Талантливейший русский (у меня не поворачивается рука, написать "советский") писатель Венедикт Васильевич Ерофеев (24.10.1938-11.05.1990) главным образом известен нашим читателям своей поэмой "Москва-Петушки", хотя и другие его произведения заслуживают большего внимания, чем им уделяют критики и публика.
Это был худощавый и очень красивый человек, ростом под два метра и обладавший очаровательным баритоном. К сожалению, последние годы жизни у него был рак горла, он потерял свой голос и общался с помощью преобразователя, так что на большинстве сохранившихся записей его голос напоминает роботов из фильмов.
Когда и если вы захотите ознакомиться с предлагаемой подборкой материалов о Веничке Ерофееве, то знайте, что многие из этих сведений являются чистой воды мифами, так что очень часто в описаниях жизни Вени Ерофеева и в воспоминаниях о нём очень трудно отличить правду от вымысла.
В пояснение того, почему я выбрал героем этих заметок Веничку Ерофеева, приведу мнение Сергея Донатовича Довлатова (1941-1990):
"Я помню, как в Корнельском университете беседовал я с одним американским молодым славистом, и он меня спросил:
"Могу я отметить, что одним из лучших современных прозаиков вы считаете Венедикта Ерофеева?"
Я сказал:
"Нет, ни в коем случае. Не одним из лучших, а лучшим, самым ярким и талантливым".
Конечно, это очень трудно и даже не умно пытаться установить, кто лучше всех в России пишет прозу, это всё-таки не стометровка и не штанга. Но, с другой стороны, помимо шкалы плохой-хороший-замечательный и самый лучший, есть шкала чуждый-приемлемый-близкий-родной, и вот по этой субъективной шкале Ерофеев и кажется мне лучшим современным писателем, то есть самым близким, родным. И делают его таковым три параметра его прозы: юмор, простота и лаконизм".
Приведённая ниже история была записана со слов самого Ерофеева.
Когда Веничка продолжил образование во Владимирском педагогическом институте, то на одной лекции преподаватель спросил у аудитории: кто автор слов романса "Уймитесь волнения, страсти!"?
Студенты тупо молчали, и только Веня выкрикнул:
"Кукольник!"
Аудитория грохнула от хохота, потому что практически никто из студентов не слышал про Нестора Кукольника, и все решили, что Ерофеев просто дурачится.
Лекция продолжилась, но вскоре в аудитории появился милиционер и вывел Веничку из помещения.
Оказалось, что забрали Ерофеева не из-за "кукольника" - местная милиция уже некоторое время охотилась за ним, но никак не могла поймать, так как у Вени не было постоянного места жительства.
[Сам Веничка любил говорить:
"У меня нет адресов, у меня только явки".]
За Веничкой числилось несколько проделок, в том числе и шутливая попытка поджога здания местного райкома партии (не суть, какого), которую он попытался осуществить вместе со своим приятелем Вадимом Тихоновым.
Но главным образом его разыскивали за издевательский венок сонетов, посвящённый Зое Космодемьянской.
Ну, вот, злодея отловили, при обыске нашли ещё в его тумбочке Библию, и всё – Ерофеева с позором изгнали и из этого института.
Нестор Васильевич Кукольник (1809-1868) – русский прозаик, поэт и драматург.
Зоя Анатольевна Космодемьянская (1923-1941) – красноармеец-диверсант, поджигавшая крестьянские дома (сожгла три дома) на оккупированной немцами территории; герой Советского Союза (посмертно).
Известно, что Веня Ерофеев окончил среднюю школу с золотой медалью, легко поступил в МГУ, потом легко из него вылетел, сменил ещё парочку ВУЗ’ов, и перешёл на нелегальное положение, то есть стал вести жизнь бомжа. У него теперь не было никаких документов, и он стал менять разные малоквалифицированные профессии, где при устройстве на работу не требовали документов: грузчик, разнорабочий и т.п.
Однажды этот золотой медалист копался в траншее по колено в грязи. К нему приблизилась некая дама с мальчиком и, указав на Веничку пальцем, изрекла:
"Вот, будешь плохо учиться - станешь таким же".
Пока Веничка второй раз не женился, на Галине Носовой, он вёл жизнь обычного бомжа – без документов и постоянного места жительства в буквальном смысле этого слова. Мыкался у друзей, знакомых и пр. Именно Галина смогла несколько социализировать Веню, помогла выправить документы и обеспечила жильём.
Дом (жильё) Ерофеева был, практически, открыт для всех, но близко к себе он не подпускал никого. Даже между старыми друзьями и Веней всегда как бы стояла невидимая стена.
Веничка терпеть не мог обращения по имени-отчеству, а предпочитал, чтобы его называли просто Веня (или Бен).
Спорить с Веней было бесполезно: он не убеждал, тем более, не давил, а просто выдавал своё, часто афористическое мнение по тому или иному вопросу. Он как бы явно знал истину, ему одному открытую.
В непосредственном же общении Веничка был очень деликатным человеком, относясь к своим посетителям всё же слегка снисходительно. Своих посетителей Веничка обычно встречал фразой:
"Голодные, небось?"
И угощал, чем Бог послал.
Только когда посетители покидали его жилище, Веня мог записать в своём дневнике:
"А всё моё вино долакали мастера резца и кисти", -
или:
"Живу один. Так, иногда заглядывают в гости разные нехристи и аспиды".
Если кто-нибудь из посетителей пытался завести с Веничкой умный, "концептуальный", разговор, то хозяин обычно прерывал его или цитатой из Блока:
"Пей да помалкивай", -
или собственным доводом:
"Лучше ешь своё яблоко, ешь, это тебе больше идёт, чем говорить про умное..."
Вместе с тем, во время разговоров Веничку было довольно легко рассмешить. Он смеялся истово, до упаду, приговаривая:
"Матушка Царица Небесная!"
Один из посетителей сказал:
"Ты, Веничка, смеёшься, как будто у тебя ни одного смертного греха за душой".
Но ситуацию сразу же разрядил Вадя Тихонов:
"У него все грехи бессмертные!"
Настоящим диссидентом Веничка никогда не был, и ко всем настоящим антисоветчикам он относился крайне отрицательно, мотивируя это тем, что они
"все до единого — антимузыкальны, а стало быть, ни в чём не правы".
Это подтверждает и интервью, которое Ерофеев дал весной 1989 года журналисту Игорю Шевелёву.
Журналист спросил:
"А вы, случаем, не диссидент?"
Веничка резко ответил:
""Нет, с этими я дела не имел. Был в стороне. Меня отпугивала полная антимузыкальность их. Это важная примета, чтобы выделять не совсем хороших людей, не стóящих внимания... Голоса их не создают гармонии".
Для Венички не существовало никаких авторитетов, особенно среди современников, а обо всех (или подавляющем большинстве) советских писателях он отзывался резко и уничижительно.
В 1969 году Веничка написал в конце своей поэмы:
"Они вонзили мне шило в самое горло..."
А в 1985 году у него диагностировали рак горла. То есть, уже в 1969 году он что-то предчувствовал.
Об этом диагнозе скоро узнал весь мир, и из Франции, из главного онкологического центра Сорбонны, последовало приглашение на проведение необходимой операции для лечения и восстановления голоса. За счёт приглашающей стороны. Но советские власти не дали Веничке разрешения на зарубежную поездку.
В 1985 году. Перестройка начинается. Чего они испугались?
(Продолжение следует)
