Напомню вам, уважаемые читатели, что праздник Рождества является для христиан воплощением идеи двумирности, так как бог сошел на землю, "преклонив небеса". И, следовательно, пафос всего праздника заключается в том, что произошло соединение Божеского и человеческого. Вочеловечившись, Иисус Христос тем самым низвел Бога до человека, но одновременно и поднял человека до Бога. Рождество тем самым упраздняет понятие "верха" и "низа", и небо становится землей, а земля небом, отменяется всяческая иерархия: в Минеях написано, что Бог
"в рабех кесаревым повелением написатися покорся и нас, рабы сущая, врага и греха освободил еси".
Тема неба, ставшего землей, и земли, превратившейся в небо, является, таким образом, ведущей рождественской темой.
В тех же Минеях говорится:
"Небо и земля днесь совокупися, рождьшуся Христу, днесь Бог на землю прииде, и человек на небеса взыде".
В богослужении пелось, что когда рождается Христос
"да нижняя с вышними совокупит".
В Рождестве противоположности меняются местами, как бы играют:
"Безплотный - воплощается, слово - одебеливает, невидимый - видится, и неосязаемый - осязается, и безначальный - начинается, сын Божий - сын человеч бывает", -
так говорят Минеи. Ведь всесильный Бог и немощный младенец соединились в одном лице. Эта мысль могла людей и умилять, и устрашать, но для всех она была самой актуальной и насущной.
Виршеписец Лука Голосов (XVII век) писал:
"Зряй безлетнаго и невместимаго всеми общаго Творца и Владыку во убозем вертепе почивающа, яко младенца. Видяй неприступнаго и неприкосновеннаго света пеленами повиенна. Смотряй содержащаго вся рукою во яслех ради нас положенна".
Все сместилось: свободный стал рабом, царь - подданным, владеющий всем - нищим.
Как писал Афанасий Александрийский:
"Кто не почюдится Господню снизшествию: горе - свобод и доле - написан, горе - сын и доле - раб, горе - царь и доле - наемник, горе - богат и доле - скуден".
Земное Рождество является уничижением Бога, но такое уничижение имеет амбивалентный смысл, так как одновременно и возвышает:
"Обнищивает богатый, мене обогащая Божеством, зле обнищавшаго невоздержанием".
А Христос, воплотившись, обожил человека:
"Въсприат подобие наше от нас... да человечество, грешно суще, Богу будет причастно".
В литургическом гимне о Христе поется, что он
"обоживший землеродных существо".
Симеон Полоцкий:
"И так род наш ныне обожися, аке железо огнем распалися".
Димитрий Ростовский:
"Человеком бывает через милость премногу, да бренна человека уподобит Богу".
Таким образом, Христос, придя на землю, встал посреди божеского и земного, между жизнью и смертью.
Установлено, что средневековая народная культура для выражения амбивалентной идеи прибегает, главным образом, к понятиям
телесного верха и низа. Так как для средневекового сознания человек был малым миром, то его верх и них являлись небом и землей. Перемена местами телесного верха и низа, их единство и взаимная замещаемость иллюстрировала идею двумирности на телесном уровне. Отсюда вытекают и все кажущиеся нам странными различные святочные обряды, о многих из которых я уже писал год назад. Во все святочные дни продолжались буйные игры, ходили ряженые, практиковалось разнообразное переодевание, а также кощунственные шутки и дьявольский смех.
Русский народ от души предавался подобным развлечениям, что не могло не раздражать священнослужителей и светские власти. Вот что написано в царской грамоте от 1648 года:
"А об рождестве Христове и до Богоявлениева дни сходятся мужесково и женсково полу многие люди в бесовское сонмище ко дьявольской прелести, многое бесовское действо играют, во всякие бесовские игры. А в навечерии Рождества Христова и Васильева дни и Богоявления Господня клички бесовские кличут - коляду, и тайсень, и плугу. И многие человецы неразумием веруют в сон и встречу, и в полаз, и во птичий грай, и загадки загадывают, и сказки сказывают небывалые, и празднословие с смехотворением и кощунанием, и души свои губят такими помраченными и беззаконными делами. И накладывают на себя личины и платья скоморошеское, и меж себя нарядя бесовскую кобылку водят".
Чуть позже в "Стоглаве" было записано:
"И в навечерие Рождества Христова, и в навечерии Богоявления Господня сходятся народи, мужи и жены и девицы, на ночное плешевание и безчисленный говор, на бесовские песни и плясание... И в праздник весь день мужи и жены и дети в домех, по улицем отходя, и по водам глумы творят всякими играми и песньми сотанинскими и многими виды скаредными".
Но описываемые выше явления были достаточно древними и устоявшимися в народной среде. Борьба с ними была безрезультатной, так что мы не очень удивимся, когда в патриаршем указе 1684 года прочитаем:
"Ведомо великому господину святейшему Иоакиму патриарху Московскому и всея Руси учинилось, что на Москве не хранящие закона Божия... в 24 числе, в навечерии Рождества Иисус Христова, ненаказаннии мужескаго полу и женска собрався многим числом от старых и молодых, мужи с женами и девки, ходят по улицам и переулкам, к беснованным и бесовским песням, сложенным ими, многия сквернословия присовокупляют и плясания творят на разжение блудных нечистот и прочих грехопадений. И проебражающеся в неподобныя от Бога создания, образ человеческий пременяюще, бесовское и кумирское личат, косматые и иными бесовскими ухищреньями содеянные образы на себя надевающе, плясаньми и прочими ухищреньми православных христиан прельщают, отвращающе от святыя Божественныя церкви и от празднества Рождества Спасителя нашего Бога, приводят в душепагубный грех. Також и по Рождестве Иисус Христове, во двою надесять днех до Крещения Господа нашего Иисус Христа, таковая и бесовская игралища и позорища содевают на прелесть и соблазн православным христианом".
Казалось бы, очевидно, что и светские, и церковные власти осуждают святочные игры и называют их "бесовскими", но есть свидетельства, что подобные проявления празднеств, если и не одобрялись, то молчаливо дозволялись сверху. Так в житии Иоанна Неронова говорится о том, что уже в молодости этот Иоанн был большим ревнителем благочестия и однажды был жестоко избит ряжеными, которые не захотели слушать его обличения. Это произошло на святках в Вологде,
"когда неразумнии люди обыкоша собиратися и на бесовския игрища паче прочих дней, налагающе на лица своя личины разныя страшныя по подобию демонских зраков".
Так вот эти самые ряженые, которых пытался обличать Иоанн Неронов, выходили из... архиерейского дома. Тут уж, как говорится, ни убавить, ни прибавить. И мы уже несколько другими глазами будем смотреть на все приведенные выше свидетельства, учитывая, что все они носят официальный характер. А неофициально...
Надеюсь, что приведенные заметки помогут вам, уважаемые читатели, лучше понять характер различных святочных игр и развлечений.
