Пётр Андреевич Каратыгин (1805-1879) — русский актёр и драматург; автор воспоминаний, откуда и почерпнуты эти истории.
Странный сбитенщик
В 1816 году на репетиции и спектакли учеников Петербургского театрального училища постоянно ходил сбитенщик, за гривенник даривший молодёжи вкусный горячий напиток, особенно желанный зимой, и какой-нибудь сухарь или булку.
Однажды во время репетиций балета “Ацис и Галатея” вдруг появился совсем другой сбитенщик: очень высокого поста, с чёрной бородой и в нахлобученной шапке. У этого необычного сбитенщика в баклаге оказался прекрасный шоколад, а в кульке вместо сухарей были конфеты, бисквиты и брюшки. Самое удивительное было в том, что этот сбитенщик раздавал свои угощения совершенно бесплатно, особенно охотно он угощал девушек.
Естественно, что вокруг этого человека собралась толпа молодёжи — все хотели угоститься на шаромыгу, а весть о толпе учеников дошла до ушей инспектора училища. Как только инспектор подошёл к толпе, все ученики с криками и визгом разбежались, да и сам сбитенщик побросал свои вещи — баклагу, угощения, стаканы, - и стремглав бежал из театра.
Оказалось, что сбитенщиком тогда нарядился корнет лейб-гвардии уланского полка Якубович (будущий декабрист), который в то время ухаживал за девицей Дюмон (вышедшей позднее за актёра Ефремова). Якубович пришёл на репетицию в таком наряде, чтобы передать этой девице любовную записку.
Якубович в молодости был кутилой и дуэлянтом, но к его счастью данная история не дошла до Государя Императора.
Александр Иванович Якубович (1792-1845) — декабрист, литератор.
Первый взгляд на А.С. Пушкина
Весной 1818 или 1819 года Петруша Каратыгин возвращался с репетиции вместе с другими молодыми актёрами, расположившись в линейке (длинном фургоне). Вскоре экипаж подъехал к дому, стоявшему напротив Большого театра, в котором жил камер-юнкер Н.В. Всеволожский. Дембровский в то время учил Всеволожского танцевать, поэтому, увидев в окне дома Всеволожского, Дембровский высунулся из окна фургона и начал усердно кланяться.
Каратыгин увидел, что на окне вместе с Всеволожским сидел
"ещё кто-то с плоским, приплюснутым носом, большими губами и с смуглым лицом мулата".
Этот “мулат” стащил с головы парик, стал им размахивать и что-то прокричал Дембровскому. Все в фургоне рассмеялись, а Каратыгин спросил Дембровского:
"Кто этот господин?"
Дембровский разъяснил, что это сочинитель Пушкин, который вошёл в моду после издания своей первой поэмы “Руслан и Людмила”.
Дембровский добавил, что после болезни Пушкину выбрили голову, и он недавно по этому случаю сочинил прелестную эпиграмму, которую Дембровский и прочитал наизусть. Это была известная эпиграмма
“Я ускользнул от Эскулапа...”
Так Каратыгину удалось первый раз увидеть А.С. Пушкина.
Никита Всеволодович Всеволожский (1799-1862) — переводчик, театрал; один из основателей общества “Зелёная лампа”.
Кондратий Иванович Дембровский (1803-1834) — танцовщик кордебалета; выпускник Петербургского театрального училища 1820.
Дуэль на эпиграммах
Однажды после весёлого и шумного обеда у Веселовского Пушкин услышал, что Дембровский тоже иногда сочиняет кое-какие стихи и эпиграммы. Пушкин сразу же потребовал, чтобы Дембровский написал на него эпиграмму. Тот понимал, что силы в этом поединке явно не равны, но Пушкин проявил настойчивость и Дембровский рискнул начертать несколько строк, в которых задел внешность Пушкина. К сожалению, эта эпиграмма не сохранилась.
Пушкин буквально уничтожил соперника, моментально ответив ему знаменитой эпиграммой:
"Когда смотрюсь я в зеркала,
То вижу, кажется, Эзопа,
Но стань Дембровский у стекла,
Так вдруг покажется там жопа".
Неудачный дебют
А.Д. Каратыгина рассказывала, что однажды в трагедии “Беверлей” дебютировал некто Толстяков, который характеризовался как “неуклюжий, бездарный чудак”.
Беверлей — это образ отчаянного игрока, который обычно наводил на зрителей ужас. Но в тот вечер каждое движение и слово Беверлея вызывало в зале хохот из-за вопиющей бездарности Толстякова.
И вот Беверлей приходит к жене после окончательного проигрыша, а та и говорит ему:
"Друг мой! Не играй больше!"
Зал буквально взорвался от хохота и грома рукоплесканий.
Толстяков, разумеется, больше не играл, но в театр устроился — статистом.
Александра Дмитриевна Каратыгина (1777-1859) - урождённая Полыгалова; мать братьев Каратыгиных; выступала на сцене под псевдонимом Перлова.
Смерть балерины Новицкой
Балерина А.С. Новицкая несколько лет являлась первой танцовщицей России. Она была значительно талантливее Истоминой, которую воспел Пушкин, имела безупречную репутацию, однако у неё была, к сожалению, не слишком красивая внешность.
Помимо выступлений на сцене Новицкая обучала танцам в Смольном монастыре, в Екатерининском институте и пользовалась покровительством вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны.
Но вот в 1820 году засверкала звезда красавицы Е.А. Телешовой, к которой сразу же воспылал страстью генерал Милорадович.
Балетмейстер Дидло тут же понял, куда ветер дует, и при постановке нового балета назначил главную роль Телешовой, а Новицкую поставил на какую-то второстепенную роль.
Заслуженная балерина попросила, чтобы Дидло избавил её от такой унизительной роли и дал ей возможность исполнить какой-нибудь отдельный танец.
Дидло сразу же донёс генерал-губернатору Милорадовичу о самоуправстве балерины Новицкой. Тот взбесился, вызвал Новицкую к себе и сказал, что если она откажется танцевать предложенную ей роль, то он отправит её в смирительный дом.
От этакой угрозы Новицкая сильно расхворалась и во время бреда жаловалась, что её одели в арестантское платье. Весть о болезни Новицкой дошла до Марии Фёдоровны, которая прислала девице своего лейб-медика Рюля. Рюль сумел подлечить Новицкую, но о причине её болезни доложил вдовствующей императрице.
Граф Милорадович узнал об этом, не захотел портить отношения с Марией Фёдоровной и поехал к Новицкой, чтобы успокоить больную.
Новицкая была уже почти в полном порядке, но когда ей доложили о приезде Милорадовича, балерина от испуга снова заболела, опять стала бредить и вскоре скончалась.
Анастасия Семёновна Новицкая (1790-1822) — балерина петербургских императорских театров.
Евдокия Ильинична Истомина (1799-1848) — русская балерина.
Шарль Луи Дидло (1767-1837) — балетмейстер; работал в России с 1801.
Мария Фёдоровна (1759-1828) — вдовствующая императрица, жена Павла I.
Граф Михаил Андреевич Милорадович (1771-1825) — генерал от инфантерии 1809; военный губернатор Петербурга 1818; орден св. Георгия 2-й степени 1812.
Екатерина Александровна Телешова (1804-1857) - русская балерина; с 1827 придворная танцовщица.
Иван Фёдорович Рюль (1768-1846) — лейб-медик при Марии Фёдоровне.
Не могу больше!
События 14 декабря 1825 года породили огромную литературу о декабристах, их движении и целях. Однако эти же события породили и ряд анекдотов. Вот один из них.
Как известно, нижние чины, выведенные офицерами на площадь, не знали настоящей причины данного события. Их уверяли, что они будут присягать новому императору Константину Павловичу. Потом их стали заставлять кричать “Да здравствует конституция!”. Солдаты не понимали, что такое “конституция”, но их уверили, что так зовут жену Константина Павловича.
Так как стоять на Сенатской площади пришлось долго, то солдаты стали придумывать себе развлечения. Возле здания Сената несколько солдат вытащили из толпы любопытных одного немца-булочника и стали заставлять того кричать вместе с ними “Да здравствует конституция!”. Если немец уставал или сопротивлялся, то его слегка подбадривали прикладами ружей.
Наконец бедный немец совсем выбился из сил и прохрипел:
"Господа солдаты, ради Бога, отпустите меня! Возьмите свежего немца. У меня больше голосу нет, я совсем не могу провозглашать русскую конституцию!"
Не разевай рот!
В конце 1814 года Новый Кушелевский театр был окончательно передан немецкой труппе.
Первый тенор этой труппы Бенедикт Цейбих во время исполнения своих арий очень широко раскрывал свой большой рот.
Однажды кто-то из зрителей первого ряда сумел во время весьма длинной ферматы закинуть ему в рот шарик из хлебного мякиша.
Бедный тенор сорвался на самой высокой ноте и закашлялся.
С тех пор Цейбих всегда отворачивался в сторону, когда ему требовалось тянуть длинную фермату.
Каратыгин своеобразно прокомментировал поступок шутника:
"Вероятно это был наш брат-русак; видно по замашке".
Хотя считается, что данный театр посещали, в основном, немецкие ремесленники и торговцы.
Бенедикт Леберехт Цейбих (1772-1858) — тенор, преподаватель пения и теоретик музыкального искусства.
Взгляд П.А. Каратыгина на наводнение 1824 года
Пётр Андреевич довольно коротко и сжато оценил уровень затопления:
"На Невском проспекте вода выступила не более полуаршина. Наводнение, как ватерпас, ясно обозначило низменную и возвышенную местности Петербурга. За Аничкиным мостом количество воды было весьма незначительно: за Троицким переулком [ныне ул. Рубинштейна] её уже почти не было; на Песках и на Охте никто и не подозревал этого бедствия. На Петербургской же и на Выборгской сторонах вода возвысилась более сажени; в Галерной гавани она доходила до самых крыш одноэтажных домов".
На следующий день Каратыгин прошёл по некоторым улицам
"и тут увидел все ужасы вчерашнего бедствия: многие заборы были повалены; с иных домов снесены крыши; на площадях стояли барки, гальоты и катера; улицы были загромождены дровами, брёвнами и разным хламом, — словом сказать, повсюду представлялись картины страшного разрушения. Рассказам и анекдотам не было конца. Хотя плачевная действительность вовсе не нуждалась в прибавлениях, но и тут досужим людям открывалось широкое поле для их фантазии".
Два анекдота о наводнении
Незадолго до страшного события одна молодая вдова, проживавшая на какой-то дальней линии Васильевского острова, похоронила своего не слишком обожаемого мужа на Смоленском кладбище.
Но вдовушка не очень долго наслаждалась покоем одинокой жизни, так как в страшный день наводнения гроб с телом её покойного мужа принесло прямо к крыльцу её дома. Пришлось бедной женщине второй раз хоронить своего неугомонного мужа.
На Каменноостровском проспекте Петербургской стороны был в то время дом некоего Копейкина. Во время наводнения этот господин сидел на своём заборе с багром в руках и ловил проплывающие мимо брёвна и дрова. Это бы ещё ничего, но данный господин сталкивал своим багром обратно в воду людей, которые пытались спастись на его заборе.
Эта история стала известна властям, и по приговору суда Копейкин был посажен в тюрьму и лишён доброго имени. С тех пор фамилия Копейкин стала не слишком популярной в Петербурге.
Говорят даже, что по этой причине известный историк В.И. Рутенбург в 1937 году сменил свою родную фамилию Копейкин на фамилию жены.
Виктор Иванович Рутенбург (Копейкин, 1911-1988) — историк-медиевист, д.и.н., член-корреспондент АН СССР.
Софья Григорьевна Рутенбург (1916–1990) — с 1937 года жена историка.
Анекдоты о русском театре. Вып. 5
(Продолжение следует)
© Виталий Киселев (Старый Ворчун), 2020
