Прогулки по Тациту, вып. 12. Смерть императора Клавдия


Ворчалка № 127 от 22.09.2001 г.


Не знаю, как вы, уважаемые читатели, а я соскучился по Тациту, а потому и предлагаю вашему вниманию изложение еще одного фрагмента из его "Анналов". Вернемся к императору Клавдию и посмотрим, чем обернулась для него четвертая женитьба.



Агриппина вышла замуж за Клавдия для того, чтобы проложить путь к власти для своего сына Домиция в обход родного сына Клавдия - Британника. Она многого добилась для достижения своей цели, но властная женщина стремилась к своей цели потому, что рассчитывала править сама при молодом и неопытном сыне. Усыновленный Клавдием Домиций принял имя Нерон, под которым и вошел в историю. Он был на три года старше Британника и потому раньше начал появляться на публике и проявлять себя. Агриппина добилась для Нерона и консульских полномочий, и звания предводителя молодежи. Его часто представляли войскам и народу, выпячивая его истинные или выдуманные дарования. Словом, создавался образ идеального будущего правителя. Это было сделать тем более легко, что римский народ не привык к наследственной власти.



Однако Агриппина опасалась, что у Клавдия откроются глаза на то, что его родного сына пытаются отстранить от власти. Тем более что в Риме многие считали Британника естественным и законным наследником Клавдия. В 54 году от Р.Х. на одном из пиров Агриппину смертельно напугали слова изрядно захмелевшего императора о том, что такая уж у него судьба: выносить беспутство своих жен, а потом карать их. Ведь про похождения Агриппины при дворе не знал разве что только Клавдий, но ведь и он мог узнать. И Агриппина решила действовать.



Первым делом она решила избавиться от своей двоюродной тетки Лепиды, которая была примерно одного с ней возраста и положения. Лепида была внучатой племянницей Августа, а также сестрой предыдущего мужа Агриппины. Обе женщины были богаты и распутны, и обе боролись за влияние на молодого Нерона. Агриппина решила устранить соперницу и нанесла ей сокрушительный удар. Лепиду обвинили в том, что она пыталась посредством колдовских чар извести жену принцепса, то есть Агриппину, а также содержала в Калабрии толпы буйных рабов, чем нарушала мир и покой в Италии.



В защиту Лепиды выступил только один из могущественных царедворцев - Нарцисс, но его заступничество не спасло обвиняемую: Лепида была приговорена к смерти. Нарцисс давно подозревал Агриппину в злонамеренных умыслах против Клавдия и его семейства. В узком кругу своих друзей Нарцисс говорил, что он будет убит в любом случае, независимо от того, кто придет к власти: Британник или Нерон. Британник будет мстить убийцам своей матери, а Нерон устранит всех сторонников Британника. Но если наследником будет объявлен Британник, то это устранит опасность для самого императора, и он, Нарцисс, сочтет для себя большим позором, если будет бездеятельно наблюдать козни Агриппины, которые могут оказаться столь губительными для императора и всей его семьи. Скорей бы Британник достиг более зрелого возраста и покарал врагов отца!



Но желаниям Нарцисса не суждено было сбыться. Вскоре он тяжело заболел и отправился на лечение в Синуессу. Тогда Агриппина решилась действовать, раз уж подвернулся такой удобный случай. Тем более что при дворе были слуги, на которых она могла положиться. То, что Клавдия следовало именно отравить, не вызывало у Агриппины никаких сомнений. Но вот, какой вид яда ей следует применить? Если яд будет очень быстрого действия, то ее преступление могут быстро раскрыть, и тогда все ее планы рухнут. Если же яд будет медленного действия и убивать исподволь, то Клавдий может догадаться, что его отравили, и на пороге смерти объявить наследником Британника.



Сложное положение! Ведь Агриппине нужен был яд, от которого бы умирали постепенно, но разум к отравленному больше не возвращался. Наконец Агриппина отыскала некую Локусту, которую недавно осудили за отравления, но услугами которой ранее пользовались многие известные личности. Локуста разработала соответствующий яд, который был добавлен в особо изысканное грибное блюдо. Дал отраву Клавдию евнух Галот, в обязанности которого входило приносить и опробовать предназначенные для Клавдия кушанья.



То, что Клавдий отравлен, присутствующие поняли не сразу. Во-первых, сказало свое действие опьянение; во-вторых, здесь проявилась беспечность Клавдия, который и не представлял, что его могут устранить; в-третьих, приступ поноса принес Клавдию видимое облегчение. Агриппина была поражена страхом и опасалась наихудшего для себя варианта развития событий. Большинство присутствующих на пиру смотрели на нее с явным подозрением и неодобрением. Ей пришлось обратиться за помощью к врачу Ксенофонту, с которым у нее уже была достигнута предварительная договоренность о необходимых мерах для ускорения смерти Клавдия. И вот на глазах у всех присутствующих Ксенофонт вводит в горло Клавдию перо, якобы для того, чтобы вызвать приступ рвоты, а это перо было смазано быстродействующим ядом. Клавдий отмучился!



Но его смерть еще некоторое время скрывалась от окружающих. Агриппине и ее сторонникам требовалось некоторое время для того, чтобы принять необходимые для закрепления за Нероном верховной власти меры. Все происходило так, как будто Клавдий еще жив: созывались сенаторы, жрецы и консулы молились об исцелении принцепса. А мертвого Клавдия в это время обкладывали припарками и покрывалами для создания видимости его жизнедеятельности.



Агриппина уже вошла в свою роль и играла ее прекрасно. Как бы убитая горем, она ласкала и утешала Британника, называла его подобием своего отца (сомнительный комплимент по меркам того времени, так как в Риме к больным и увечным относились с насмешкой), но не позволяла ему выйти из своих покоев. Он оказался как бы под домашним арестом. Били также блокированы и сестры Британника, Антония и Октавия. У всех дверей была выставлена стража, а Агриппина время от времени объявляла всем, что Клавдию становится лучше. Она всеми силами старалась протянуть время. Кроме того, халдеи указали ей благоприятный час для того, чтобы объявить Нерона верховным правителем.



И вот этот час настал! В полдень, в третий день до октябрьских календ широко распахнулись все двери дворца. К войскам, охранявшим дворец, выходит Нерон в сопровождении известного полководца Афрания Бурра. Нерона встречают приветственными криками (все было хорошо подготовлено!) и поднимают его на носилках. Многие воины колебались и искали Британника, но к возмущению никто не призывал, и эти солдаты тоже покорились неизбежности.



Когда Нерона принесли в лагерь преторианцев, он произнес там соответствующую речь и пообещал солдатам столь же щедрые денежные подарки, как в свое время и Клавдий. Войска дружно провозгласили Нерона императором, затем последовали соответствующие сенатские указы, и все было в полном порядке. Ни в Риме, ни в провинциях никаких беспорядков не последовало. Клавдию были возданы божественные почести и устроены такие же торжественные похороны, как и Августу. Однако завещание Клавдия оглашено не было.



Едва Нерон вступил на престол, как Агриппина приступила к расправам с неугодными ей людьми, даже не ставя в известность об этом своего сына-императора. Первым делом она расправилась с проконсулом провинции Азия Юнием Силаном. Его виной было то, что он не был замешан ни в каких преступлениях и был правнуком Божественного Августа. Его убили прямо посреди пира всадник Публий Целер и вольноотпущенник Гелий, которые управляли имуществом принцепса в провинции Азия. Следующей жертвой Агриппины стал Нарцисс, которого бросили в тюрьму, где он и умер через несколько дней от истощения и жестокого обращения тюремщиков.



Агриппина была готова немедленно истребить множество людей, но этому положили предел воспитатели и наставники юного императора Афраний Бурр и Анней Сенека, которые действовали дружно и согласованно, что очень редко встречается при дворах. Они старались предоставить принцепсу разумные развлечения, чтобы уберечь его от опасных соблазнов.



Паллант же своей надменностью и жестокостью навлек на себя недовольство Нерона, который не мог спустить бывшему рабу такой заносчивости, но пока до времени скрывал свои чувства.



Клавдию были определены цензорские похороны с последующим обожествлением, а Агриппина была назначена жрицей Клавдия, и сенат предоставил ей двух ликторов. В день похорон Клавдия похвальное слово покойному произнес сам принцепс. Он начал с древности рода Клавдиев и перечислил все консульства и триумфы членов рода. Нерон говорил с подъемом, и его внимательно слушали. Затем он говорил о научных занятиях Клавдия, а тот, как известно, написал несколько значительных исторических трудов, которые, к сожалению, не сохранились, и о том, что в правление Клавдия государство не претерпело от иноземцев никаких неприятностей, а наоборот, даже расширило свои пределы. И эта часть речи принцепса была выслушана с сочувствием. Но когда Нерон стал говорить о мудрости и предусмотрительности Клавдия, в толпе стал раздаваться смех, но принцепс сделал вид, что ничего не заметил.



Речь Нерона была написана и отделана Сенекой, поэтому старики в толпе отмечали, что Нерон стал первым правителем, который нуждался в чужом красноречии. Ведь Юлий Цезарь был превосходным оратором и соперничал с лучшими ораторами своей эпохи. Август говорил легко и свободно. Тиберий взвешивал каждое свое слово и вкладывал в свои краткие речи очень богатое содержание, если только специально не хотел делать двусмысленных заявлений. Даже безумный Калигула обладал известной силой своей речи. И у покойного Клавдия были очень выразительные и отработанные выступления. У Нерона же была масса других задатков, но искусство оратора было ему не дано.