Чтение со скандалом
В 1824 году А.А. Грибоедов приехал в Петербург и привёз свою новую комедию. Н.И. Хмельницкий, который был прямым потомком Богдана Хмельницкого, сразу же попросил автора устроить чтение комедии у него на дому, и Грибоедов согласился.
Хозяин устроил обед, на который, кроме Грибоедова, пригласил ещё несколько человек: актёров И.И. Сосницкого и братьев Каратыгиных, драматурга В.М. Фёдорова и ещё несколько человек.
Как вспоминал П.А. Каратыгин:
"В назначенный час собралось у него небольшое общество. Обед был роскошен, весел и шумен... После обеда все вышли в гостиную, подали кофе и закурили сигары... Грибоедов положил рукопись своей комедии на стол..."
Пока гости устраивались поудобнее, Фёдоров взял комедию в руки и простодушно заметил:
"Ого! Какая полновесная! Это стоит моей “Лизы”".
Он-то подразумевал, что “Горе от ума” такое же большое произведение как и комедия Фёдорова “Лиза, или Последствия гордости и обольщения”, довольно-таки посредственное произведение.
Грибоедов обиделся, что его комедию сравнили с поделкой и процедил:
"Я пошлостей не пишу".
Фёдорову стало неудобно за неудачную шутку и он попытался принести извинения:
"Никто в этом не сомневается, Александр Сергеевич. Я не только не хотел обидеть вас сравнением со мной, но право, готов первый смеяться над своими произведениями".
Лучше бы Фёдоров просто промолчал, но Грибоедова понесло, и жалкий лепет Фёдорова не мог утихомирить Грибоедова.
Хмельницкий попытался успокоить автора, предложив усадить Фёдорова в последний ряд кресел, но Грибоедов упёрся:
"Вы можете, его посадить куда вам угодно, только я при нем своей комедии читать не стану".
Хмельницкий оказался в очень неудобном положении, но ситуацию благородно разрулил Фёдоров, который подошёл к Грибоедову с очередными извинениями:
"Очень жаль, Александр Сергеевич, что невинная моя шутка была причиной такой неприятной сцены. И я, чтоб не лишать хозяина и его почтенных гостей удовольствия слышать вашу комедию, ухожу отсюда".
Только после ухода Фёдорова началось чтение этой бессмертной комедии, которое имело огромный успех.
Николай Иванович Хмельницкий (1789-1846) — русский драматург; Смоленский губернатор 1829-1837.
Иван Иванович Сосницкий (1794-1871) — русский актёр.
Василий Михайлович Фёдоров (1778-1833?) - русский драматург и поэт.
Проделки Сашки Грибова
Однажды вечером, когда Грибоедов ушёл в гости, его слуга Сашка Грибов запер квартиру на ключ и тоже куда-то ушёл.
Когда во втором часу ночи Грибоедов вернулся домой, то он не смог попасть в свою квартиру и отправился ночевать к своему другу А.А. Жандру, который жил неподалёку.
Когда на следующий день Александр Сергеевич пришёл домой, слуга встретил его как ни в чём не бывало. На упрёки Грибоедова Сашка отвечал, что не подумал о таком раннем возвращении хозяина, а сам он вернулся в три часа ночи.
Через несколько дней Грибоедов что-то писал в своём кабинете, к нему заглянул Сашка и спросил, не уйдёт ли хозяин сегодня куда-нибудь. Мол, ему надо на два-три часа сходить в гости. Грибоедов сказал, что весь вечер будет дома, а сам после ухода слуги сразу же запер квартиру, забрал ключ и опять ушёл ночевать к Жандру.
Когда Сашка вернулся домой всего лишь в первом часу ночи, он убедился, что в дом ему не попасть, но уйти не рискнул. Так как дело было летом, то он лёг на полу возле дверей и заснул.
Рано утром Грибоедов разбудил Сашку и наставительно сказал ему:
"Ну, что, франт-собака? Каково я тебя прошколил? Славно отплатил тебе? Вот, если бы у меня не было поблизости знакомого, и мне бы пришлось на прошлой неделе так же ночевать, по милости твоей".
На что Сашка потягиваясь ответил:
"Куда как остроумно придумали! Есть чем хвастать..."
Этот Сашка Грибов погиб вместе со своим хозяином в Тегеране в 1829 году.
Андрей Андреевич Жандр (1789-1873) — драматург, друг А.С. Грибоедова; действительный тайный советник 1864.
Лже-квартальный
Однажды актриса Е.И. Гусева вместе с подругой-фигуранткой нарядилась в мужской турецкий костюм, и вечерком они отправились в гости к И.И. Сосницкому. Возле крыльца дома Сосницкого их неожиданно остановил квартальный надзиратель, который остановил женщин и грозно заявил им, что они нарушили приказ обер-полицмейстера, которым запрещено наряжаться.
Улики (костюмы) были налицо, и перепуганный женщины были согласны заплатить квартальному штраф, только бы он не позорил их и не тащил в съезжую часть (то есть в полицейский участок).
Квартальный потребовал 25 рублей, но таких денег у женщин с собой не было, и они все вместе пошли на квартиру Гусевой. Бедная актриса с трудом собрала последние деньги и вышла к квартальному, который тут же снял шляпу, скинул шубу и оказался хохочущим актёром П.С. Экуниным.
Гусева чуть не выцарапала ему глаза и с досады закричала:
"Будь ты проклят, анафема! Чтоб тебя самого на съезжую посадили вместе с каторжными! Ведь ты знаешь ли, что я вытерпела; знаешь-ли, что со мной было?Сказать даже стыдно! Провались ты, окаянный!"
Экунин и фигурантка смеялись и уговаривали Гусеву успокоиться, но та продолжала бушевать:
"Век не прощу тебе, мошенник! Ведь на сцене-то ты двух слов порядочно не умеешь сказать, а тут откуда рысь взялась, такого страху нагнал, что мне и в голову не могло прийти, что это не настоящий квартальный!"
Экунин возразил:
"Что ж делать, Алёна Ивановна, видно я ещё не попал на своё настоящее амплуа. Ведь и и вы, говорят, прежде были тоже плохая актриса, пока не начали играть кухарок".
Потом Экунин предложил помириться, признался, что это Сосницкий подговорил его сыграть такую шутку, и предложил всё-таки отправиться к тому в гости.
Гусева согласилась, но пошла переодеться, — а вдруг они встретят настоящего квартального.
Елена Ивановна Гусева (1793-1853) - в девичестве Ежова; оперная и драматическая актриса Большого Каменного театра.
Павел Семёнович Экунин (1810-1849) — актёр Императорских театров.
Последнее свидание с Грибоедовым
Незадолго до отъезда в Тегеран А.С. Грибоедов посетил семейство Каратыгиных, которые поздравили его с блестящей карьерой: Грибоедов был назначен посланником и полномочным министром (министром-резидентом) при персидском дворе. Каратыгины поздравили Грибоедова с почётным назначением, но тот выглядел грустно и отозвался очень просто:
"Бог с ними, с этими почестями! Мне бы только устроить и обеспечить мою старушку-матушку, а там я бы опять вернулся сюда... Дайте мне моё свободное время, моё перо и чернильницу, больше мне ничего не надо!"
Когда Каратыгин вернулся к высокому назначению Грибоедова, тот с досадой ответил:
"Не люблю я персиян, — это самое коварное и предательское племя".
Любовь Каратыгина решила сменить тему беседы:
"Неужели, Александр Сергеевич, Бог не приведет вам увидеть свою чудную комедию на нашей сцене?"
Грибоедов грустно улыбнулся:
"А какая бы вы была славная Софья!"
Любовь Осиповна Каратыгина (1805-1828) — в девичестве Дюрова; с 1827 года жена П.А. Каратыгина; вскоре после описанного случая умерла от чахотки.
Мокрая мышь
Любимец московской публики актёр В.И. Рязанцев в 1828 году переехал в Петербург и здесь тоже быстро стал всеобщим любимцем.
Должны были играть какую-то переводную комедию, но даже на последней репетиции Рязанцев всё время околачивался около суфлёрской будки.
Инспектор драматической труппы А.И. Храповицкий, который всегда присутствовал на репетициях, был возмущён таким безответственным поведением актёра. А ещё он опасался, что переводчик пьесы, который служил секретарём у князя С.С. Гагарина, пожалуется своему хозяину и тот устроит Храповицкому выволочку. Поэтому Храповицкий пригрозил Рязанцеву, что он пригласит князя Гагарина на вечерний спектакль.
Рязанцев решил, что это пустая угроза, но перед самым началом спектакля ему сообщили, что князь Гагарин уже сидит в директорской ложе — видно Храповицкий сдержал своё обещание.
Рязанцев даже обиделся:
"Вот это подло, не ждал я от Храповицкого такой низости".
Рязанцев сразу же позвал к себе суфлёра И.С. Сибирякова, и пока он одевался суфлёр начитывал ему роль. Перед выходом на сцену Рязанцев сказал Сибирякову:
"Ну, смотри, Иван, держи ухо востро, не зевай, выручи меня из беды. Надо его сиятельству туману напустить. Смотри же, чтоб я знал роль. Завтра угощу тебя до положения риз".
Спектакль удался, а П.А. Каратыгин вспоминал, что в этот вечер Рязанцев
"играл молодцом, весело, живо, с энергией, не запнулся ни в одном слове и брал, как говорится, не мытьём, так катаньем. Публика была совершенно довольна..."
После спектакля князь Гагарин процедил сквозь зубы Храповицкому:
"Что же вы мне давеча нагородили о Рязанцеве? Дай Бог, чтоб он всегда так играл".
Ошарашенный Храповицкий пришёл в уборную к Рязанцеву и сказал:
"Ну, брат Вася, чёрт тебя знает, что ты за человек такой! Ты так играл, что я просто рот разинул".
Рязанцев, который в это время вытирал пот и переменял бельё, ответил:
"Да зато, чего же мне это и стоило, Александр Иванович. Видите, я, от волнения и усердия, теперь как мокрая мышь".
Василий Иванович Рязанцев (1800-1831) -русский актёр-комик.
Александр Иванович Храповицкий (1787-1855) - полковник 1816; инспектор репертуара русской драматической труппы 1827-1832.
Князь Сергей Сергеевич Гагарин (1798-1852) — обер-гофмейстер 1844; заведующий Императорскими театрами 1829-1833.
Иван Семёнович Сибиряков (до 1795-1848) - суфлёр из неудавшихся актёров.
Продолжайте!
Мало того, что П.А. Каратыгин был прекрасным актёром, но в 1830 году начал проявляться и его литературный талант. В Малом театре, который был у Симеоновского моста, 12 февраля состоялось первое представление одноактного водевиля “Знакомые незнакомцы”. Хотя на первых афишах имя автора водевиля не указывалось (по желанию самого П.А. Каратыгина), образованная публика сразу же его узнала.
Одним из действующих лиц водевиля был журналист Баклушин, и некоторые российские литераторы узнали в этом персонаже себя любимого.
Первым на эту тему заговорил с Каратыгиным издатель "Северной пчелы" Ф.В. Булгарин, с которым тот встретился на Невском проспекте. Булгарин шутливо пригрозил Каратыгину, что опасно обижать журналистов, но признался, что пьесы ещё не видел, хотя и собирается посмотреть. Каратыгин начал оправдываться, что не хотел никого обидеть, но Булгарин, прощаясь, успокоил Каратыгина:
"Полноте, я пошутил. Я не такой человек и сам готов смеяться над своими слабостями, а у кого же их нет?.. А Рязанцев, собака, говорят, мастерски меня скорчил".
Через несколько дней Булгарин побывал в Малом театре, после спектакля всех очень хвалил, а Рязанцева, игравшего роль журналиста Баклушина, даже расцеловал.
Вскоре, 19 апреля 1830 года, в “Северной пчеле” была опубликована хвалебная рецензия:
"Советуем г. Каратыгину не ограничиваться этим одним водевилем: мы даём ему наше журнальное благословение и с отверстыми объятьями принимаем в авторскую семью. В добрый час! Все актёры играли превосходно. Автор был снова вызван. Публика приняла этот водевиль чрезвычайно хорошо и повсюду раздавались похвалы автору, которые “Северная Пчела” собирает всегда тщательно, как мёд, и с величайшим наслаждением передает, по принадлежности".
Н.А. Полевой в “Московском телеграфе” тоже благожелательно отозвался о литературном дебюте П.А. Каратыгина:
"Говорят, что автор “Знакомых незнакомцев” хотел нас вывести в лице журналиста “Баклушина”, но мы нисколько на это не в претензии: напротив, очень рады, если наша личность послужила ему типом для милого и остроумного водевиля".
Фаддей Венедиктович Булгарин (1789-1859) — русский писатель, журналист и издатель; имя при рождении Ян Тадеуш Кшиштоф Булгарин.
Николай Алексеевич Полевой (1780-1848) - русский писатель, журналист и издатель.
Из рассказов актёра Петра Каратыгина. Часть I
(Продолжение следует)
© Виталий Киселёв (Старый Ворчун), 2021
abhoc@abhoc.com
