Шпильгаген в Петербурге
В 1881 году в Петербурге был основан и просуществовал несколько лет “Пушкинский кружок”, который организовывал литературные чтения и музыкальные вечера.
Вручение диплома почётного члена данного кружка известному немецкому писателю Шпильгагену сопровождалось рядом забавных моментов.
Вначале билетёры у входа не пропускали Шпильгагена в зал, так как организаторы забыли послать ему пригласительный билет. Шпильгаген не знал ни слова по-русски, а билетёры — по-немецки.
Ситуацию спасли Вейнберг и Лейкин, владевшие немецким языком.
Когда же Шпильгагену зачитали диплом о принятии его в почётные члены кружка, из задних рядов раздался пьяный рык Фофанова, который пытался прорваться на сцену:
"Пустите меня! По лысине, я хочу погладить его по лысине! Пустите меня!"
Еле его укротили.
Потом Шпильгаген указал пальцем на скульптурный бюст и спросил:
"Кто это?"
Ему ответили, что это Пушкин, и Шпильгаген подошёл ближе к бюсту русского гения, но деликатно не выдал своего изумления: кто-то нарисовал Пушкину усики и вставил ему в рот папиросный окурок.
Фридрих Шпильгаген (1829-1911) — плодовитый немецкий писатель.
Пётр Исаевич Вейнберг (1831-1907) — русский поэт и переводчик.
Николай Александрович Лейкин (1841-1906) — русский писатель и издатель.
Фофанов читает свои стихи у Фидлера
Вечером 14 декабря 1891 года Фофанов принёс Ф.Ф. Фидлеру только что вышедший сборник своих стихотворений “Тени и тайны”. Они сели пить чай и пиво, а после третьей бутылки Фофанов начал читать свои стихи. Он читал, запинаясь и рыгая, часа два. Казалось, что он помнит все свои стихи наизусть. Через два часа Фидлер устал и пошёл спать, а его сменил младший брат Александр, которому пришлось выслушивать пьяное чтение Фофанова часов до трёх утра.
После подобного чтения Ф.Ф. Фидлер записал:
"Находясь с ним рядом долгое время начинаешь чувствовать себя нервнобольным; нет уверенности, что он не сорвётся и не позволит себе — словом или делом — какую-нибудь сумасшедшую выходку. К тому же — его возбуждённость и нервозность в голосе, взгляде и каждом движении! Вчера он выкурил, нет, высосал в моём присутствии по крайней мере пятьдесят сигарет: губы его ни на секунду не оставались неподвижными".
Александр Фёдорович Фидлер (1867-1933) - младший брат Ф.Ф. Фидлера, впоследствии главный проектировщик и строитель Уралмаша.
Трактирщик “Белграда”
О скандале, который устроил Фофанов у Виницкой, я уже писал в
953 выпуске Анекдотов, но продолжение этой истории тоже представляет некоторый интерес.
Фофанов уже почти ничего не соображал, когда Ясинский увёл его от Виницкой и посадил на извозчика, чтобы отвезти того в гостиницу “Белград”, где поэт и проживал в то время.
Вначале Фофанов безвольно качался в экипаже, но когда извозчик проезжал мимо Аничкового дворца, наш герой вдруг оживился и начал ругаться.
Ясинский попытался урезонить Фофанова:
"Смотрите, вас арестуют, не шумите. Вон огонёк у царицы светится".
Предупреждение Ясинского только подстегнуло пьяного Фофанова, который заорал:
"Царица — моль! Я её разотру. Царица — моль!"
Перепуганный извозчик подстегнул лошадей и мигом доставил их к “Белграду”.
На верхней площадке гостиницы их жизнерадостно встретил какой-то человек довольно неопрятного вида:
"Насилу дождался. Я сколько часов уже дежурю, хозяин приказал: ты мне беспрестанно стой и смотри, как придёт, и доложишь мне. Главное дело, номер не заперт, ключ у них, на столе деньги от издателя пришли большие, не ровен час кто свистнет. Сами понимаете, какой народ у нас может быть".
Человек также сказал, что Павел Степанович Бочагов, хозяин “Белграда”, весьма почитает писателей.
Тут подоспел и сам Бочагов, “купец довольно интеллигентного вида, бритый и с огромными волосами, какие носили литераторы в 60-х годах”.
Бочагов раскланялся с ничего не видящим Фофановым, но когда узнал, что Ясинский доставил “Фофанова не совсем здорового”, искренне поблагодарил того за заботу о "великом" поэте.
Проводив Фофанова в его комнату, Бочагов обратился к Ясинскому с пояснениями:
"Я, знаете, чувствовал, что они поэт, а только сегодня убедился. Представьте себе, великий князь Константин Константинович в карете подъехал и визитную карточку им послал: передайте, говорят, и свою книжечку взамен за их сочинения.
Извольте пожаловать, и давайте вместе подсчитаем деньги, которые разбросаны на столе. Деньги-то, оказывается, присланы были ещё при них, а они по столу раскидали да и ушли. Тут копейки не могло пропасть".
Бочагов очень гордился тем, что в его гостинице живёт такой замечательный поэт и предоставил ему неограниченный кредит.
Однажды Фофанов пришёл в бочаговский ресторан с другого хода и потребовал водки. Буфетчик не дал, и тогда Фофанов начал в ярости бросать бутылки в стойку и причинил большой убыток. Однако Бочагов только махнул рукой на это безобразие:
"Ничего-с, исторический факт. Будут о нём со временем рассказывать".
Павел Степанович Бочагов (1851-1918) — купец 2-й гильдии, из крестьян Ярославской губернии.
Гостиница “Белград” располагалась на Садовой улице, 51.
Великий князь Константин Константинович Романов (1858-1915) — внук Николая I, писал стихи под псевдонимом “К.Р.”; президент Императорской Петербургской Академии наук и меценат.
Отблески скандала
Прошло восемь лет, и вот 15 января 1896 года К.С. Баранцевич в беседе с Ф.Ф Фидлером затронул и Фофанова:
"Ну и времена! Он [Фофанов] подал заявление в “Рептильный фонд” с просьбой о помощи и теперь получает пожизненную пенсию — 500 (sic!) рублей ежемесячно. Точнее, получает не он, а его жена — Позняков устроил это весьма разумно. Давно ли он прямо призывал к убийству императора? Это произошло в тот раз, когда он, будучи с Ясинским у Виницкой, называл её обезьяной; на обратном пути, возле дворца, он выкрикнул:
"Повесить императора!"
Когда Ясинский зажимал ему рот, он грыз ему палец. А теперь?!"
Казимир Станиславович Баранцевич (1851-1927) — русский писатель.
Иероним Иеронимович Ясинский (1850-1931) — русский издатель, журналист и прозаик, печатался под псевдонимом “Максим Белинский”.
Александра Александровна Виницкая (1847-1914) — русская писательница; настоящая фамилия Будзианик.
Николай Иванович Поздняков (1856-1910) — поэт и журналист; секретарь Постоянной комиссии для пособия нуждающимся учёным, литераторам и публицистам.
Я полагаю, что читатели понимают, что такое “Рептильный фонд”. Во всяком случае термин “рептилоид” широко гуляет в сети и средствах массовой информации.
Однако Баранцевич немного преувеличил, так как Фофанову выдавали только по 50 руб. в месяц в течение некоторого времени.
Лесков о Фофанове
Н.С. Лесков в апреле 1892 года отзывался о Фофанове и его семье:
"Это поэт с головы до пят, непосредственный, в нём нет ничего надуманного и деланного; он сочиняет независимо от своего желания. А кроме того надо ж ему иметь какое-то другое занятие, которое отвлекало бы его от пьянства. В своё время я предложил Суворину дать ему службу в издательстве, но мой план рухнул: Репин женил его.
А что вытворяет его любимая супруга? Пока он был в лечебнице для душевнобольных, она продала его книги и письменный стол и приобрела пианино, на котором играет. Нет, лучший брак для поэта — это внебрачная связь с девушкой из народа. Пусть оба живут по-своему и один не вмешивается в дела другого... Однако, Фофанова ждёт печальный конец!"
Николай Семёнович Лесков (1831-1895) - русский писатель и публицист.
Алексей Сергеевич Суворин (1834-1912) — русский издатель и писатель.
Лидия Константиновна Фофанова (урождённая Тупылова, 1868-1918) — жена поэта, мать одиннадцати детей; тоже страдала от психического расстройства.
Жиркевич о Фофанове
12 марта 1896 года на обеде у И.Н. Потапенко подполковник А.В. Жиркевич, приятель Фофанова, много рассказывал про него. Вот этот рассказ в изложении Ф.Ф. Фидлера:
"Фофанов теперь живёт в Гатчине, напротив кладбища, и пребывает в неизменно мрачном настроении. У него пятеро детей; жена его более не содержит школу; она получает пятьдесят рублей в месяц от “Рептильного фонда” и столько же от Суворина. Своего мужа отпускает в город крайне редко, поскольку он тут же пропивает весь гонорар, полученный в разных редакциях. Он пьёт и в Гатчине — но относительно мало. Правда и там с ним случались истории.
Например, недавно он обменялся одеждой с чумазым оборванным чернорабочим, пошёл по кабакам самого низкого пошиба и, напившись, явился — финал всегда тот же! - в участок, где стал выкрикивать:
"Как вы смеете меня задерживать? Я — поэт Фофанов!"
Психиатры полагают, что в недалёком будущем он наверняка попадёт в сумасшедший дом, где, скорее всего, и окончит свои дни".
Игнатий Николаевич Потапенко (1856-1929) — русский писатель и драматург.
Александр Владимирович Жиркевич (1857-1927) — приятель Фофанова; русский поэт и прозаик, псевдоним “А. Нилин”; военный юрист.
Фотопортрет Фофанова
29 ноября 1897 года в Союзе взаимопомощи русских писателей Ф.Ф. Фидлер беседовал с А.А. Коринфским, который
"рассказывал, что Фофанов вновь стал отцом, и завтра ему [Коринфскому] придётся крестить его шестого ребёнка.
Неделю назад Коринфский затащил Фофанова к фотографу, и сегодня [29.11.1897] в “Севере” появится его портрет".
Аполлон Аполлонович Коринфский (1868-1937) — русский поэт и переводчик; в 1896-1899 гг. редактор журнала “Север”.
И снова трезвый Фофанов
После смерти Якова Полонского, на его похоронах, К.К. Случевский предложил продолжать традиционные пятницы покойного теперь у него дома, но собираться должны исключительно поэты. Правда, Ф.Ф. Фидлер тоже получил такое приглашение, и первая пятница Случевского состоялась 30 октября 1898 года.
Вот что записал Фидлер об этом вечере:
"Фофанов явился совершенно трезвым и выглядел, если не считать слегка помятого воротничка рубашки, вполне пристойно. Он сидел молча, слушал и отвечал на обращённые к нему вопросы. Но курил непрерывно, притом замечательные, хотя и очень сильные сигары Случевского, всё более и более возбуждаясь.
Когда Мережковский сказал, что Тютчев своим талантом подобен Гёте, Фофанов крикнул:
"Да он безмозглый дурак!"
Бальмонту пришлось повторить одно из своих (весьма риторических) стихотворений, и Фофанов поспешил воскликнуть:
"Голова моя как шарманка: Ваши стихи сперва мне понравились, а теперь вижу, что это набор фраз, лишённых поэзии!"
Затем ощупывал руки Мережковского и что-то мямлил насчёт того, какие они тонкие.
За ужином (он выпил всего пять стаканов пива), когда Лихачёв вынул из кармана длинный мундштук, Фофанов воскликнул:
"Как можно в присутствии дам вынимать такую длинную штуку?"
Дамы поспешно ретировались в большую комнату.
До этого он [Фофанов] декламировал стихи, вызвавшие всеобщее шумное одобрение; ему пришлось повторить их четыре раза".
Яков Петрович Полонский (1819-1898) — русский поэт.
Константин Константинович Случевский (1837-1904) - русский поэт и прозаик.
Фёдор Иванович Тютчев (1803-1873) — русский поэт и дипломат.
Иоганн Вольфганг фон Гёте (1749-1832) — немецкий поэт, естествоиспытатель и государственный деятель.
Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865-1941) — русский поэт, писатель, философ и историк.
Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942) — русский поэт-символист и прозаик.
Дмитрий Сергеевич Лихачёв (1849-1910) - русский поэт, драматург и переводчик.
В конце того вечера К.К. Случевский очень искусно и дипломатично устроил так, что Фофанов отправился домой в Гатчину с последним поездом. Во всяком случае, Фофанов покинул общество в одиночку, но домой он всё-таки не поехал, так как рано утром следующего дня, часов в 7 или 8 утра, он явился совершенно пьяный в редакцию “Севера”.
Поэт Константин Фофанов глазами современников. Часть II
(Продолжение следует)
© Виталий Киселёв (Старый Ворчун), 2019
