Слушать мы будем не музыку Дмитрия Дмитриевича Шостаковича (1906-1975), великого русского композитора и пианиста, а фрагменты из его воспоминаний. Как известно, сам Д.Д. Шостакович мемуаров не писал, но рассказы с его слов записывал Соломон Моисеевич Волков (1944- ), советский, а затем и американский журналист и литератор с музыкальным образованием (окончил Ленинградскую консерваторию).
Прежде чем предоставить слово самому Д.Д. Шостаковичу, я предлагаю вашему вниманию несколько зарисовок об этом великом композиторе, сделанных С.М. Волковым.
Манера речи Шостаковича
"Манера Шостаковича отвечать на вопросы была высокохудожественна. Некоторые фразы, очевидно, оттачивались годами. Он явно подражал своему литературному кумиру и другу, Михаилу Зощенко, мастеру изысканно отточенного иронического рассказа. Его речь пересыпали цитаты из Гоголя, Достоевского, Булгакова и Ильфа и Петрова. Иронические фразы он произносил без тени улыбки. И, наоборот, когда возбуждённый Шостакович касался того, что глубоко затрагивало его чувства, нервная улыбка пробегала по его лицу.
Он часто противоречил себе. Тогда истинное значение его слов приходилось извлекать из ящика с тройным дном".
Оркестровка Шостаковича
"Шостакович придавал большое значение оркестровке. Он мог сразу представить, как музыка будет исполняться оркестром и, в отличие от многих композиторов, записывал партитуру сразу в готовом виде, а не как фортепьянное переложение. Оркестровые тембры были для него индивидуальны, ему нравилось персонифицировать их (скажем, предрассветный голос флейты в "Царстве мертвых" первой части Одиннадцатой симфонии). Монологи солирующих инструментов в его оркестровых работах часто напоминают речь оратора, в других случаях они напоминают сокровенное признание".
О Десятой симфонии
"Шостакович подвёл итог сталинской эры в Десятой симфонии (1953). Её вторая часть — это суровый, беспощадный, как гибельный вихрь, "музыкальный портрет" Сталина.
В этом же сочинении он впервые использовал собственную музыкальную монограмму, DSCH (ноты ре, ми-бемоль, до, си), которая займет столь важное место в его последующих сочинениях. Словно со смертью деспота юродивый мог начать утверждать собственную личность в своей работе".
Приём в партию
14 сентября 1960 года проходило открытое заседание Союза композиторов, на котором среди прочих вопросов должны были принимать Д.Д. Шостаковича в члены КПСС. Это заседание привлекло внимание множества людей, ожидавших чего-нибудь неожиданного от этого мероприятия. Оно и произошло.
Сначала Шостакович монотонно бормотал свой заранее написанный текст, не отрывая глаз от бумаги, но в конце его голос взлетел:
"Всем хорошим во мне я обязан..."
Вск ожидали обычного и обязательного
"...коммунистической партии и советскому правительству",
но Шостакович неожиданно выкрикнул:
"...моим родителям!"
Опасные игры
В 1957 году во время репетиции Одиннадцатой симфонии ("1905 год") Максим Шостакович (1938- ) шепнул на ухо отцу:
"Папа, а тебя за это не повесят?"
Дурацкий вопрос
Во время Эдинбургского международного фестиваля в 1962 году одни "прогрессивный" западный журналист задал Д.Д. Шостаковичу вопрос: правда ли, что партийная критика очень сильно помогла ему?
Шостакович нервно ответил:
"Да, да, партия всегда помогала мне! Она была всегда права, она была всегда права".
Когда данный журналист ушёл, Шостакович обратился к Мстиславу Ростроповичу:
"Сукин сын! Как будто он не знает, что нечего задавать мне такие вопросы — что ещё я мог ответить?"
Мстислав Леопольдович Растропович (1927-2007) — российский виолончелист, пианист, дирижёр и композитор.
Теперь настала пора предоставить слово и самому Дмитрию Дмитриевичу Шостаковичу.
Обычный провинциальный октет
"В одной старой книге я [Д.Д. Шостакович] читал, как местные сановники: губернатор, начальник полиции и так далее — собрались и сыграли октет Мендельсона. И это — в каком-то провинциальном городе! Если сегодня в Рязани или каком-нибудь другом городе соберутся председатель горсовета, начальник милиции и секретарь горкома партии, как вы думаете, что они сыграют?"
Вопрос Дмитрия Дмитриевича остаётся актуальным для России и в наши дни.
Якоб Людвиг Феликс Мендельсон Бартольди (1809-1847) — немецкий пианист, дирижёр и композитор. Вопреки слухам, распространявшимися нашими юмористами, Мендельсон в 1837 году женился на Сесилии Шарлотте Софи Жанрено (1817-1853), и у них было пятеро детей.
Голод и трамвай
Д.Д. Шостакович поступил в Петроградскую консерваторию в 1919 году и так вспоминал о своей студенческой юности:
"Я был болезненным ребенком. Всегда плохо быть больным, но худшее время для болезни — когда не хватает еды. А в то время с едой было очень тяжело. Я был не очень сильным. Трамваи ходили редко. А когда трамвай наконец приходил, вагоны были забиты и толпа пыталась втиснуться в них.
Мне редко удавалось войти. У меня просто не было сил втиснуться. Поговорку "Наглость — второе счастье" придумали именно тогда. Поэтому я всегда рано выходил, чтобы добраться до консерватории. Я даже не думал о трамвае. Я шёл пешком.
Так было всегда. Я шёл, а другие ехали в трамвае. Но я не завидовал. Я знал, что у меня нет другого способа добраться, я был слишком слабым".
А добираться ему приходилось с Подольской улицы до Консерватории.
Горящая корова
Когда кинорежиссёр Андрей Тарковский снимал фильм "Андрей Рублёв" (1966), он решил, что в одном из эпизодов ему необходима корова, охваченная огнём.
Вроде бы не очень сложная операция, и вот как об этом событии рассказывал Д.Д. Шостакович:
"Но никто не желал поджечь корову — ни помощник режиссёра, ни оператор, никто.
Тогда режиссёр сам облил корову керосином и поджёг. Корова носилась с мычанием, как живой факел, а они её снимали. Они ворвались в деревню, и когда крестьяне узнали об этом, то едва не убили режиссёра".
Андрей Арсеньевич Тарковский (1932-1986) - советский режиссёр театра и кино.
Дариус Мийо и другие музыканты. Часть I
(Продолжение следует)
© Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2021
abhoc@abhoc.com
