутся к кандидатуре Петра Алексеевича как наследника на российский престол, об управлении Меншикова до совершеннолетия императора, и о том, чтобы женить наследника на своей дочери. Вскоре из Вены были получены утвердительные ответы по всем интересовавшим князя ответам. Более того, Вена прислала 70 000 рублей серебром некой госпоже Крамер, которая была камер-фрау у императрицы Екатерины Алексеевны. Эти деньги должны были склонить императрицу к тому, чтобы объявить наследником престола князя Петра Алексеевича. Так и произошло, а после смерти императрицы в 1727 году князь Петр Алексеевич взошел на российский престол под именем императора Петра II.
Недолгий триумф Меншикова
Светлейший князь очень хотел иметь карманного императора. Для этого требовалось контролировать все его контакты. Это стало особенно легко после объявления о помолвке юного императора и дочери Меншикова княжне Екатерине Александровне. Это сообщение вызвало негодование в стране, но тихое, кулуарное. Да и император не выказывал особой радости по этому поводу, но пока подчинился. А Меншиков после этого перевез Государя и его двор в свой дворец, так что теперь император без его ведома не мог и шагу ступить. Такие действия Меншикова не могли нравиться императору. Меншиков же продолжал делать шаги, которые показывали Петру II, как мало у него реальной власти. Воспитателями у Петра II были Семен Афанасьевич Маврин и Иван Алексеевич Зейкин, родом из Венгрии. Меншиков для устранения посторонних влияний на юного императора отправил Маврина в Тобольск, а Зейкина выслал на родину. А Петр II даже боялся спросить о судьбе своих воспитателей. Странно, что при такой бдительной опеке Меншиков проглядел влияние князя И.А. Долгорукова! Другой случай произошел во дворце, когда купечество поднесло молодому императору несколько тысяч золотых червонцев. При этом присутствовала и сестра императора великая княжна Наталья Алексеевна, которая и попросила у императора эти деньги на свои нужды. Петр II согласился, но встретившийся Меншиков приказал вернуть эти деньги обратно. Хоть он и объяснял свой поступок необходимостью к бережливости, как у Петра Великого, но обида у императора осталась. Такими вот поступками Меншиков и рыл себе могилу.
Падение Меншикова
Чтобы утешить императора, Меншиков окружил его всяческими увеселениями, в том числе он приучил его к псовой охоте. Новой забаве Петр II стал предаваться со всей страстью и стал пропадать на охоте целыми днями, невзирая на погоду. Светлейший уже не мог принимать участия во всех этих молодых забавах, так что у императора, И.А. Долгорукова и их сторонников стало появляться время для консультаций и различных встреч, которые Меншиков уже не мог контролировать. Так и созрел заговор с целью устранения Меншикова. Воспользовались отлучкой Меншикова в Ораниенбаум для освящения построенной им церкви, куда тот и прибыл 19 августа 1727 года. В это же время по совету И.А. Долгорукова император в сопровождении гвардии прибыл в Петергоф, где и расположился. Отсюда были посланы распоряжения:
двору - немедленно выезжать из дворца Меншикова; Меншикову - не ездить в Петергоф и оставаться в Ораниенбауме до особого распоряжения. То есть Меншиков оказался в Ораниенбауме фактически под арестом. Отсюда 5 сентября его и отправили в Петербург. Просьбы Меншикова о встрече с императором для своего оправдания были отклонены не столько самим императором, сколько его окружением, которое опасалось, что светлейший сумеет выкарабкаться. Невеста императора княжна Екатерина Александровна послала сестре императора Наталье Алексеевне просьбу исхлопотать у своего брата помилование для ее отца. Все было тщетно! Семейство Меншиковых было очень быстро отправлено в ссылку, а все их имущество было конфисковано.
